Павел Амнуэль - Конечная остановка (сборник)

– Вы незаконно проникли…

– Все законно, мистер Дымов. С ордером от прокурора. Мы не хотели тревожить вас раньше времени. В конце концов, могло и не совпасть, верно? Но теперь для того, чтобы результаты экспертизы были признаны судом, необходимо официально получить образцы вашей кожи и пота. Простая формальность. Собственно, потому я и пришел. Если вы сейчас поедете со мной…

– У вас есть предписание?..

– Конечно.

Мэнтаг извлек из кейса блокнот, из блокнота вытащил сложенный вчетверо лист, развернул и протянул Виталию. Да, ордер или как это у них называется. Из офиса городского прокурора. Настоящим предписывается… кому… детективу-суперинтенданту Майклу Д. Мэнтагу… если ему предписывается, пусть он сам… глупость какая.

– Почему же вы, – тихо произнес Виталий, и детективу пришлось наклониться, чтобы услышать сказанное, – сразу не… почему вы… столько времени…

– Я надеялся, – сказал Мэнтаг, и неподдельная грусть отразилась на его лице, заставив Виталия подумать о том, как хорошо этот человек умеет притворяться и производить нужное ему впечатление. – Мне казалось, мы с вами все-таки найдем общий язык. Я несколько раз давал понять – вы знаете об этом деле гораздо больше, чем говорите. Но не желаете сотрудничать. Почему – не знаю.

– Подозреваемый не обязан…

– Вы не подозреваемый… пока.

– Но… эти следы… вы сказали…

– Не нужно приписывать мне того, что я не говорил, хорошо? Следы, да. Но вы заходили в палату к жене последний раз вечером во вторник, то есть за двенадцать часов до… э-э… происшествия. Не знаю, касались ли вы аппарата, но точно известно, что, по крайней мере, две медсестры касались, обе это признали. Правда, мисс Гилмор… хорошо, не будем об этом. В любом случае их следы должны быть поверх ваших. А получается наоборот. И я хочу знать, как это могло произойти. Вам может показаться странным, но собственной интуиции я доверяю иногда больше, чем физике-химии-биологии. И чутье подсказывает мне, что причина в этой самой физике-химии-биологии, а не в том, что вы каким-то образом, находясь за тысячу миль…

– Вы считаете, что я… убил жену?

– Если честно, нет, не считаю. Но я отрабатываю все версии, ясно?

– Среди ваших версий, есть такая, где ни мисс Гилмор, ни я никак не причастны к…

Он не смог выговорить слово.

– Такой версии нет, – задумчиво произнес Мэнтаг, – есть такая, где вы непричастны, виновна только мисс Гилмор.

– Она не могла…

– И если бы вы рассказали мне все, что сейчас скрываете…

– Опять вы об этом!

– Я, возможно, изменил бы свое мнение. Правда, это никак не отразилось бы на расследовании, потому что прямые улики и косвенные доказательства для суда важнее, чем мое личное мнение, которое, кстати, я и высказать не смогу, судья мне сразу заткнет рот.

– Если бы я был уверен, что вы мне поверите…

– А вы начните, и посмотрим. – Голос детектива сделался неожиданно мягким, даже тембр изменился, будто перед Виталием сейчас сидел другой человек, не тот, что несколько минут назад требовал поехать с ним и сдать на анализ образцы кожи и пота.

– Господи, – пробормотал Виталий, – больше всего на свете я хочу рассказать все, что знаю, понимаете, мистер Мэнтаг? Все! Но сначала мне нужно довести работу до конца. Свою.

– Собственное расследование?

Спросил он это с сочувствием или насмешкой?

– Свою работу, – повторил Виталий. – Если у меня не будет доказательств, прочных, как… ну, чтобы любому было понятно, не только специалисту в области квантовой физики и космологии…

– При чем тут космология?..

– Вот видите, вы уже не верите.

– О’кей, молчу. Вы расскажите, Дымов, и мы вместе решим, чему в вашем изложении можно доверять, чему – нет.

Виталий решился. Наверно, не следовало сейчас, когда он еще не имел окончательной версии, не проанализировал все факты, особенно последний, с его отпечатками. Если Мэнтаг не примет его версию, все станет хуже. Безнадежно хуже. Он погубит не только Айшу, но и себя.

– Ничего, если я начну с азов физики? – спросил Виталий.

– Что это? – спросил Мэнтаг, подняв палец.

– А… – пробормотал Виталий. – Вы тоже слышите? Я думал, мне показалось.

Из спальни слышно было странное шебуршение, будто большая мышь или, упаси Бог, крыса возилась с листом бумаги. Неожиданно шелест прекратился, и кто-то, судя по звуку, принялся неритмично постукивать по пластику.

– Там кто-то есть? – спросил детектив, вставая и направляясь к двери.

– Нет, – сказал Виталий, не сделав и попытки подняться. – Мы с вами одни.

Детектив решительно распахнул дверь и, войдя в спальню, прежде всего включил свет. Он стоял в дверях, Виталий видел его спину и затылок. Ну же… Что скажешь?

Мэнтаг медленно обернулся, на лице его застыло выражение напряженного удивления.

– Вы это имели в виду?.. – начал он, и Виталий энергично кивнул.

Детектив вошел в спальню и прикрыл дверь. Виталий слышал, как Мэнтаг ходил по комнате, что-то переставил, потом скрипнула дверца шкафа.

Виталий встал и пошел… хотел посмотреть, что делает Мэнтаг. Дверь поддалась неохотно, будто под ней был толстый ковер, створка двигалась с трудом, преодолевая сопротивление ворса. Свет горел тускло, хотя в гостиной лампы светили нормально – не могло быть, чтобы только в спальне напряжение в сети упало… почему?

Детектив стоял у раскрытого шкафа и внимательно разглядывал висевшие на вешалке костюмы, рубашки, галстуки, брюки и единственный предмет женской одежды – платье Дины, купленное при поступлении в университет. Дина хранила его, как память, даже в Америку с собой привезла, но не надевала ни разу, давно уже в него не влезала, в юности была совсем тоненькой…

– Вообще-то, – сухо сказал Виталий, – я не давал вам разрешения на осмотр личных вещей.

Он едва слышал свой голос, а Мэнтаг, возможно, и вовсе не слышал – во всяком случае, детектив никак на эти слова не отреагировал, стоял с задумчивым видом, чуть покачиваясь взад-вперед, как китайский болванчик.

– Вы слышите меня? – переспросил Виталий, уверенный уже, что и на этот вопрос ответа не получит.

– Слышу, не надо кричать, – спокойным голосом отозвался Мэнтаг. – Мне показалось, в шкафу что-то прячется…

– Что-то?

– Да, – Мэнтаг обернулся и внимательно посмотрел Виталию в глаза. – Такое ощущение, будто что-то неживое. Странно? Я и сейчас уверен…

– В шкафу, как видите…

– Ничего нет, да. То есть, ничего, что могло бы издавать слышанные нами звуки. Прошу прощения, что я без спроса…

«Какой вежливый полицейский, – подумал Виталий. – Обстановка на него подействовала? Минуту назад он был агрессивнее».

Мэнтаг осторожно прикрыл дверцы, внимательно оглядел каждый предмет в спальне – прошелся взглядом по кровати, тумбочке, столику, на котором лежали несколько книг и плеер компакт-дисков, по шкафу и двум стульям, стоявшим справа и слева, как солдаты в почетном карауле.