Дмитрий Шубин - Пять дней мимикрии

Григорий с Винпулькером обошли пятачок бара и заняли место так, чтобы находиться подальше от дверей, но в то же время видеть всех входящих. Официант появился сразу и бесшумно. Он как бы возник из темноты, и сразу же вспыхнула спичка в его руке. Толстой свече, которую он зажег, изготовители придали форму фаллоса. Вылит был «член» из красного парафина.

– Что-то не в порядке со всем этим клубом, – произнес Сэмплер, когда официант оставил на столе две красные папки-меню, с изображением на них серпа и молота, после чего удалился.

Глаза уже привыкли к полумраку и Григорий обнаружил, что все посетители кафе сидят парами, и пары эти состоят только из мужчин. Вообще во всем помещении присутствия женщин он не обнаружил.

– Да тут, похоже, все с ненормальной ориентацией. Красные коммунисты с голубыми предпочтениями. Такого я еще не видел и, пожалуй, даже не слышал.

– Ты хотел мне объяснить, что такое ненормальная ориентация?

– Да, да, сейчас. Дай приду в себя. Надо оценить обстановку.

Орлов поднял руку, и гарсон не заставил себя ждать.

– Что-то уже выбрали? Будете заказывать? – спросил он.

– Для начала два фужера пива, светлого и недорогого. Если есть, то отечественного.

– «Красный восток» подойдет?

– Кто производит?

– Вы не знаете? Казанский пивзавод, – удивленно ответил официант.

– Знаю, знаю. Подойдет, – быстро ответил Григорий, чтобы не вызывать лишних подозрений, хотя своим внешним видом он с двойником давно их уже выказал.

– И еще, если можно, шашлык из свинины и салат из свежих овощей. Все в двух экземплярах.

– Хлеб?

– Да, кусочков десять и глубокую чашечку с майонезом. И еще скажите, сколько это все будет стоить. У нас не так много денег.

– Поверьте мне, в нашем заведении все по ценам времен развитого социализма, с небольшой индексацией, конечно. То, что вы заказали, обойдется вам примерно в сто с небольшим рублей. Счет я вам принесу, когда будете уходить.

– Спасибо большое и постарайтесь принести все побыстрее, хотя бы пиво. – Орлов произнес это слабым, усталым голосом.

Гарсон наклонил голову, подтверждая заказ, и быстро удалился.

– Так вот, – начал объяснять Винпулькеру Григорий. – В нашем мире люди, да и животные, делятся на два пола. Мужской и женский. Когда мужчины спариваются с женщинами, рождаются дети. Таким образом продолжается род человеческий. Сидящие тут люди – мужчины, и они спариваются между собой. Детей от этого не будет. Такие люди имеют неправильную ориентацию. Их называют гомосексуалистами, в просторечие голубыми, гомиками или педиками. Понятно?

– А зачем они это делают? Им что, женщин не хватает? Они не могут их найти? – спросил Винпулькер.

– Хватает, но вот хочется им мужиков и все тут. Понимай как хочешь. Многие говорят, что, возможно, они ошибка природы, а по-моему, так голубым просто заняться больше нечем. Ведь некоторые из них спят как с женщинами, так и с мужчинами, и никакая природа не мешает. В общем, не мое это дело. У меня, боже упаси, никогда не было желаний переспать с мужиком, даже наоборот, одна мысль об этом вызывает отвращение. А у вас на планете нет таких вот противоречий?

– Нет, такое я не встречал. У нас мужчина может иметь несколько законных жен, а может даже и не жениться. Женские особи откладывают от десяти до двадцати яиц. Потом появляются маленькие мимики. Зачем спариваться с мужчиной, если от этого нет маленьких мимиков? Если просто для удовольствия, то для этого у нас достаточно женских особей.

– Теперь я понимаю, почему ты тринадцатый. Сколько детей у твоего отца?

– Тринадцать. И по традиции сын, вылупившийся последним, становится первым в очереди за титул Императора.

– То есть ты еще и первый наследник престола?

– Да.

– А если у твоего отца будет еще несколько жен? Кто же тогда займет трон?

– По закону, у Императора может быть только одна жена и сколько угодно удовлетворяющих женщин, которые не имеют права иметь детей от Императора. Потому что история показала, что за трон борется много наследников, обычно это происходит какими-нибудь запрещенными методами, хотим мы этого или нет. Сам понимаешь, каждый хочет стать Императором, и чем больше наследников, тем больше интриг, а если их будет слишком много, то может разразиться и война. А это недопустимо. Мне кажется, что мое похищение как раз связано с борьбой за престол. Кто-то из моих братьев решил избавиться от меня. Особым уважением среди родственников я никогда не пользовался. Кстати, закон об одноженстве, это единственный запрет, который налагается на Императоров. В остальном ему предоставляется делать все, что захочется. И поверь мне, у моего отца есть такие возможности, которые тебе и не снились.

– Охотно верю, – ответил Григорий.

Рядом со столом появился официант и, ничего не говоря, поставил перед «близнецами» два высоких бокала с янтарного цвета напитком, блюдце с мелко нарезанными кусочками белого хлеба и пару тарелок с салатом.

– Шашлык будет готов через пятнадцать минут, – произнес гарсон и удалился.

– Что такое шашлык? Я очень смутно определяю это слово, – поинтересовался Винпулькер.

– Мясо приготовленное, на жару с запахом дыма. Его еще заранее замачивают в разных соусах. Я заказал шашлык из свинины. Есть такое домашнее животное.

– Я понимаю слово – свинья. У нас ее тоже используют в пищу.

– У вас что, на планете водятся свиньи?

– Нет, доставляют с какой-то планеты. Возможно, с вашей. У империи почти во всех обитаемых мирах есть фермы, а также и другие разнообразные производства.

– Неплохо приспособились. Наверное, рацион питания у вас разнообразный?

– Цивилизация мимикрийцев вышла в космос около трех тысяч ваших лет назад.

– Удивляюсь, почему вы еще не захватили нашу первобытную планету.

– Этого не требуется, вы и так работаете на нас, сами того не зная. Все, что нам надо на этой планете, мы уже давно имеем, а что не имеем, то нам не нужно. Такова политика империи.

Рядом со столиком возник невысокий молодой человек. Освещенный оранжевыми бликами, исходящими от маленького огонька свечи, он выглядел так: темные короткие волосы с обширными залысинами с боков, прямой, но пухлых нос, тонкие губы и две небольшие круглые линзы очков. На нем был строгий темно-серый с тоненькими полосками двубортный костюм. Белая сорочка и темный галстук с одной широкой фиолетовой полосой по диагонали. На отвороте пиджака прикреплен маленький значок – красный флажок. На вид ему было не больше тридцати лет. Парень наклонился над столом и уперся в него ладонями, видимо чтобы его лучше разглядели в полумраке. Из-под рукава выпали на кисть часы, блеснув желтым металлом. Брильянтами сверкнули запонки. «Близнецы» почувствовали довольно приятный запах дорогого одеколона.