Андрей Бойков - Земля с нами. Товарищи земляне.

Он протянул свою верхнюю правую руку Юрию, а среднюю правую – Василию. Во время рукопожатия оба почувствовали какой-то своеобразный прилив сил, как будто стоящее перед ними существо уже давно было их другом. Василий смотрел на офицера айсерийской армии и улыбался, словно ребёнок, пожимающий руку своему отцу-лётчику. Юрий, тем временем, сдерживал эмоции, и поэтому на его лице не было ничего, кроме серьёзности и силы. Как только кисти рук разомкнулись, Церсий вновь обратился к землянам:

— А теперь я прошу меня простить. Дела.

— Разрешите идти, — в последний раз обратилась к нему Сейна.

— Да, идите. Отдыхайте.

— Есть.

В окружении двух своих спутников Сейна направилась обратно. Миновав закрывшиеся позади автоматические двери, она прошла дальше внутрь и рухнула в нечто, напоминающее кресло, а Юрию и Василию указала некоторое подобие дивана в противоположном углу своей каюты.

— Ну что, — первым делом поинтересовался Юрий, — есть какие-нибудь соображения?

— Честно говоря, нет никаких, — глубоко вздохнув, призналась Сейна, — одни вопросы, да и только. Рестер – первый из эртиконов внешней разведки, ставший командором, терпеть не может, когда дело не доводится до логического конца! А тут… Он не просто позволил своим подчинённым махнуть на Землю рукой. Нет. Он лично приказал Церсию это сделать. Я не понимаю. Я отказываюсь понимать эту несуразицу! Поскорее бы мы прибыли на Валмию-5. Мне не терпится узнать, почему Рестер так решил.

Внезапно голос Сейны стал громче и яростнее, она вскочила с кресла и почти прокричала:

— Я хочу, чтобы он назвал причину, глядя мне в глаза! В глаза, которые видели смерть воинов, отдавших свои жизни во имя Родины! Неужели они погибли зря?! Скажи мне, Юрий! Неужели их смерть была напрасной?!"

— Нет. Конечно, нет! — Гагарин встал и подошёл к Сейне, уже намереваясь её успокаивать, но жестом остановив его, она прошептала:

— Вот и я так думаю. И мы с тобой должны это обеспечить, — постепенно ярость ушла из глаз Сейны, и на лице вновь воцарилось спокойствие, — а сейчас мне нужно принять истинный облик и сменить полевую форму на парадную.

С этими словами она удалилась за красную ширму, стоявшую в нише стены. Расхаживая из стороны в сторону, Юрий сам думал, с чего вдруг командование армией может принять решение на полпути прекратить операцию, на которую затрачено столько сил и времени. Его размышления прервали неприятные звуки из-за ширмы. Трески, хрусты, удары, и те, чьё происхождение было неведомо человеческому разуму, вызывали желание закрыть уши ладонями. Но всё это продлилось недолго. Затем послышался звук надеваемой на тело одежды. Наконец, отодвинув рукой ширму, Сейна вновь появилась перед землянами.

Её истинный облик заставил их сильно удивиться своим малым расхождением с человеческим вариантом. К высокому, стройному телу лишь добавились две пары рук. Кожа приобрела тёмно-синий цвет, в то время, как волосы так и остались чёрными. Лицо, как ни странно, также не претерпело значительных изменений. Оно стало лишь более угловатым в районе подбородка и щёк. И только глаза не были такими, как в человеческом облике. Теперь они стали выпученными, как у её сородичей. Ноги по-прежнему облегали белые кожаные штаны, заправленные в такие же сапоги выше колен. На теле красовался белый кожаный жилет с двумя красными полосами, как у Церсия. Только в случае Сейны на груди был только один красный круг вместо трёх.

— Скоро ещё один появится? — спросил у неё Юрий, указывая на грудь.

— Не напоминай, пожалуйста, — голос Сейны стал ниже и грубее, но всё-таки остался похожим на женский, — я не считаю себя достойной этого повышения. Вот, когда я вернусь на Землю и закончу начатое, тогда ещё возможно.

— Постойте, — возразил Василий. — Сейна, ты же беременна! Тебе даже Церсий отпуск дал! Неужели ты…

— Да, я знаю. Прекрасно помню и без твоих напоминаний! — вопрос Василия впервые чуть не вывел Сейну из себя, ибо она терпеть не могла, когда мужчины думали, что женщина-воин лишена всего женского, в том числе и чувства материнства. Но, не показав своих эмоций, она продолжила говорить спокойно и размерено. — Как только мой мальчик родится, я тут же отойду от дел. Эх. А я ведь мечтала родить от Зена четверых сыновей и назвать самого старшего Аминексом. В честь первого командора Айсерии. А остальных – в честь трёх первых эртиконов. Но Зен погиб, и я смогу подарить Родине только одного воина. Поэтому, я должна, нет, обязана воспитать его так, чтобы он был равен десяти таким, как я. Но до тех пор, пока он ещё не родился, я могу действовать! Мне нужно добиться, чтобы на Землю отправили новое подразделение. Слетать с вами и снова вернуться на Валмию-5 после того, как закончу начатое или же если, буду полностью уверенна в том, что завершат без меня. И я успею это сделать! Хотя бы из уважения к Дину, Сергею, Зену и Астерсу. Я должна.

Василий упёрся взглядом в пол, полностью признав тем самым правоту Сейны. Юрий молча смотрел на неё и думал: "Вот это женщина! Если все айсерийцы такие, как она, то у граксов нет шансов…"

Его мысли прервал голос, раздавшийся, судя по всему, не только в их каюте.

— Всем, находящимся на корабле, приготовиться к старту. Занять свои места и включить гравитационные предохранители кресел. Взлёт начнётся через тридцать, двадцать девять…

Пальцем правой нижней руки Сейна откинула крышку зелёной кнопки на подлокотнике и нажала на неё. Средней и верхней она указала землянам на их переключатели. Следуя её безмолвному указанию, Юрий спросил:

— Что это?

— Вместо ваших ремней безопасности. Если какая-нибудь внешняя сила попытается резко вырвать твоё тело из кресла, то автоматически включится искусственная гравитация большой силы, действующая только над ним. Она и спасёт тебя.

— … пять, четыре, три, два, один, взлёт! — и тела всех почувствовали толчок, настолько плавный, что даже Василий не испытал сильных неудобств. Лицо Юрия окрасилось солнечной, присущей только ему одному улыбкой. Гагарин любил чувство перегрузки. Ведь оно всегда являлось предвестником чего-то грандиозного. И сейчас, как тогда, в апреле шестьдесят первого, он знал, что летит навстречу своей судьбе. Вновь вспомнив, что покидает родную планету, он проговорил про себя: "До свидания, Земля. До свидания".

Уже четвёртые сутки корабль летел к далёкой Валмии-5 со скоростью, в десять тысяч раз превышающей световую. Но никто на борту её не чувствовал. Пребывая в собственном гравитационном поле корабля, всем казалось, что он стоит на месте. И лишь звёзды за смотровым окном, слившиеся в одну бесконечную белизну, говорили об огромной скорости. Никто из землян не чувствовал неудобств и, как ни странно, даже нашёл себе занятие на всё это время.