Айзек Азимов - Фантастическое путешествие (авторская книга)

— Когда-нибудь в будущем, доктор, — сказал Микаэлс.

— Звучит, как артиллерийская канонада, сказал Грант.

— Да, но никакая артиллерия не может сравниться: три миллиарда пульсаций за семьдесят лет, — сказал Микаэлс. — Или даже больше.

— И каждое биение, — добавил Дюваль, — заставляет нас вспомнить о том тонюсеньком барьере, который отделяет нас от Вечности, каждое биение сердца заставляет задуматься...

— А вот любое из этих сокращений, — прервал его Микаэлс, — может прямиком отправить нас в Вечность, не оставив ни секунды на размышления. Так что всем заткнуться... Вы готовы, Оуэнс?

— Готов. Во всяком случае, сижу перед панелью управления и держу перед собой схему. Но как мне найти курс?

— Мы не сойдем с него при всем желании... Мы в полой вене, в той точке, где она соединяется с нижним предсердием. Нашли?

— Да.

— Отлично. Через несколько секунд мы войдем в правое предсердие, в первую из сердечных камер — и им бы лучше успеть остановить сердце! Грант, сообщите о нашей позиции.

Грант моментально оторвался от созерцания потрясающих видов за иллюминатором. Полая вена была самым большим протоком в теле, через который на последнем отрезке проходила вся кровь, кроме как из легких.

Сливаясь с предсердием, она превращалась в обширный гулкий зал, стены ‘'которого терялись в пространстве, так что «Протеусу» предстояло зависнуть в темном бескрайнем океане. Сердце теперь билось медленно и с усилием, и с каждым ударом судно вздымалось и трепетало.

Микаэлс вторично окликнул его, и Грант, спохватившись, взялся за рацию.

— Впереди трехстворчатый клапан! — крикнул Оуэнс.

Все остальные посмотрели в ту же сторону. Перед ними тянулся бесконечно длинный коридор, который замыкался клапаном. Три отдельных блестящих красных лепестка колыхались и опадали по мере приближения судна. Зев отверстия расширялся на глазах, когда лепестки клапана расходились по сторонам. Под ними был правый желудочек, один из двух основных камер сердца.

Поток крови, словно гонимый мощным насосом, втягивался в его пустоту. Вместе с ним несло и «Протеуса», который нацеливался носом на проем, становившийся все больше. Поток был ровен и силен, и судно сотрясала еле заметная дрожь.

Когда мускулистые стенки желудочка сократились, раздался низкий глухой гул. Лепестки трехстворчатого клапана, медленно закрываясь, выгнулись по направлению к судну и с влажным чавкающим звуком сошлись, составив стенку, рассеченную длинной вертикальной чертой.

По другую сторону ныне сомкнувшегося клапана лежал правый желудочек. При его сокращении кровь не могла извергнуться обратно.

Грант крикнул, перекрывая гул:

— Еще одно сокращение — и оно будет последним, как мне сообщили.

— В противном случае, — сказал Микаэлс, — оно будет последним и для нас. В то самое мгновение, когда клапан откроется, гоните вперед, Оуэнс, на полной скорости.

Грант рассеянно отметил, что сейчас лицо его было полно жесткой решимости — страха в нем больше не чувствовалось.

Датчики радиоактивного излучения, собранные в пучок над головой и шеей Бенеса, сейчас были перемещены к груди, часть которой была освобождена от теплоотводящего одеяла.

Выведенная на стенку карта теперь показывала район сердца, точнее, только один его участок — правый желудочек. Засечка, определявшая положение «Протеуса», плавно двигалась вниз по полой вене в расслабившееся предсердие, которое слегка сократилось, когда в него вошло судно.

Ему предстояло миновать всю его длину, проскользнув за створки трехстворчатого клапана, которые сомкнулись при его приближении. На экране осциллографа каждое сокращение сердечной мышцы вызывало всплеск- светящейся линии, за которой все наблюдали, не отрывая глаз.

Аппарат электрошока был уже в боевой готовности, и электроды нависли над грудью Бенеса.

Началось последнее сокращение перед остановкой. Линия на экране осциллографа поползла кверху. Левый желудочек расслабился, чтобы принять в себя очередную порцию крови, и лепестки трехстворчатого клапана разошлись.

— Время! — крикнул техник у индикатора работы сердца.

Электроды опустились на грудь Бенеса, одна из стрелок на контрольной панели прыгнула к красному сектору, и зазвучал зуммер тревоги. Он' захлебнулся и наступило молчание. Ровная линия на осциллографе протянулась через весь, экран.

В контрольную рубку пришло простое и ясное сообщение:

— Сердце остановлено.

Помрачневший Картер щелкнул кнопкой хронометра, и секунды стали стремительно отсчитывать деления на циферблате.

Пять пар глаз не отрывались от трехстворчатого клапана. Рука Оуэнса,, лежавшая на ручке акселератора, готова была бросить судно вперед. Желудочек расслабился, и полукруглый клапан в его конце, ведущий в легочную артерию, должен был закрыться. Кровь из артерии не могла вернуться в желудочек, ибо клапан был перекрыт. Звук, который он издал, сжимаясь, наполнил воздух вибрацией.

По мере того как желудочек продолжал расслабляться, кровь должна была поступать с другой стороны — из правого предсердия. Трехстворчатый клапан начал подрагивать и трепетать.

Впереди стала расширяться щель, превращаясь в огромный длинный проход.

— Ну! — закричал Микаэлс. — Ну же! Давай!

Его слова были заглушены гулом сердцебиения и грохотом двигателя. Через отверстие «Протеус» рванулся прямо в желудочек. Через несколько секунд тому предстояло сократиться, и могучие турбулентные потоки могли настигнуть судно, смяв его как спичечную коробку, и все они погибнут — а через три четверти часа мертв будет и Бенес.

Грант затаил дыхание. В воздухе нарастал гул... и вдруг настала тишина.

Ничего не произошло!

— Дайте посмотреть! — закричал Дюваль.

Он вскарабкался по трапу, и его голова показалась в пузыре рулевой рубки, единственного места на судне, с которого открывался вид на корму.

— Сердце остановилось! — закричал он. — Поднимитесь и сами убедитесь.

Его сменила Кора, а потом Грант.

Лепестки полуоткрывшегося трехстворчатого клапана обмякли и обвисли. На внутренней их поверхности виднелись мощные волокна соединительной ткани; они контролировали движение лепестков: когда желудочек расслаблялся, а затем жестко сводили их воедино, когда желудочек сокращался, заставляя их надежно перекрывать отверстие.

— Конструкция просто потрясающа, — сказал Дюваль. — Просто необыкновенное зрелище, когда смотришь на закрывающийся клапан под таким углом; его работу обеспечивает живая плоть, объединяющая в себе такую точность движений и такую мощь, которых человек, несмотря на свои знания, так и не смог добиться.