Фредерик Браун - Американская фантастика. Том 12

Сэм поднял ее. Ничего — только гладкая золотая поверхность. Настоящее золото. В этом-то Сэм не сомневался — его отец был ювелиром. Сама стоимость пластинки исключала возможность розыгрыша. И кроме того, в чем тут шутка?

«Веселого рождества в 2153 году…»

Чего достигнет человечество через двести лет? Проложит путь к звездам или еще дальше, преследуя какие-нибудь невообразимые цели? Использует вместо машин и роботов маленьких живых манекенов? Будет делать игры для детей…

А нет ли в ящике еще одной карточки? Сэм решил вытряхнуть все содержимое, но взгляд его упал на большую серую банку с надписью:

«Обезвоженная нервная ткань. Только для изготовления людей».

Он отшатнулся и рявкнул: «Закрыться!»

И снова перед ним была гладкая поверхность. Сэм облегченно вздохнул и решил спать.

Раздеваясь, он пожалел, что не догадался спросить у посыльного название его фирмы. Возможно, это помогло бы установить происхождение подозрительного подарка.

«Но в конце концов, — повторял он, засыпая, — дело не в подарке, дело в принципе. Веселого рождества!..»

На следующее утро, когда Лью Найт влетел в контору со своим обычным: «Доброе утро, коллеги», Сэм ждал, что Лью вот-вот попробует его поддеть. Вряд ли такой человек, как Лью, мог бы удержаться от намеков, но Лью уткнулся в «Дополнение к своду законов штата Нью-Йорк» и так просидел все утро. Остальные совладельцы общей конторы — пять юных законников — казались либо слишком подавленными, либо слишком занятыми, чтобы иметь на совести «Построй человека». Не было ни хитрых улыбок, ни насмешливых взглядов, ни наводящих вопросов.

Тина появилась ровно в десять. Она напоминала девушки с рекламы, только одетую.

— Доброе утро, — сказала она.

Каждый ответил ей в зависимости от расположения духа: один — улыбкой, другой — ворчанием, третий — просто кивком. Лью Найт проворчал. Сэм Вебер улыбнулся.

Взбивая волосы, Тина за одну минуту успела понять и оценить ситуацию. Наконец, решение было принято, и, положив локти на стол Лью Найта, Тина спросила, что она может для него сейчас сделать.

Сэм демонстративно погрузился в труд Хаклеуорта «О мошенничествах». Услуги Тины оплачивали все семеро. Теоретически она выполняла обязанности секретаря, телефонистки, машинистки, а также принимала посетителей. Практически при самом добросовестном отношении к делу ей приходилось за день печатать и отсылать не больше двух-трех случайных писем. Раз в неделю могло попасться более важное письмо, не требовавшее, впрочем, особых юридических знаний. Поэтому Тина в одном из ящиков своего стола держала неплохую библиотеку модных журналов, а в двух других — полную косметическую лабораторию. Добрую треть рабочего времени она проводила в дамской комнате, обсуждая с другими секретаршами цены на чулки и способы их приобретения. Остальное время она преданно служила тому из своих нанимателей, который в данный момент, по ее мнению, более всего в ней нуждался. Ее жалованье было скромным, но жизнь полной.

Только перед самым ленчем, разнося утреннюю почту, она подошла к Сэму.

— Кажется, сегодня утром вы были не слишком заняты, мистер Вебер… — начала она.

— Вам это только показалось, мисс Хилл, — возразил он с легким раздражением, полагая, что оно ему к лицу. — Я ждал завершения ваших светских дел, дабы мы могли опуститься до того, что в некоторых случаях называется работой.

Она была удивлена, как котенок, которого согнали с подушки.

— Но сегодня ведь не понедельник: Сомерсет и Оджек присылают вам документы только по понедельникам.

Сэм поморщился при напоминании о том, что без чисто механической работы по оформлению бумаг, выполняемой им раз в неделю для фирмы «Сомерсет и Оджек», он был бы юристом только по названию.

— Мне нужно продиктовать письмо, мисс Хилл, — сурово ответил он. — Когда у вас все будет готово, мы сможем начать.

Тина тотчас вооружилась стенографическим блокнотом и карандашами.

— Обычный заголовок, сегодняшнее число, — начал Сэм. — Адресуйте Торговой палате, Глэнт-сити, Огайо. Пишите:

«Джентльмены! Прошу известить меня, не зарегистрировалась ли у вас недавно компания под названием „Построй человека“ или под каким-либо аналогичным названием. Я хотел бы также знать, не заявляла ли вам фирма с вышеуказанным или аналогичным названием о своем намерении обосноваться в вашем округе. Этот запрос сделан неофициально, по просьбе клиента, заинтересованного в продукции вышеупомянутой фирмы, адрес которой моим клиентом утерян».

Подпись и затем постскриптум:

«Кроме того, мой клиент заинтересован в сведениях о коммерческих перспективах района, к которому относится улица, имеющая название „Диагональная авеню“ или „Диагональный уровень“. Все данные об этом районе и об организациях, в настоящее время там расположенных, будут приняты с благодарностью».

Тина устремила на него широко открытые голубые глаза.

— О Сэм, — прошептала она, игнорируя его официальный Фон. — О Сэм, у вас появился второй клиент! Я так рада! Правда, он выглядит немного зловеще, но держится с таким достоинством, что я была уверена…

— Кто? Кто выглядит немного зловеще?

— Ну, ваш новый клиент…

У Сэма возникло неприятное ощущение, что в конце фразы она хотела добавить — глу-упенький!

— Когда я пришла сегодня утром, в холле торчал такой странный высокий старик в длинном черном пальто и разговаривал с лифтером. Он повернулся ко мне — я имею в виду лифтера — и сказал: «Это секретарша мистера Вебера, она сможет сообщить вам все, что вас интересует». Потом лифтер как-то странно подмигнул. Это было не очень-то вежливо в такой обстановке. Старик уставился на меня, мне стало очень не по себе, а он пробормотал сквозь зубы: «Или психопаты, или хищники. Ни одного нормального. Ни одного уравновешенного». И ушел. Настоящий джентльмен так бы не сделал. Вы должны это знать, если он ваш новый клиент!

Она откинулась на спинку стула и перевела дух.

Высокий, зловещий старик в длинном черном пальто, выспрашивающий о Сэме у лифтера? Вряд ли что-нибудь серьезное. Он ни в чем таком не замешан. Но нет ли тут связи с необычным рождественским подарком? Над этим стоит поразмыслить.

— У нас гостит моя любимая тетя, я вам уже говорила, — продолжала Тина, — и она приехала так неожиданно…

Девушка что-то объясняла относительно рождественского вечера. Когда она наклонилась к нему, Сэм почувствовал прилив нежности.

— Не беспокойтесь, — сказал он. — Я знаю, вы не могли ничего сделать, чтобы наше свидание состоялось. Мне стало, немного грустно, когда вы позвонили, но я примирился: я ведь известен как Сэм; который никогда не сердится на красивых девушек. А как насчет ленча?