Софья Непейвода - Первые шаги

— Но бред же… — задумчиво повторила я. — С какой стороны ни посмотри, глупость несусветная.

— От них умных поступков ждать не приходится. А ты всё же влезла, — укоризненно добавил друг.

— Как?

— Это у тебя спросить надо. Мне выговор сделали, что ты в меня влюблена, а я им не сообщил, и вообще о тебе совсем не думаю.

— Чего?! — поразилась я, мысленно прокручивая в уме разговор. — Да даже намёка не давала. Просто как о хорошем знакомом говорила.

— Верю, — успокаивающе взял меня за руку заулыбавшийся Ри. — Байлоги всё не так поймут и наизнанку вывернут.

— Точно веришь? — подозрительно поинтересовалась я. Переводить наши отношения в другую плоскость не хотелось.

— Точно верю, — подтвердил он. — Знаю, что у тебя ничего такого нет. Да и вообще, насколько видел, твоему нынешнему организму состояние гормонального притяжения, которое называют влюблённостью, недоступно.

Пока я думала, радоваться или огорчаться неожиданному «комплименту», мужчина горько добавил:

— Даже представить не мог, что такая мерзость где-то вот так нагло и свободно расхаживать станет. Тем более — в университете. Знал бы, пошёл бы на любую другую специальность, лишь бы с филиалами сумасшедшего дома не встречаться.

— Кстати, насчёт байлогов, — вспомнила я. — Ликрий, в сети я много всякого о них вычитала. В основном — нехорошего. Где правда?

Друг поморщился:

— Не знаю, о чём ты конкретно, но там почти всё — правда.

— Да ну? — подозрительно прищурилась я. — И именно поэтому байлогов официально защищают в трёх гигантских странах?

— Что?! — вскинулся тот, схватил свой компьютер и срочно полез в сеть.

— В Тартаре такого закона нет, — успокоила я. — Но ты ничего не хочешь объяснить?

Ликрий скрипнул зубами, но промолчал, просматривая вышеупомянутые законы других стран.

— Или хотя бы сказать, чего на самом деле надо опасаться и как действовать, чтобы уберечься?

— Не знаю. Здесь всё может быть иначе, — неохотно ответил друг после долгой паузы.

— …А общих принципов вообще не существует. О, даже ещё лучше: ты о байлогах не слышал и о своих врагах никаких сведений не имеешь, — саркастически потянула я. Не дождавшись реакции, раздражённо махнула рукой: — Не хочешь, и не надо. Арван с войной в голове.

И демонстративно отвернувшись, села решать задачи. Развел тайны, понимаешь. Не верю, что он совсем не в курсе.

Только утром, на пути к университету, Ликрий разорвал затянувшееся молчание.

— Ладно, Лик прав, — непонятно начал он. — Как избежать неприятностей, сказать надо. Для тебя опаснее всего испуганный байлог. Со страху они могут убить или покалечить. Поэтому, если есть подозрения, что байлог не контролирует себя… — запнувшись, Ри продолжил: — …больше обычного, то не приближайся к нему. Если рядом — быстро отойди, но постарайся не делать резких движений. Спровоцировать панический приступ легче всего угрожая или напав, причём как на байлога, так и на того, кто ему дорог. То есть не угрожай и не нападай. Это основной принцип. Вторично — постарайся не слишком привлекать внимание, а то могут начать лезть с общением. Они очень привязчивые.

— Это так страшно? — на всякий случай уточнила я. Что-то меры безопасности какие-то очень уж простые получаются. А как же невменяемые озабоченные монстры?

— Да, — Ри ненадолго остановился перед входом в дорожно-извращенский квартал. — И последнее: если всё-таки свяжешься с байлогами, будь очень осторожна. Опасайся всех… особенно, если мерзость отошла.

— Минутка! — теперь затормозила я. — Что-то я не поняла. Ты так выразился, будто опасаться надо не байлогов, а кого-то другого.

Мужчина вздохнул.

— Для тех, кто дружит или сотрудничает с байлогами, наибольшую опасность представляют не они… — Ликрий надолго замолчал и очень неохотно закончил: — …а мы, арваны. И наши союзники, особенно невольные. А также те, на кого удалось повлиять. Всё. Больше данную тему лучше не поднимать.

Я кивнула. Тема действительно неприятная, тем более для Ри. Но, несмотря на явное желание сохранить неприглядную тайну, друг всё-таки предупредил. Думаю, ему было очень нелегко пойти на такую жертву. Благородный, достойный уважения поступок.

А потом начался очередной день самокультуры.

Деньги другу я вернула, но, по его просьбе, не сразу, а частями — по мере надобности. Таким образом Ри надеялся подстраховаться на случай, если байлоги передумают и всё-таки решат тем или иным образом лишить его самостоятельности. Однако с каждым днём у меня появлялось всё больше сомнений в злости или мстительности врагов арванов. Больше они не охотились (впрочем, и Ликрий не сбегал), но ещё несколько раз забирали «для подкормить». При этом вели себя так, что действительно возникала ассоциация с кем-то, пожалевшим одичавшего, оголодавшего щенка. Очень снисходительно относились к периодически срывающемуся и огрызающемуся мужчине и каждый раз заверяли меня (почему-то твёрдо решив, что между нами любовь), что вернут «пару» в целости и сохранности. Ри такой подход откровенно бесил, причём настолько, что иногда друг даже чуть ли не начинал признавать у своих «мучителей» достаточно развитый ум, чтобы придумать такое «утончённое издевательство». Но стоило арвану успокоиться, как он возвращался к прежней точке зрения, считая, что байлогам такое не под силу. Впрочем, по версии Ри, этот факт вовсе не исключал варианта, при котором кто-то третий, не байлог, придумал злонамеренный план, а чёрных и чешуйчатых использует втёмную.

Один день сменялся другим. Курсы проходили настолько интенсивно, что чуть ли не половина работы оставалась на дом. Чем дальше, чем сильнее становились сомнения, смогу ли я вообще учиться: преподаватели задали такой темп, который практически невозможно выдержать. Программа подготовительных курсов сильно превосходила школьную, полученных базовых знаний катастрофически не хватало. Как поделилась соседка по аудитории, у неё тоже очень большая нагрузка, хотя подготовка вроде бы лучше. К сожалению, отступать некуда — поэтому вперёд. Учиться, учиться и ещё раз учиться.

Совершенно другой уровень знаний требовался по всем предметам без исключения. По языку не только задавали задачи по куче диалектов (в том числе вкусовому и обонятельному), но и требовали распознавать искажённую, невнятную речь с разнообразными акцентами. По географии вместо общих сведений требовали разобраться в формулах, по которым в зависимости от широты можно вычислить ожидаемую длину суток, гравитацию, некоторые фоны, климатические условия и множество других параметров и, наоборот, по неким признакам определить широту. При этом следовало учитывать кучу поправок и исключений, в которых обычные формулы дают неправильный результат, а также правила изменения и подгонки уравнений, и так далее, и тому подобное.