Владимир Михайлов - Михайлов В. Сторож брату моему.Тогда придите ,и рассудим

Он приостановился:

— Я слушаю…

— Попытайся там привести все в порядок…

— Не сразу, — усмехнулся он. — Все-таки большая планета.

— Да не на планете: у себя дома. Потому что я приду к тебе очень скоро. Надолго. Навсегда. — Она улыбнулась. — Я помогала тебе на других планетах. Неужели я оставлю тебя одного на Земле? Ты только узнай меня…

И все-таки меня отнесло течением метров на пятьдесят, стоило мне чуть ослабить гребки, пока сердце не пришло в норму. Я подплыл к берегу. Дно здесь было илистым, в воде лежали коряги, вылезать было не очень-то удобно, но ничего не поделаешь. Зато я согрелся, хотя Гауя в это время года — не для курортников.

Я вылез, узкой тропкой в кустарнике прошел к месту, где раздевался, где лежали мои джинсы, куртка, полотенце — лежали так, как я их бросил. Я вытерся, с удовольствием чувствуя, как дышит кожа, как разбегается кровь. Вода выручает нас, когда больше вроде бы некуда деваться; но рано или поздно приходит пора вылезать. Сколько я пробыл в реке на этот раз? Минут десять? Пятнадцать? Спасибо, Мастер. Очень точно вернул.

Я медленно шел к даче, заново привыкая к этим местам. Спешить было некуда, и следовало о многом подумать, об очень многом. А думать хорошо именно тогда, когда идешь куда-то, но не спешишь, зная, что не опоздаешь.

Я прошел по пустынному дачному поселочку, подошел к своей даче. Калитка была отворена. Я, помнится, закрыл ее, когда шел купаться. Хотя я был тогда в таком настроении, что мог и забыть. К тому же я ведь уходил ненадолго — да и на самом деле пробыл на реке не бог весть сколько.

И все-таки калитку отворял не я. Я понял это, когда из-за дома навстречу мне вышел сын.

— Папа, здравствуй, — сказал он.

— Темка! — сказал я. — Приехал? Вот молодец. Давненько я тебя не видел…

— Я уже подумал, что ты уехал в город, а потом заглянул в гараж — машина стоит.

— Сходил выкупался, — сказал я. — Вода ничего. Не хочешь?

— Потом схожу, — кивнул он.

— У тебя дело? Или просто так? Что, опять в школу?

— Да, — с досадой сказал он. — Нет, я просто так. Хотел забрать свою японскую музыку.

— Она в целости, — сказал я. — А что мы тут стоим?

Я отпер дверь, и мы вошли на веранду. Она была куда меньше, чем та, на Ферме. И все тут было иным. И все же…

— Я даже беспокоиться стал, — сказал сын, — не случилось ли что-нибудь.

— Да ну, сын, — сказал я. — Что со мной может случиться?

Я вошел в комнату. Порядка здесь было маловато. Особенно для свежего глаза. Сын тоже смотрел критически.

— Что, беспорядок? — спросил я.

Он усмехнулся:

— Да у тебя всегда так…

— Ладно, — сказал я сурово. — критикан ты, вот кто. Давай-ка лучше помоги прибраться, раз уж приехал.

— Давай, — согласился он. — А что? Ждешь гостей?

— Да как тебе сказать, — неопределенно ответил я. — Может в обозримом будущем нагрянуть один коллега. Из Германии. А главное…

Но тут я передумал и решил о главном пока что не говорить.

— В общем, кто-нибудь да приедет.

— Это тебе полезно, — сказал сын. — А то, знаешь, ты скучно живешь. Однообразно. Я бы, наверное, так не смог.

— Да? — сказал я. — А мне вот — в самый раз.