Альфред Ван Вогт - Лунный зверь

Наконец Пендрейк сказал:

— А как вы поднимаетесь на поверхность? Ведь там нет ни воздуха, ни тепла? — И прежде, чем Большой Олух успел ответить, он добавил: — Какого рода жилище соорудили для себя немцы?

Прошла целая минута. Пендрейк уже думал, что человекообезьяна не ответит. Но неожиданно тот проворчал:

— Там есть освещенные проходы, в которых тепло и имеется воздух. Многие из них выходят прямо на поверхность, некоторые имеют двери, которые хитро замаскированы под камни. Поэтому-то нам до сих пор и удавалось дурачить немцев. Мы просто скрывались за новой дверью и…

Внезапный крик оборвал его слова. На расположенный неподалеку холм выскочил какой-то человек и побежал к ним. Пендрейк узнал в нем приспешника Большого Олуха. Он подбежал к ним, тяжело дыша.

— Они вернулись с женщинами. Все мужчины просто помешались.

— Пусть лучше поостерегутся! — прорычал Большой Олух. Они знают, что с ними будет, если они коснутся любой из женщин до того, как ее не увижу.

На открытом пространстве перед частоколом, окружавшем жилище человекообезьяны, сбились в кучку около тридцати женщин. Вокруг них собралась разношерстная толпа мужчин, дико завопивших, когда появились Большой Олух с Пендрейком. Похотливые голоса визгливо выкрикивали свои требования.

— У меня только одна жена, я имею право получить еще одну!

— Нет, теперь настала моя очередь.

— Большой Олух, ты должен…

— Я заслужил…

— Заткнитесь!

Мгновенно установившаяся тишина казалась оглушающей. Ее нарушил наконец один мужчины с бычьей шеей. Он подошел к Большому Олуху и сказал:

— Полагаю, босс, что это последний набег, который мы совершили за женщинами. Эти чертовы немцы уже ждали нас, и они, кажется, исследовали все ходы, которые ведут к их пещерам. Они преследовали нас, словно ватага сумасшедших, нам удалось уйти, только обрушив узкий проход у…

— Я знаю его. Сколько парней погибло?

— Двадцать семь.

Долгое время Большой Олух молчал, насупив брови. Наконец он произнес:

— Ладно, приступим к выбору. Одну возьму я, и…

— Джим!

Пендрейк мрачно прислушивался к этому разговору, но тут повернулся на пятках и уставился со взглядом сумасшедшего на стройную молодую женщину, с криком бросившуюся к нему. Она упала в его объятия и прижалась к его телу, почти лишившись чувств.

Поверх ее безвольно упавшей темноволосой головы Пендрейк посмотрел прямо в улыбающиеся глаза Большого Олуха.

— Ты ее знаешь? — оскалился монстр.

— Это моя жена! — ответил Пендрейк, и внутри у него вдруг екнуло сердце. Он вдруг поймал себя на том, что оглядывается в поисках Девлина, но не смог разглядеть его в толпе. С трудом проглотив комок в горле, он снова посмотрел на неандертальца.

Улыбка того стала такой широкой, что стали видны все его клыки. Все так же улыбаясь, он лукаво произнес:

— Теперь ход за мной, Пендрейк, ты возьмешь ее. Ощути снова ее присутствие рядом с собой, а потом, где-то через неделю, мы продолжим наш разговор.

Он получил отсрочку. Два дня Пендрейк чувствовал облегчение, смешанное с гневом и отчаянием. Облегчение — оттого, что ему дали немного времени. Гнев — оттого, что он на самом деле ничего не может сделать, чтобы предотвратить унижение остальных женщин. Он приказал одному из помощников Девлина пусть слух, что всех, кто возьмет одну из новых женщин, ожидают большие неприятности. Но это только увеличило его отчаяние: чтобы придать больший эффект этому слуху, пришлось включить в список мстителей и себя самого. Он с тревогой думал о том, что этот слух достигнет ушей Большого Олуха, и что эта темная личность сразу же поймет, что именно Пендрейк угрожает его авторитету.

Пендрейк на ночь закрывал все двери. Он долго разговаривал перед тем, как заснуть, с Элеонорой. Сначала она очень нервничала.

— Можешь быть уверен, — говорила она решительно, — что я покончила бы с собой, если бы эта мразь или кто-нибудь другой попытался бы хоть раз прикоснуться ко мне. Я принадлежу только тебе.

Женщина говорила это своему мужчине, и Пендрейк слушал ее встревоженно: он еще не принял решения.

На третий день к нему пришел Девлин. Худощавый мужчина стоял в дверях и смотрел на Пендрейка со злорадной улыбкой на лице.

— Ну что, — сказал он, — теперь ты на собственном опыте убедился, что значит выступать против Большого Олуха. Не пора ли покончить с враждой и поднять тост за благоденствие Его Величества?

Пендрейк покачал головой.

— Я кое-что придумал, — начал он, растягивая слова. — Существует возможность разделить наше место обитания на области. Одну будем контролировать мы, а другую оставим Большому Олуху и его прихвостням.

Он кивнул в сторону двери, и они вылезли наружу. Пендрейк шел впереди, они направлялись к ближайшему холму. Оттуда он показал на прекрасную долину, простиравшуюся внизу, город, луга.

— Есть Несколько источников воды. Если мы сможем захватить те, что находятся вот там, — он показал рукой, — то мы всегда сможем при необходимости отступить к пещерам, уйти по направлению к поверхности или в качестве крайней меры войти в контакт с немцами…

Последнюю фразу он оставил незаконченной. Конечно же, немцы не обещали им пристанища, но пещерные жители так до конца и не понимали, насколько безжалостными те могут быть.

— Клянусь небесами, наверное, твоя мысль и неплохая… — Девлин вдруг умолк. — Хотя теперь ты говоришь по-другому. Ведь теперь это уже не будет борьбой до самого конца.

— Но мы получим половину, — подтвердил Пендрейк.

Девлин кивнул задумчиво.

— Половину скота, половину оружия…

— Мы установим демократию на своей территории, — заметил Пендрейк, — и мы будем защищать ее, однако не станем пересекать границу. Вскоре они поймут смысл нашей затеи.

Худой человек ничего не ответил.

— Каким образом ты собираешь все это сделать? — неожиданно спросил он.

— Сообщи об этом своим самым доверенным людям, — произнес Пендрейк. — Мы начнем действовать еще до конца этой недели. У нас нет выбора.

Девлин протянул руку. Они обменялись рукопожатием и разошлись. Высокий мужчина направился вниз по склону холма, а Пендрейк стал спускаться по другому. Когда Пендрейк вернулся к своему жилищу, то увидел, что за время его короткого отсутствия к нему пришел посетитель.

Прямо перед низким входом на корточках сидел Большой Олух.

Монстр весело улыбнулся ему.

— Подумал, что стоит засвидетельствовать тебе мое почтение, — произнес неандерталец, — и, быть может, поговорить с тобой еще раз.

Пендрейк с настороженным вниманием оглядывал собеседника. Ему вдруг пришло в голову, что никогда раньше ему не противостоял такой опасный и умный противник. Он не сомневался, что сейчас ему будет сделано последнее предупреждение.