Эрик Фрэнк Рассел - Миг возмездия. Невидимый спаситель. Загадка планеты гандов. Сквозь дремучий ад

Когда планета заполнила экран переднего обзора и на ее поверхности стали видны горы, холмы и долины, Лиминг включил оставшиеся главные двигатели и, удерживая корабль с помощью рулевых на прямом курсе, стал понемногу убавлять скорость. Продольное вращение прекратилось, и темп спуска начал замедляться, но его руки, судорожно вцепившиеся в рычаги Управления, покрылись каплями пота.

Было ясно, что приземлиться в нормальном положении, то есть на хвост, ему не удастся. Мощности двигателей явно не хватало, чтобы развернуть машину носом вверх и опуститься на огненном столбе регулируемого реактивного выхлопа. Корабль был в том ужасном состоянии, которое диспетчеры космопортов называли “слабый хвост”., а это означало, что пилоту придется сажать корабль на живот — причем на той скорости, которая позволила бы до последней минуты сохранять управление.

Лиминг не отрываясь смотрел на экран, на котором холмы увеличивались, долины раздвигались, а туманные зеленые пятна превращались в хорошо различимые верхушки деревьев.

Планета разворачивалась перед ним, как под гигантским микроскопом. Стараясь выровнять машину перед посадкой, он включил четыре главных двигателя и нижние рулевые.

Нос корабля приподнялся: он проскочил над долиной и перепрыгнул через надвигавшийся холм на высоте нескольких сот футов. Через две минуты, пролетев пятимильную лесную полосу, Лиминг увидел шеренгу решетчатых мачт с радиоантеннами, большое селение у реки и еще один лес, за которым расстилалось огромное болото. Как раз то, что нужно! Прочитав короткую молитву и включив тормозные двигатели на полную мощность, он ввел машину в пологий вираж. Несмотря на этот ловкий маневр, первый удар о землю выбросил его из кресла и кинул прямо на металлическую стену кабины. Корабль со скрипом и кряхтеньем еще скользил вперед, а Лиминг был уже на ногах. Тело его было покрыто множеством синяков, но до более серьезных травм дело, к счастью, не дошло.

Пробравшись к пульту управления, он выключил тормозные двигатели и электропитание. Через несколько секунд корабль потерял скорость и остановился. Наступила полная тишина, о которой Лиминг за последние тревожные недели уже успел позабыть. Она буквально давила на барабанные перепонки: каждый вдох казался ему оглушительным свистом, каждый шаг сопровождался громким металлическим лязгом.

Он подошел к шлюзу и взглянул на показания анализатора атмосферы. Давление наружного воздуха не превышало пятнадцати футов на квадратный дюйм, и состав его был похож на земной — с несколько увеличенным содержанием кислорода. Пройдя шлюз, Лиминг встал на край люка и увидел в полутора десятках футов под собой поверхность планеты.

Он не мог опуститься по автоматическому трапу, так как тот должен был опускаться от шлюза к хвосту, а сейчас корабль находился в горизонтальном положении. Конечно, он смог бы повиснуть на руках и спокойно прыгнуть вниз, но обратно ему уже не взобраться: прыгать в высоту на четырнадцать футов он не умел. Единственное, чего ему сейчас не хватало, это обычной веревки.

— Они продумали все, — громко сетовал Лиминг, ощущая вполне объяснимое желание излить досаду. — Они продумали все на свете. Поэтому на двадцать футов веревки у них ума не хватило. Значит, мне остается только ее вообразить, а это означает, что я начинаю сходить с ума. Каждый, кто разговаривает сам с собой, — не в своем уме. Сумасшедший может говорить все, что придет в голову. И когда я вернусь, я им выскажу, и говорить буду долго!

Немного успокоившись, он вернулся в кабину и начал безрезультатные поиски чего-нибудь, что могло бы заменить веревку. Он уже собирался разрезать одеяло на полосы и связать их, как вспомнил об электропроводке, соединявшей пульт управления с двигательным отсеком. Несмотря на спешку, ему понадобилось полчаса, чтобы освободить провода нужной длины от клемм и вырвать их из стены.

Все это время нервы Лиминга были на пределе; он чутко вслушивался в доносившиеся снаружи звуки, ожидая появления врагов. В этом случае пришлось бы включить взрывное устройство и взлететь на воздух вместе с кораблем. Главное, чтобы машина не попала в руки противника; его собственная жизнь по сравнению с этим значила не так уж много.

Конечно, Лиминг не горел желанием превратиться в окровавленный фарш, разбросанный по всей округе, и поэтому работал быстро. Когда он привязал один конец кабеля к замку люка и опустил другой на землю, вокруг еще никого не было видно.

Он опустился в густую мягкую растительность, немного похожую на вереск. Подбежав к корме и взглянув на двигатель, он понял, что ему очень повезло. Одиннадцать главных дюз уже лишились своей обшивки, а остальные девять были в таком плачевном состоянии, что явно не смогли бы выдержать больше двух–трех дней непрерывной работы.

О том, чтобы отремонтировать или хотя бы взлететь и перебраться в более удобное место, не могло быть и речи. Его многострадальный корабль и так поставил рекорд, проделав путь через значительную часть галактики, мимо чужих солнц и неведомых планет. Теперь это уже в прошлом. Лиминг с грустью опустил голову. Уничтожение такого корабля казалось хладнокровным убийством, но другого выхода не было.

Только сейчас он бросил взгляд на мир, в который попал. Небо было серого цвета, который переходил в пурпурный с тусклой белой дымкой на восточном горизонте. Солнце, уже прошедшее зенит, казалось больше и красней земного: его лучи слегка обжигали кожу, но Лимингу это было приятно. Растения, похожие на вереск, покрывали равнину, тянувшуюся к востоку до горизонта, где едва виднелись первые ряды деревьев. Он увидел гигантский шрам, нанесенный лесу спуском его корабля. В полумиле к западу мелкий кустарник тоже сменялся огромными деревьями.

Лиминг вновь оказался в затруднении. Тот, кто не подумал о веревке, не учел и другого: если сейчас взорвать корабль, то вместе с ним пилот лишится многих вещей, необходимых для выживания, — прежде всего большого запаса консервов. Чтобы спасти этот груз, Лиминг должен вытащить его из корабля, перенести в безопасное место и спрятать куда-нибудь, где бы его не нашли вражеские патрули.

Идеальным местом для тайника был ближайший лес. Но, чтобы сохранить все необходимое снаряжение, пришлось бы переносить вещи по частям, рискуя наткнуться на врага вдали от корабля. Бели он станет, как и предполагал, кочующим с места на место беглецом, то, быть может, ему без труда удастся найти достаточно еды, чтобы прожить здесь долгие годы.

Но уверенности в этом не было. О приютившем его мире он пока не знал ничего — кроме того, что в нем существует разумная жизнь и что планета является частью Сообщества, то есть союзником латиан. Единственное, что ему оставалось, это предполагать, что местная форма разумной жизни, как и все остальные известные расы, более или менее похожа на людей.