Андрэ Нортон - Звездные врата. Новая порода

— На тебе, должно быть, раны, глубокие, словно от удара мечом. Следует заняться ими, чтобы не стало хуже.

— Как ты лечила Воркен?

Она покачала головой.

— Эта сила только увеличила бы твои муки. Тебя нужно лечить наукой Горта, а не звёзд. Но я и это могу. Потерпишь?

Он мог воспользоваться её знанием, она доказала, что многое знает. А как же лорд Диллан? Должно быть, она прочла его мысли, потому что улыбнулась и сказала:

— Разве ты не знаешь, что лорд Диллан тоже целитель… в нашем клане? Хотя он лечит не больное тело, а больной мозг. Он прошёл внутренней Тропой, был послушником Леса, испытал Семь Пиров и Шесть Постов.

— Я был учеником Кормала с’Варна, — впервые заговорил лорд Диллан. — Хотя это было много лет назад…

Кормал с’Варн! Предводитель Пути, который жил задолго до бабушки Вурда! Снова на Кинкара обрушилось сознание, что прошлое, окутывающее эти стены, — часть жизни звёздных людей. Но он был согласен подчиниться им, их уверенность убедила его.

Лорд Диллан помог ему расстегнуть пряжки, снять кольчугу и рубашку под ней, а леди извлекла из сумки несколько небольших сосудов, открыла два из них, и сразу запахло цветами и травами в холодном древнем воздухе этого места.

Связь свободно свисала на цепочке, но там, где она касалась кожи, образовался сильный ожог, клеймо, такое глубокое, словно к телу прикладывали раскалённый добела металл.

Леди Асгар достала тонкий листок, который, как паутину, разложила на ладони. Потом с бесконечной осторожностью начала покрывать его мазями из своих флакончиков, сначала из одного, потом из другого, втирая масло, работая с бережностью художника, накладывающего последние мазки на шедевр. Воркен спустилась со стены и подошла к её ногам. Голова морда раскачивалась на длинной шее, Воркен словно наслаждалась запахами мазей. Время от времени она просительно вскрикивала.

Леди Асгар рассмеялась, заметив возбуждение морда.

— Это не для тебя, крылатая.

Но морд продолжала держаться поблизости, следя за ней голодными глазами.

Листок-паутина, покрытый мазями, наложили Кинкару на грудь, и он прилип прочно, словно превратился в ещё один слой кожи. Однако ни лорд Диллан, ни леди не касались Связи. Леди внимательно разглядела её и спросила:

— Ты Видящий, Кинкар?

Он торопливо ответил:

— Я никто, леди. Я всего лишь Кинкар с’Руд. Когда-то я был сыном Дочери Стира, а теперь я лишён владения и земли. Связь мне передал Вурд, который раньше был Стиром. И передал в тайне. Я нашёл её среди своих пожиток, когда уехал из крепости. У меня теперь нет наследственной власти, и я думаю, Вурд отдал мне её потому, что я должен был унаследовать Стир и только несчастное стечение обстоятельств лишило меня наследства…

Но лорд Диллан медленно покачал головой, а на лице леди Кинкар увидел согласие с ним.

— Связь не переходит случайно, Кинкар, ты это знаешь. Если Стир был её хранителем, он должен был выбрать того, кто его сменит, и этого человека выбирают не по родству и не по праву рождения, а по тому, что находится в нём самом. И Связь всегда передают тайно, чтобы никто злой не узнал о ней и не использовал в своих целях её власть. Возможно, ты ещё не владеешь её силой, но кто может сказать, что ждёт тебя впереди?

Леди прервала его. Она потирала свои тонкие пальцы, распространяя в холодной комнате цветочный аромат.

— Связь существовала в Горте, который мы знаем. Интересно, будет ли она действовать на этом Горте…

Кинкар поднял пояс. Мазь не только смягчила боль ожога; с того времени, как прошёл сквозь врата, он не чувствовал себя так хорошо. «Горт, который мы знаем… Этот Горт…» Как странно прозвучали эти фразы. Застёгивая пояс, он задумался над их смыслом.

— Мы на Горте? — спросил он наконец.

И почувствовал облегчение, когда лорд Диллан кивнул. Но, к его удивлению, звёздный повелитель этим не ограничился:

— Это Горт, но не тот Горт, на котором ты родился, Кинкар. И не тот, который мы выбрали бы для себя. Этот Горт нам незнаком, мы здесь чужие и не имеем друзей.

— Ты хочешь сказать… ваше волшебство, лорд, перенесло нас через горькие воды на другой конец мира?

Леди Асгар села на одно из сёдел, и тут же Воркен взобралась ей на колени. Леди позволила Воркен обнюхивать свои пальцы, время от времени поглаживая гротескную голову морда.

— Да, мы переместились, Кинкар. Но не за море. Объясни ему, Диллан. Он присоединился к нам поздно и ничего не знает. А мы все должны встречать будущее с пониманием.

— Вот каково оно, — бессознательно лорд Диллан начал с зачина кузнеца песен, но серьёзность лица говорила, что это не выдумка. — Когда настало время уходить с Горта…

Тут Кинкар набрался решимости, чтобы задать вопрос, который мучил его с тех пор, как новость об отлёте звёздных повелителей пришла в Стир.

— Но почему, лорд, вам потребовалось уходить с Горта? Да, злые люди подняли голоса. Но мы никогда не слышали таких разговоров, пока сами повелители не сообщили, что улетают. До вас народы Горта жили в лесу, как варвары. Почему вы оставляете их без щита своей защиты, если так много дали им? Ваше волшебство, разве им нельзя поделиться?

И опять оба покачали головой.

— Вместо того чтобы быть защитой, это знание станет проклятием Горта, Кинкар. Когда ребёнок, ещё неуверенно стоящий на ногах, приходит в зал, разве ты дашь ему в руки меч и оставишь играть? Или ещё хуже: попытаешься научить его пользоваться мечом, прежде чем он сумеет отличить добро от зла? В своём мире мы древний народ, и за нами тянется от начала истории долгий и пыльный след годов. Мы зрелые воины, хотя и нам не хватает рассудительности, и на Горте мы дали острые мечи в руки малым детям. Мы думали, что помогаем гортианам лучше жить: ведь люди получили многое, чего у них не было. И мы учили, и прилагали руки, и распространяли плоды нашего знания, делали их доступными для всех желающих. Но, как и детей, гортиан прежде всего привлекали блестящие вещи: металл, из которого делаются мечи, вмешательство в мозг, которое может натравить одного человека на другого. Если бы мы не высадились на Горте, не вмешались бы в его жизнь, этот мир был бы счастливей…

— Или здесь продолжали бы жить только звери, — возразил Кинкар.

— Такой аргумент мы часто слышали в последние годы, — ответила леди Асгар. — Но он слишком поспешен. Мы боимся, что повели детей по неверной дороге. Да, печаль, печаль… — потекли слова её родного языка, медленные и тяжёлые, как слёзы, а лорд Диллан продолжил свой рассказ.

— И вот мы разделились на три группы. Одни говорили, что хоть уже и поздно, но если мы сейчас улетим, память о нас постепенно исчезнет, умения, которым мы научили людей, со временем забудутся, и Горт сможет строить собственный мир, конечно, искажённый тем, что мы так торопливо и неосторожно дали, но всё же вернётся к своему наследию, пойдёт по естественному для себя пути. Были и другие, державшиеся противоположного мнения. К счастью, их оказалось немного. В каждом народе, Кинкар, всегда есть такие, кто стремятся к власти. Для них чуждая менее развитая раса — только слуги. Эта группа тоже была недовольна положением, но по совсем другим причинам.