Андрэ Нортон - Драконова магия [Операция «Поиск во времени». Драконова магия]

Лестница, ведущая наверх, оказалась очень крутая, с узкими ступеньками. Дважды Рей спотыкался, и его хватали и тащили дальше жрецы.

Первым наверху стоял Магос. А рядом с ним, по-прежнему в золотом дворцовом наряде, без оружия и доспехов, — Кронос. Он даже не взглянул на пленников, когда их втолкнули на площадку. Правитель кусал ногти на толстых пальцах и смотрел не на пламя и дым над гаванью, а на низкие тучи. По лестнице на площадку вбежал офицер.

— Грозный, — доложил он, — тех, кто вошёл в город через разрушенный храм, оттеснили снова…

Кронос повернул голову. В углах его мясистых губ скопились белые клочья пены. Он словно ничего не видел, глаза с диким выражением были устремлены куда-то внутрь себя. И Рей понял, что этот якобы владыка мира полон страха.

— Убивайте! Убивайте! — завопил он. — Пусть будут кровь и огонь! Пусть ни один не уйдёт! Не возвращайся без их голов!

Офицер пробежал мимо Рея. И американец заметил, что у того осунувшееся измученное лицо, словно принёс он дурные новости, сообщил о поражении, а не о частичной победе.

Следующий приказ отдал Магос. Кронос снова уставился на тучи, откуда доносился звук, похожий на сердитый прибой. На самом деле шумело не море, а огромное поле битвы.

— Поставьте их у столбов и прочно привяжите, — приказал Магос жрецам.

Платформу, на которой они стояли, окружал ряд столбов, крепких, прочных, на несколько футов выше человеческого роста. Ураноса и Рея поспешно привязали к ним. Уранос кивнул Рею, когда Магос подошёл и осмотрел их путы. Потом верховный жрец обратился к Кроносу:

— Всё готово, Грозный! Начнём?

Внешне он держался почтительно, но злобная улыбка искривила его губы. Кронос неохотно повернулся.

Пальцы его, окровавленные, потому что вместе с ногтями он грыз плоть, были прижаты к вздымавшемуся животу. Как будто он испытывал боль в нём. Но правитель собрался с силами и рассмеялся, глядя на Ураноса.

— Ха! Истинная кровь умирает. Атлантида гибнет. Разве не так говорили все эти годы? Ну, так те, кто так говорил, не знакомы с Любящим! — и он взглянул на Рея.

— Сидик из Уйгура… а может, и ещё кое-кто, как сказал мне Магос. Если тебя призвали наакалы из другого мира, сейчас самое время проверить, кто призвал большую силу. Я думаю, что меньшая — ты. Ведь Тедор сумел призвать тебя, колдуя над вещью, принадлежавшей когда-то тебе. Такое колдовство действует на слабых. Подчинившись ему, ты доказал, что родом не из тех страшных существ, которых мы призываем из потустороннего мира. И ты станешь их пищей и поможешь вызвать новых…

Кое-что из этого имело смысл, кое-что нет. Очевидно, атланты догадались об его происхождении и считали, что он — представитель какой-то новой неизвестной силы — но правда ли это? Рей попытался ‘обратиться к скрывавшейся в нём воле. Она по-прежнему присутствовала в нём, но призыв остался без ответа.

— Видят ли те, что за стеной? — спросил Кронос.

— Да. У них видящие стекла, и они все направлены на нас.

— Тогда начинайте, начинайте! Чего вы ждёте? Или это опасно для нас? — Посейдон отступил на шаг-два, направляясь к лестнице.

— Нет, Грозный. Любящий не обратится против своих хозяев. Подготовьте их к его объятиям…

К Рею подошли стражники, разрезали одежду, обнажив его по пояс. Один из них достал кинжал и сделал надрез на груди американца. Мелкий порез в форме креста, но из него обильно полилась кровь. Сам по себе порез был не опасен, и Рей не догадывался, зачем он сделан. Он заметил, что с Ураносом проделали то же самое.

— Прочь! — получив разрешение Магоса, стражники быстро удалились с этого злополучного места. Кронос отступил к самому краю площадки. Очевидно, несмотря на уверения Магоса, он не решался приблизиться к своему абсолютному оружию.

Магос поднял грубую коричневую чашу. Её словно слепили когда-то из речной грязи. Жрец бросил в неё тускло тлеющие уголья, которые взял из жаровни. Установив чашу на равном расстоянии от столбов с пленниками, он принялся раздувать угли, а потом высыпал на них горсть чёрного порошка.

Поднялся вьющийся коричневый дым, а с ним такая вонь, что Рей закашлялся и слёзы потекли у него по щекам. Как будто нечистоты всего города сжались в эту пригоршню и вспыхнули.

Дым разошёлся, но тошнотворный запах не рассеивался. Кронос ещё дальше отступил к лестнице. Но Магос улыбался, и всю оставшуюся жизнь — если только он останется в живых, — подумал Рей, он будет помнить эту улыбку.

— Ваше зло не отвечает на призыв? — ехидно спросил Уранос. — Ты произвёл лишь дым и вонь. А что дальше, Магос?

— Смотри, Уранос. Тот, Кто Ползает, идёт принимать наши подношения, чтобы стать сильным и распахнуть дверь для своих родичей! — ответил жрец.

Рей посмотрел на камень, указанный жрецом. На нём появилась странная тень. И она росла! У него на глазах она приобретала форму, словно вытягивала материю из того места, на котором лежит. Она не только увеличивалась, но и становилась осязаемой. Это была больше не тень.

Для Рея весь мир сузился до этой тени, которая больше не была тенью. Раздутые бока раздулись ещё сильнее; выдвинулась голова, слепая, без следа глаз. Но она раскачивалась, как будто обладала и зрением, и слухом. Появились чёрно-зелёные рога, они как черви выдвинулись из головы.

Ног не было, зато внизу открылся провал пасти, она ритмично сжималась и расслаблялась, дрожала, утолщалась, росла. Выдвинулись два щупальца с присосками. На чёрной в основном туше местами сидели отвратительные зелёные пятна, от которых исходил тошнотворный запах. Гигантская улитка без раковины, слизняк… В сознании Рея возникали сравнения, но ни одно не было таким выворачивающим желудок, как это существо.

Матос прошёл вперёд, и то ли по звуку его шагов, то ли по вибрации от них существо повернуло голову. Длинная его шея ещё больше вытянулась, рога энергично замахали.

— Ищи добычу, житель Тьмы, — приказал жрец. — Кровь привлечёт тебя, ищи добычу!

Существо высоко подняло голову. Рей хотел закрыть глаза, но не смог. Ещё мгновение, и порезы на телах его и Ураноса привлекут эту тварь.

Рога продолжали гибко извиваться, словно искали что-то в воздухе. Потом существо неожиданно опустило голову и выгнуло спину, как слизняк при движении. Гладко, как поток грязной воды, оно скользнуло к пленникам.

Рей видел, что оно сделало выбор. И его буквально парализовало от ужаса: оно выбрало его. Проползло немного и снова собралось. Снова поднялась голова, размахивая рогами, словно проверяя запах. Зловоние стояло ужасное. Рею захотелось, чтобы всё кончилось быстрее. Пусть оно набросится на него. Но оно ждало, словно наслаждалось в предвкушении пиршества, поглощало отвращение и ужас жертвы, сознательно не торопилось.