Роберт Силверберг - Хроники Маджипура

– У вас есть здесь любимые блюда? – осведомился Галайн.

– Полагаюсь на ваш вкус.

– Благодарю. У вас иное произношение, чем в Ни-Мойе.

– Я из Велатиса, – объяснила Иньянна, – и приехала сюда только в прошлом году.

– Мудрое решение, – заметил Дюранд Ливолк. – А можно узнать, что побудило вас к этому?

Иньянна рассмеялась.

– По-моему, не стоит рассказывать эту историю сейчас.

– У вас очень милый выговор, – сказал Галайн. – Мы здесь редко вспоминаем о Велатисе. Красивый город?

– Едва ли.

– Угнездился в Гонхарах. Наверное, красиво, когда со всех сторон величественные горы?

– Может быть. Но, прожив там всю жизнь, не обращаешь внимания на величие. Возможно, даже Ни-Мойя покажется клеткой тому, кто здесь родился и вырос.

– Где вы живете? – поинтересовалась Тискорна.

– В Стрилэйне, – ответила Иньянна, а затем добавила: – На Большом Базаре.

– На Большом Базаре?

– Да, под рядами с сыром.

– И по каким же причинам, – сказала Тискорна, – вы избрали это место своим домом?

– Ну, – беспечно произнесла Иньянна, – там ближе всего до моей работы.

– В молочных рядах? – воскликнула Тискорна. В голосе ее слышались нотки ужаса.

– Вы меня не так поняли. Я работаю на Базаре, но не торгую. Я воровка.

Слово слетело с губ молнией, ударившей в вершину горы. Иньянна перехватила испуганный взгляд Галайна к Дюранду Ливолку, а лицо последнего налилось кровью. Но они были аристократами и вели себя соответственно.

Галайн первым оправился от удивления и, холодно улыбнувшись, сказал:

– Я всегда верил, что профессия накладывает отпечаток. В вашем случае это грация и остроумие. – Он коснулся своим бокалом бокала Иньянны. – Я приветствую вора, открыто заявляющего, что он вор. Такая откровенность отсутствует у многих честных людей.

Вернулся вроон, неся большую фарфоровую чашу, полную бледно-голубых ягод, казавшихся восковыми, с белыми кончиками. Иньянна узнала токку излюбленное лакомство Нарабала, – которая, как говорили, горячит кровь и расширяет сосуды. Она взяла несколько ягод, Тискорна предусмотрительно выбрала одну, Дюранд Ливолк зачерпнул пригоршню, Галайн тоже. Иньянна обратила внимание, что брат герцога ест ягоды с семенами, утверждая, что так полезнее. Тискорна отщипывала кусочками.

Затем пошли вина, кусочки пряной рыбы, устрицы, плавающие в собственном соку, грибные салаты, и наконец вырезка ароматного мяса из ноги гигантского билантона, как пояснил Галайн. Иньянна ела помаленьку, стараясь попробовать все.

Немного погодя пришли жонглеры-скандары и устроили чудесное представление с факелами, кинжалами, булавами, заслужив горячие аплодисменты присутствующих. Галайн протянул грубым четырехруким существам блестящую монету – пять ройялов, заметила изумленная Иньянна. Потом вновь начался дождь, хотя на них не упало ни капли, а еще позже, когда по второму кругу отведали напитки, Дюранд Ливолк и Тискорна извинились и оставили Галайна с Иньянной в одиночестве сидеть в туманной мгле.

– Вы действительно воровка? – спросил Галайн.

– Действительно. Но это произошло случайно, а вообще я владею лавкой в Велатисе.

– И что же произошло?

– Я потеряла все благодаря обману и без денег явилась в Ни-Мойю, а здесь попала к ворам, оказавшимся людьми умными и симпатичными.

– А теперь попала к еще большим ворам, – заметил Галайн. – Вас это не тревожит?

– Разве вы считаете себя вором?

– Я занимаю высокое положение лишь по стечению обстоятельств, только потому, что удачно родился. Я не работаю, разве что помогаю брату, если понадобится, и живу в роскоши, невообразимой для большинства людей. Но ничего этого я не заслужил сам. Вы видели мой дом?

– Я его хорошо изучила. Снаружи, конечно.

– Если хотите, можете осмотреть и изнутри… сегодня.

Иньянна мельком подумала о Сидэйне, ждавшем ее в белой комнате под сырными рядами.

– Почему бы и нет, очень хочу, – кивнула она. – И когда увижу, расскажу вам небольшую историю обо мне, Ниссиморн Проспект и о том, как я попала в Ни-Мойю.

– Уверен, это будет очень интересно. Так мы едем?

– Да, – улыбнулась Иньянна. – Вас не затруднит сначала остановиться у Базара?

– Впереди целая ночь, – ответил Галайн. – Нам некуда торопиться.

Одетый в ливрею вроон освещал им путь сквозь буйную зелень сада до причала островка, где Галайна ждал личный паром, доставивший их на берег.

Пока они высаживались, был подогнан флотер, и Иньянна быстро очутилась на площади у Пидруидских ворот. «Я только на минуту», – прошептала она и в прозрачном платье сразу растворилась в толпе, даже в этот час заполнявшей Базар. В подземном логове воры уже собрались за столом и играли в кости.

Они одобрительно загудели и зааплодировали при ее величественном появлении, но она ответила лишь быстрой улыбкой и отвела в сторону Сидэйна.

– Я сейчас ухожу, – тихо сказала она, – на всю ночь. Ты меня прощаешь?

– Не всякой женщине дано поразить воображение постельничего герцога.

– Не постельничего, – усмехнулась Иньянна, – а брата герцога.

Она легонько коснулась губами губ Сидэйна, стоявшего с остекленевшими от изумления глазами.

– Завтра снова пойдем в Парк Легендарных Животных, ладно? – Она еще раз поцеловала его, зашла в спальню и достала из-под подушки фляжку с молоком дракона, которую прятала там несколько месяцев.

Возвращаясь, она задержалась у игрового стола, наклонилась поближе к Лилэйв и развела руками, показывая фляжку. Глаза у девушки сделались круглыми. Иньянна подмигнула и сказала:

– Помнишь, для чего я ее берегла? Ты хотела, чтобы я выпила ее с Галайном, когда попаду в Ниссиморн Проспект, и вот…

Девушка глядела на нее с раскрытым ртом. Иньянна подмигнула ей еще раз, поцеловала и вышла.

Гораздо позже, глубокой ночью, когда она достала фляжку и предложила ее Галайну, ее вдруг охватила паника, не нарушает ли она какой-нибудь этикет, предлагая средство для усиления полового влечения брату герцога, подразумевая этим его бессилие. Но Галайн не выказал никакой обиды. Он спокойно принял ее дар, спокойно разлил бледно-голубую жидкость в фарфоровые чашки со столь тонкими стенками, что они казались почти прозрачными, и вложил одну в руку девушки, вторую поднял сам. Молоко дракона оказалось горьким на вкус, и Иньянна с трудом проглотила его, но выпив, сразу ощутила нарастающий жар, запульсировавший в бедрах. Галайн улыбнулся. Они находились в Оконном зале Ниссиморн Проспект, где единая полоса окаймленного золотом стекла открывала круговой обзор гавани Ни-Мойи и далекого южного берега реки. Галайн коснулся переключателя. Огромное окно потемнело, из пола внезапно поднялось круглое ложе. Он лег на него и притянул Иньянну к себе.