Сато Цутому - Непутевый ученик в школе магии 12: Близняшки Саэгуса

— О гражданских правах?!

Даже зная это, Такума не мог не выплюнуть это. «Не нужно волноваться» было написано на его лице.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, но твой противник – национальный конгрессмен. Создавать ему проблемы себе дороже.

Слова отца вызвали гневное выражение на лице Такумы, но по совсем другой причине, нежели ранее.

— Даже если он проблемный противник, я не собираюсь устраивать ссору, не заботясь о последствиях. Я не ребенок.

— А если они собираются это сделать?

— ... ух, ну конечно. Думаешь, меня так легко спровоцировать?

Такуми расслабился и откинулся обратно на диван.

— Хорошо. Если ты говоришь так решительно, то будь готов отвечать за свои слова.

— Я знаю это! Это всё что ты хотел сказать, верно?

Видя эти часто повторяющиеся слова и воинственное отношение, даже кто-нибудь другой сильно усомниться бы, что Такуму «трудно спровоцировать».

— Такума, в эту ситуацию вовлечен Саэгуса-сама. Без особой нужды не вмешивайся.

Тем не менее, именно эта фраза была очень вовремя сказана, пусть она и не затрагивала его соображений относительно сына.

— Саэгуса?!

Как и ожидалось, Такума проявил интенсивную реакцию.

— Не делай ничего без особой нужды. Ты должен отвечать за свои слова.

Тем не менее они были сказаны уже после того, как они достигли договоренности.

— Семья Шиппоу не станет вмешиваться в этот инцидент. Ты слышал меня, Такума. Это моё решение.

Не то чтобы он мог отречься от сказанного...

— Я знаю!

Поэтому Такума мог ответить лишь таким образом.

Они были неожиданными посетителями для любого в Первой школе, хотя, возможно, они были нежданными посетители для всех, кто был связан с Первой школой.

Десять мужчин и женщин вышли из трёх черных лимузинов.

Там был конгрессмен Канды, его секретарь, репортеры, работающих на конгрессмена, и его телохранители.

Во время 4-го урока (первый урок после обеденного перерыва) они неожиданно потребовали встречи с директором. Конечно же, встреча не была запланирована заранее. Честно говоря, они бы с радостью отказали им и указали на дверь, но статус национального конгрессмена обладал такой силой, что они не могли сделать нечто подобное. В этом и заключались изменения, произошедшие с прошлого века.

Конгрессмена Канду, который проигнорировал все приличия и требовал встречи, поприветствовал заместитель директора Яосака из Первой школы с кислой миной на лице.

— Конгрессмен Канда, я, кажется, уже говорил, что директор Момояма находится сегодня на деловой встрече в Токио. Пожалуйста, не могли бы вы придти, когда директор будет на месте?

— Хо. Вы пытаетесь выгнать меня, Канду, как ребенка, и просите придти в другой раз?

— Конечно, нет.

— Тогда мне хватит и заместителя. Я бы хотел увидеть занятия вашей прославленной школы в живую.

— Я могу выдавать подобные разрешения. Как я и говорил, вам надо напрямую спрашивать это у директора.

Канде и Яосаке было по пятьдесят лет. На первый взгляд, с точки зрения обычного телевизионного обывателя, Канда выглядел моложе, благодаря визажистам и пластическим хирургам. Но при ближайшем рассмотрении истинный возраст Канды тоже можно было разглядеть. Хотя они оба были из одной возрастной группы, но взгляд одного был наполнен большим рвением, в то время как другой очень много потел и часто отступал, не решаясь принимать ответные меры, а больше отшучиваться, что было обычным действием.

Если говорить прямо, то Канда знал с самого начала, что директора не было на месте. Скорее всего, можно сказать точнее: он приехал сюда именно из-за отсутствия директора.

Директору Первой школы, Момояме Асуме, был 71 год. Он занимал пост директора Первой школы в течении 11 лет. Внешний мир его хорошо знал за большой вклад высшее образование для волшебников. Однако в то же время его критиковали за пренебрежение к различиям между первым и вторыми потоками, что усиливало негатив и усложняло отношения между этими двумя сторонами. Тем не менее, критика в отношении его ответственности не выходила за пределы перешептываний за спиной. Момояма Асума был силен не только в магическом образовании, но и был авторитетом в высшем образовании, а его связи были очень многочисленны. Он был не тем, с кем конгрессмен Канда мог скрестить мечи в прямом бою.

Желая успешно сыграть, пока Момояма был далеко, Канда спорил с Яосакой, который пытался предотвратить вмешательство СМИ, пока директор отсутствовал. Время шло, а Канда удерживал своё преимущество. Заместитель директора не мог достичь успеха, если его время было ограниченно. Для конгрессмена Канды такой результат был синонимом фразы «выиграть битву, но проиграть войну». Но когда Канда заволновался и решил форсировать события, мелодия, напоминающая звуки пианино, раздалась в кабинете директора.

Вместе с внезапным перезвоном часов монитор на стене, показывающий картину известного Импрессиониста, начал меняться. Внезапно, изображение сменилось на ясную картинку реального времени.

— Директор?! Разве вы не на встрече?

Тот, кто появился на экране, мог дистанционно обмениваться видеосигналом с этой комнатой. Это был директор Момояма, который должен был быть на встрече Магической ассоциации.

— Я смог освободить немного времени.

Дав скудное объяснение на вопрос своего заместителя, директор Момояма посмотрел на Канду.

Изображение, передаваемое камерами, установленными в стратегических точках четырех углов, давало чувство заблуждения, будто реальный человек стоял перед ними. Под пристальным взором Момоямы Канда стал чувствовать слабое беспокойство.

— Итак, конгрессмен Канда. Какова цель вашего сегодняшнего визита?

На изображении было видно, что белые волосы Момоямы были уложены на самурайский манер [5] В оригинале использовано слово chonmage. Что оно означает смотрите тут , а половина его лица была покрыта снежно-белыми усами и козлиной бородкой. Из-за густых белых волос область его глаз была слабо видна, поэтому было очень сложно понять, что он думает. Тем не менее, обжигающий взгляд, исходящий из глубин этих скрытых глаз, полностью передавал абсолютную ярость, которую нельзя было понять иначе, вызванную этим грубым посещением.

— Ах, нет, я смиренно прощу прощения, что не уведомил о посещении заранее.

Пусть он отвечал почти так же, как и Яосаке, но в этот раз при ответе Канда вжал свой живот.

— Раз вы уже осознали это, то могли бы вы перенести свой визит на другой день?

Отразив слова Канды, Момояма выразил своё требование, полностью высказанное этими словами. Исходящие слова «приходите в другой раз» от человека с высшей властью в этой школе имели больше силы, нежели если такие же слова были сказаны, если бы он присутствовал здесь. Хотя Канда почти рефлекторно кивнул на них, он с трудом смог остановиться благодаря репортерам, состоящим у него на службе и срочно шепчущим ему «конгрессмен, конгрессмен».