Сато Цутому - Непутевый ученик в школе магии 12: Близняшки Саэгуса

Тем не менее, они уже давно привыкли к такому сарказму. Источником ожидаемого недовольства было пренебрежительное отношение – то, что к журналистам относились как к необразованной толпе. И это относилось не только к Тсузуре; репортеры чувствовали, что заместитель директора, сам директор, женщина-учитель, стоящая рядом и даже ученики не беспокоили себя мыслью обращаться к этим вестникам общественного мнения хотя бы с какой-то долей уважения.

— Сегодняшний термоядерный эксперимент был направлен на поиск энергии, необходимой обществу. Хотя на пути ещё достаточно препятствий, но если этот Звездный реактор станет более практичным, то, возможно, он обеспечит гораздо более богатый источник энергии, нежели солнечная энергия.

Тсузура смотрел на Канду, говоря это. Репортеры знали всем своим сердцем, что они были ничем в глазах Тсузуры, даже если они не желали признавать это.

— Ну, что вы думаете, конгрессмен Канда? Наши ученики очень миролюбивы и исполняют свой гражданский долг, не так ли?

— Вы... совершенно правы. Я думаю, что их активная позиция, направленная на улучшение жизни общества, заслуживает похвалы.

Может у него где-то и был переключатель эмоций, но видя наглое лицо Тсузуры, Канда мог лишь силой сохранить каменное лицо и лишь неохотно кивнуть головой.

В ответ Тсузура фальшиво улыбнулся и поклонился Канде.

— Благодарю вас, конгрессмен Канда. Я записал ваши слова, которые вы только что произнесли. Я уверен вы не будете возражать против этого, ради укрепления мотивации учащихся?

— Нет, это...

— Тут ведь нет проблем?

— Ах, нет, если я смогу помочь этим детям, то так будет даже лучше.

Отводя свои глаза, Канда вежливо кивнул и сказал лишь это простенькое предложение, перед тем как покинуть школьный двор. И не только двор, а саму территорию Первой школы. Он вспомнил, что важнее всего остального было бы просто ужасно, если эта запись с его заявление всплыла бы на фоне его первоначальных намерений. Поэтому сегодня ему пришлось временно отступить.

Не имея бога для поклонения – никто не останется на фестивале. Отказаться от триумфального шествия оставалось единственным выбором, поэтому репортеры могли лишь собрать всю свою смелость и покинуть Первую школу.

Дженнифер смотрела, как группа конгрессмена, ответственная за беспокойство ушла, и как только они исчезли из поля зрения, она сразу же заговорила с Тсузурой.

— Тсузура-сэнсэй.

Абсолютно погруженная в Японскую культуру, Дженнифер ничем не отличалась от японцев. Когда она обращалась к коллегам, то использовала «сэнсэй», а не «мистер».

— Вы не слишком далеко зашли?

Тем не менее, её вопрос был по-японски вежлив. Но если быть честным, она задала его с Американским уклоном.

— Эм, прости за эту наигранность.

Тсузура казался немного смущенным, из-за того что его раскрыли.

— Я не мог ничего поделать, кроме как немного разозлиться, когда увидел, как хорошие намерения наших учеников неправильно истолковываются.

—Намерения... ли?

Не то чтобы она была незнакома со скрытым значением этих слов. Если честно, Дженнифер знала Тсузуру еще со времен университета магии. Хотя Дженнифер была на несколько лет старше, но её позиция в университете магии была такой же, как и у него – они были коллегами по исследованиям. Они были близкими друзьями, пусть их и ограничивали строгие правила в университете. Причиной, почему Дженнифер была так шокирована словами Тсузуры, заключалась в том, что это было на него не похоже. Хотя Тсузура и был известен в Первой школе как странная личность, но это было только потому, что его характер был довольно необычен – он отбрасывал всё ненужное, иногда переходя в крайности. Обычно он не был кем-то, кто признавал значимость эмоции под названием «намерения». Обычно для Тсузуры «мотивация» и «объективность» были не самыми главными вещами. Потому что Дженнифер знала это – с её губ случайно соскользнул подобный вопрос.

Тсузура и так это осознавал. Причиной его смущения было то, что он сам понимал, что слова о «намерениях» ему не шли.

— Ну, это... С технической точки зрения, этот эксперимент был сыроват. Он чрезмерно зависел от специализации выбранных волшебников. Успех был достигнут только за счёт выбранных людей, поэтому еще много проблем придется решить до актуализации идеи.

Дженнифер кивнула в согласии с мыслью Тсузуры. Она думала точно также.

— Однако я верю, что его готовность использовать магию может бросить вызов существующему положению дел в обществе. Значение этого эксперимента совершенно не зависит от завершения этого проекта. Я верю, что намерение встать лицом к обществу и изменить представления о волшебниках, ценно вне всякого сомнения.

Наверное, потому что он больше не мог скрывать своё смущение, Тсузура добавил слова «Пусть эти слова и очень необычны для меня», перед тем как отвел свой взгляд.

26 апреля, четверг. Тацуя, Миюки и Минами направлялись в школу в Кабинке. На лице Тацуи проявилось удивленное выражение, когда он занимался просмотром ежедневных новостей по информационному терминалу.

— Онии-сама, что-то не так?

Изменение выражения его лица было недолгим, но, как обычно, даже этого хватало, чтобы привлечь внимание Миюки.

Сидевшая напротив Миюки Минами также подняла свою голову. Эмоции на её лице были почти незаметны, но они, всё же, присутствовали. Взгляд Минами посланный Тацуе также выражал её интерес к вопросу Миюки.

— Это новости относительно эксперимента, с которым вы мне вчера помогли.

Тацуя повернулся к Миюки, сидевшей рядом с ним и заговорил достаточно громко, чтобы Минами, которая сидела по диагонали от него, могла его услышать.

— Я знал, что сегодня появятся как положительные, так и негативные новости. Однако я полагаю, что позитива намного больше, нежели негатива.

Глаза и лицо Миюки ясно задавали вопрос «И что в этом такого?» побуждая Тацую к ответу.

— Если не брать в расчет национального конгрессмена, который следит за настроениями в СМИ, я не думаю, что журналисты ведущих газет так просто капитулируют перед такой демонстрацией. Я думал, что они сами будут сочинять новости со своими односторонними оценками. Если честно, я планировал использовать это как ловушку на тех, кто манипулирует общественным мнением.

Услышав признание Тацуи, глаза Миюки округлились, словно говоря «Разве?».

— С этой точки зрения... Онии-сама – а ты злой человек.

Хотя Миюки и не критиковала его, Тацуя давно понял, что в подобных ситуациях ему стоит реагировать лишь злыми смешками. Минами же казалось по-настоящему впала в ступор.

— Как я и подозревал, статьи написаны довольно смешно...