Герберт Уэллс - Хрустальное яйцо

Во всяком случае, это, пожалуй, будет один из наиболее правильных выводов, что, устремляя свой взгляд на хрустальное яйцо, Кэйв действительно видел планету Марс и ее обитателей. В таком случае, вечерняя звезда, которая так ярко светила в далекой части неба, была не что иное как наша, всем знакомая, Земля.

Некоторое время марсиане, если они были марсианами, будто ничего не знали о наблюдениях Кэйва. Один или два раза некоторые из них подходили, бросали беглый взгляд на хрусталь и спустя короткое время уходили к другой мачте, будто не удовлетворенные видимым. В эти минуты Кэйв мог свободно наблюдать за поведением этих крылатых людей и хотя все, что он сообщал, довольно неопределенно и отрывисто, оно тем не менее представляет большой интерес. Представьте себе, какое впечатление получил бы марсианин, наблюдая за человечеством, после долгих подготовлений, с значительным утомлением глаз, имеющий возможность взглянуть на Лондон с колокольни церкви св. Мартина. Кэйв не мог определить, были ли крылатые марсиане такими же, которые прыгали по дорожкам, и могли ли бескрылые по желанию обладать крыльями. Несколько раз он видел каких-то неуклюжих двуногих, слегка напоминающих обезьян, они были белые и, отчасти, прозрачные, грызли деревья и однажды испуганно бежали от прыгающих круглоголовых марсиан. Один из марсиан поймал такое двуногое животное щупальцами, а затем картина быстро потускнела, и Кэйв снова остался в темноте. В другой раз что-то очень крупное, что Кэйв сначала принял за гигантское насекомое, показалось на дороге рядом с канавой, двигаясь с необыкновенной быстротой. Когда оно приблизилось, Кэйв увидел, что это сложный механизм из блестящего металла, когда он взглянул второй раз, оно уже скрылось из вида.

Спустя некоторое время Уэйс пожелал привлечь внимание марсиан, и когда глаза одного из них снова появились в хрустальном яйце, Кэйв крикнул и отскочил назад. Уэйс и Кэйв быстро зажгли свет и стали жестикулировать, будто сигнализируя. Но когда, наконец, Кэйв снова осмотрел хрусталь, марсиан уже не было видно.

Эти наблюдения продолжались до начала ноября. К этому времени Кэйв почувствовал, что подозрения его семьи немного улеглись, и стал носить драгоценное яйцо с собой, чтобы всегда, когда представится днем или ночью удобный случай, иметь возможность утешиться тем, что становилось самым главным в его жизни.

В декабре, в связи с наступающими экзаменами, у Уэйса было много работы. Поэтому пришлось на десять или одиннадцать дней отказаться от встреч с Кэйвом. Когда он немного освободился, ему снова захотелось приняться за исследование таинственного явления и он отправился в Сэвен-Дайэлс. На углу он заметил закрытую ставню лавочки продавца птиц. Дальше ему бросились в глаза закрытые ставни сапожника. Магазин Кэйва был тоже закрыт.

Он постучал и дверь открыл пасынок Кэйва, одетый во все черное. Молодой человек сразу позвал м-с Кэйв. Она была в глубоком трауре, с вдовьим чепцом на голове. Уэйс не удивился, когда узнал, что Кэйв умер и уже похоронен. Вдова была в слезах, и голос ее звучал глухо. Она только что вернулась с кладбища. Мысли ее были заняты целым рядом проектов, и Уэйс с трудом узнал подробности смерти Кэйва. Его нашли мертвым в магазине рано утром, на следующий день после его последнего визита к Уэйсу, и в застывших, холодных руках он сжимал хрустальное яйцо. «Он улыбался, — сказала м-с Кэйв, — и бархатная материя валялась на полу у его ног». Его нашли, должно быть, через пять, шесть часов после смерти. Уэйс почувствовал угрызения совести. Ему было стыдно, что он не обращал внимания на яркие симптомы болезни старика. Но его основные мысли вертелись вокруг хрустального яйца. Он с осторожностью подошел к этой теме, так как хорошо знал странности м-с Кэйв. Каково же было его изумление, когда он узнал, что яйцо продано.

Сразу после того, как тело Кэйва было вынесено наверх, м-с Кэйв решила написать сумасшедшему священнику, который предлагал пять фунтов за яйцо, чтобы сообщить ему о том, что оно нашлось, но после тщательных поисков адреса священника она и ее дочь убедились в его безнадежной пропаже. Так как им необходимо было обзавестись трауром и достойным образом похоронить Кэйва, они обратились к одному из своих приятелей, торговцу на Портлэнд-стрите. Он приобрел у них часть товаров, в число которых вошло и хрустальное яйцо.

Уэйс, после нескольких слов сочувствия, поспешно отправился на Портлэнд-стрит, но тут он только узнал, что хрустальное яйцо уже продано высокому смуглому человеку в сером костюме. На этом резко обрываются все материальные факты этой любопытной истории. Торговец Портлэнд-стрита не имел понятия о том, кто был его покупатель и даже не обратил внимания на то, в какую сторону он пошел, когда покинул магазин.

Некоторое время Уэйс оставался в магазине и, испытывая терпение хозяина, задавал ему целую кучу нелепых вопросов. И только под конец, когда он внезапно понял, что все нити выскользнули у него из рук и исчезли, как ночное видение, он возвратился к себе домой, слегка удивленный при виде валяющихся на его неубранном столе бессвязных записок.

Его раздражение и разочарование были очень велики. Уэйс во второй раз (так же безуспешно) отправился на Портлэнд-стрит и решил дать объявление в журналах, которые попадают в руки антикваров. Он, кроме этого, написал письма в редакцию «Дейли Кроникеля» и «Нэйтюр», но оба этих журнала, подозревая какое-то жульничество, предложили ему пересмотреть его решение, прежде чем они напечатают присланные им объявления. Доброжелатели посоветовали ему не делать этого, так как такая необыкновенная история, да еще к тому же подтверждающаяся столь малым количеством фактов, может губительно отозваться на его репутации ученого исследователя. Кроме того, у него было много работы, которая требовала самого сосредоточенного внимания. Таким образом, спустя месяц, он бросил поиски хрустального яйца и с тех пор до настоящего времени оно не найдено. Однако временами, как он сам говорил мне, у него бывают припадки энергии, когда он бросает свою самую неотложную работу и принимается за лихорадочные поиски яйца.

Найдется ли оно когда-нибудь — сказать нельзя. Если его настоящий владелец коллекционер, можно было бы предположить, что наводимые Уэйсом справки дошли до него. Уэйсу удалось найти священника и его спутника, которые были у Кэйва. Первый оказался преподобный Джемс Паркер, а второй — молодой принц Босо-Куни с Явы. Я им обязан некоторыми интересными подробностями. Принцем руководили экстравагантность, любопытство и то, что Кэйв так упорно отказывался продать хрустальное яйцо. Очень возможно, что покупатель и во втором случае был просто случайный прохожий, а вовсе не коллекционер, и хрустальное яйцо может быть в настоящее время находится на расстоянии какой-нибудь мили от меня, является украшением гостиной, или служит обыкновенным пресс-папье. Все необыкновенные его способности остались неизвестными. Пожалуй, отчасти, из-за этого я воплотил этот рассказ в такую форму, которая может сделать его достоянием широкой читающей публики.