Фредерик Браун - Персона грата: Фантастические повести и рассказы

— Нет, конечно! — он даже обиделся. — Я не Говард Уилкокс, и это не моя жена.

— Все-таки лучше бы вам позвонить. Ведь она беспокоится. В конце концов, неважно, кем вы себя считаете — Вэнгеном Далом или Говардом Уилкоксом; она-то беспокоится именно о вас. Не расстраивайте женщину, позвоните, я вас прошу. Телефон-то хоть помните?

— Еще бы! — фыркнул он. — Как я могу не помнить свой телефон? — Он смутился. — То есть… я хочу сказать, его, Говарда Уилкокса.

— Да хватит вам упражняться с притяжательными местоимениями. «Мой», «его»! Просто идите и позвоните. И ни слова про Марс — вы ведь еще сами не разобрались что к чему. Скажите, что с вами все в порядке, просто задержались, а когда придете — все объясните.

Не выдержав такого натиска он поднялся и отправился звонить. Вид у него при этом был растерянный, но уже не такой унылый.

Я решил, что пора подкрепиться, подошел к бару и взял еще виски.

— Ну что? Псих он или нет? — спросил Барни.

— Пока не знаю. Есть в нем что-то странное, а что — никак не пойму.

Когда он вернулся, я уже сидел за нашим столиком.

— Она в ярости, — сообщил он. — Если я все-таки решусь явиться к ней под видом Говарда Уилкокса, придется что-нибудь придумать. — Он приложился к стакану. — Если я расскажу историю Вэнгена Дала, боюсь, она меня просто пришибет. — Мне показалось, что при этом на его лице промелькнуло подобие улыбки. Но потом он снова помрачнел.

— Нет, я все-таки должен рассказать вам все по-порядку. Знаете, там, на Марсе, я сидел взаперти. Это было в Скаре. Скар — один из самых крупных наших городов. Я не знаю, почему меня все время держали в запертой комнате. А потом мне перестали приносить еду, и я чуть не умер от голода. Пол в комнате был сделан из больших камней. Кое-как я вытащил один камень и разбил замок. Через три дня после того, как меня перестали кормить, я выбрался на свободу. Три марсианских дня — это шесть ваших. Когда я вышел, меня шатало от голода, и я едва мог идти. Но я все-таки пошел по каким-то коридорам, заглядывал в комнаты; ни в одной не было ни души. Наконец я нашел пищу и наелся, а потом… — Голос его вдруг прервался, и он уставился в пространство, будто увидел привидение.

— И что же было потом? Продолжайте, пожалуйста, — попросил я.

— Потом я вышел на улицу. Там повсюду лежали трупы и стоял ужасный смрад. — Он уткнул лицо в ладони. — Я ходил по городу, заглядывал в дома, но в них было пусто. Почему-то все погибли на улицах. И среди трупов не было ни одного высохшего — значит, это был не крил. Потом — я уже вам говорил — я угнал тарган. Вернее, не угнал, а просто взял, никто не мог меня остановить. И я полетел искать живых. Я пролетал над деревнями и видел одних мертвецов — они лежали возле своих домов. Наконец я прилетел в Зандар. Не помню, говорил я или нет, что Зандар — наша столица. Там в центре есть площадь, она называется Гейме Филд. Размером она примерно с вашу квадратную милю или чуть побольше. И вся эта площадь была… была завалена трупами. По-моему, там были все жители Зандара, все три миллиона. Я рассмотрел все это с высоты, из таргана. А посреди площади, на платформе, стоял какой-то странный предмет. Я повел тарган на снижение и пролетел над самой платформой. Кстати, я ведь не сказал вам, что такое тарган. Это что-то вроде вашего вертолета. Я долго кружил над платформой, разглядывая ее со всех сторон. На платформе стоял медный столб, а на нем я заметил кнопку, она блестела как драгоценный камень. Прямо у подножия столба лежал марсианин в голубом комбинезоне. Похоже было, что он нажал эту кнопку и тут же умер. И все остальные тоже… Кроме меня. Я опустился у столба, вышел из таргана и нажал блестящую кнопку. Мне тоже хотелось умереть. Но вместо этого я очутился здесь. Я возвращался домой с работы. А дом мой…

— Вот что, Говард, — перебил я его, — давайте выпьем еще по стакану, а потом ступайте-ка вы домой. Вам и без того влетит от благоверной, а чем дольше вас не будет, тем крепче достанется. Если вы не полный болван, то догадаетесь купить ей цветы или коробку конфет, а по дороге сплетете какую-нибудь правдоподобную историю.

— Я согласен, — сказал он, — но…

— Никаких «но», — напирал я. — Вас зовут Говард Уилкокс и вам пора идти домой, к супруге. А пока Барни принесет пиво, я расскажу вам, что, по-моему, произошло. Мы еще очень мало знаем о человеческом сознании, о том, на что оно способно. Мне сдается, в средние века неспроста верили всяким одержимым. Так хотите узнать, что я обо всем этом думаю?

— Конечно! Впрочем, вы, скорее всего, думаете, что я сошел с ума.

— Я думаю, что вы и впрямь соскочите с катушек, если заклинитесь на этом. Объясните это себе как-нибудь, а потом забудьте ко всем чертям. Или примите мое объяснение.

Барни принес нам пиво, и я опять примолк, ожидая, когда он отойдет.

— Так вот, Говард, очень даже может быть, что некий человек… точнее, марсианин по имени Венген Дал умер нынче у себя на Марсе. Возможно, что его сознание каким-то неведомым образом сплелось с вашим. Я не утверждаю, что все было именно так, но мое объяснение не хуже любого другого. Примите его и бросьте об этом думать. Живите так, словно вы и в самом деле Говард Уилкокс, а если вдруг снова начнете сомневаться, посмотрите в ближайшее зеркало. Учитесь жить по-новому, а перво-наперво — идите домой. Ну, как вам такой вариант?

— Гм… может, вы и правы… с точки зрения здравого смысла.

— Вот и держитесь своего здравого смысла, — подытожил я.

Мы допили пиво, и я проводил его до такси.

Я вернулся в редакцию, зашел в кабинет Каргена и плотно притворил дверь.

— Все в порядке, — сказал я. — Наставил заблудшего на путь истинный.

— А что с ним было?

— Он, несомненно, марсианин. Он остался на Марсе один и не знал, что мы все перебрались сюда. Он думает, что мы умерли.

— Но как это могло случиться? И почему он ничего не знал?

— Он сумасшедший, и в этом качестве его держали в одной из лечебниц Скара. Наверное, о нем просто забыли. Он оставался в своей палате, когда все вышли на открытый воздух, получили свою дозу ментапортного излучения и перенеслись сюда. Но он выбрался, нашел излучатель в Зандаре и нажал кнопку. Должно быть, энергия еще оставалась.

Карген присвистнул.

— Ты рассказал ему, как обстоит дело? Хватит у него ума помалкивать?

— Нет, конечно. По-моему, коэффициент интеллекта у него не выше пятнадцати. Впрочем, это нормальный для землянина уровень, так что с ним все будет в порядке. Мне удалось убедить его, что он и есть тот землянин, в которого попало его сознание.

— Хорошо, что он угодил к Барни. Надо ему позвонить, успокоить. Как это он не отравил этого типа, прежде чем позвал нас?

— Барни — из наших, он знает, как дела, делаются. Он попридержал его до нас.