Геннадий Тищенко - Операция «Гильгамеш»

— А вы не думаете, что Татьяна была для него своего рода подопытным кроликом? — спросил Андрей.

— Нет, что вы… Он любил её…

— Разве кошка, по-своему, не любит мышку?! Ведь мышка способна удовлетворить чувство голода…

— О чем вы?.. — Розалия Николаевна с удивлением посмотрела на Андрея.

— Не слушайте меня… — Андрей торопливо встал и направился к выходу. — Извините, мне пора. Я еще позвоню…

— Да, конечно… — растерянно сказала Розалия Николаевна…

До Аркадия Петровича Андрей дозвониться не смог. Мобильник юриста был заблокирован, а дома, видимо, никого не было.

Андрею было невыносимо одиноко и так хотелось излить кому-то душу!.. Но кому? Широкову? Не настолько он был близок с ним, чтобы делиться всем, что столько лет терзало его. Не понял бы его сейчас и Сергей. Да и помочь он все равно ничем не смог бы. Сергей, несмотря на свою внешнюю солидность, словно застрял в подростковом возрасте, хотя Андрей и понимал, что образ «своего в доску парня», является для Сергея имиджевым, своего рода маской. Никому не было известно, каков был на самом деле боевой товарищ, с которым Андрею довелось побывать во многих переделках.

Андрей подошел к окну, и некоторое время смотрел на ночную Москву. Он жил на двенадцатом этаже нового дома, построенного в виде замка, с башенками и бойницами, недалеко от стадиона «Динамо».

На стадионе недавно закончился футбольный матч, и толпы болельщиков шли мимо конных милиционеров в сторону станции метро.

«Завтра опять все будет завалено лошадиным дерьмом, — с тоской подумал Андрей. — Как когда-то в нашем мире, до начала ремонта стадиона «Динамо». Как можно так бездарно тратить время, когда в мире накопилось столько проблем?! Пара десятков мужиков гоняют по полю мяч, а миллионы наблюдают за этим. В то время, как человечество вползло в глобальный кризис. Неужели человек подобен страусу, зарывающему голову в песок во время опасности?!»

Андрей закурил и еще раз попытался связаться с Завесой.

И снова — неудачно…

Андрей вдруг понял, что на протяжении всего вечера не раз возвращался мыслями к этому загадочному сотруднику «Феникса». Почему, работая с Аркадием Петровичем бок о бок, он так ничего толком и не знал о нем? При этом, что-то объединяло их. Может быть, одиночество?..

Около одиннадцати ночи Андрей позвонил Широкову.

— Павел Иванович, извините, но я хочу знать имя моей жены, — без вступления сказал Андрей. — Ну… в том мире, откуда я…

— Понял… — голос у Широкова был усталый и хриплый. Видимо, Андрей разбудил шефа.

— Еще раз простите, за поздний звонок, но это не сиюминутная блажь! Это нужно для дела!..

— Да все я понимаю… — Павел Иванович замолчал.

— Её звали Таней?

— Нет, Андрюша, её звали не Таней. Аркадий мне рассказал про разговор с тобой… Я теперь тоже всё знаю и про Клинику, и про доноров…

— Не могу себе простить, что раньше не додумался! В нашем мире всего этого просто быть не могло! Но там могла остаться живой Таня. Может быть, это все-таки она?!

— Прости, но это не так, — Широков помолчал. — Я не знаю, как звали твою жену в том мире, ты об этом почему-то так и не сказал во время сеансов. Но её звали не Таней и не Ингой.

— Может быть, в том мире Таня была всё-таки жива? — растерянно спросил Андрей.

— Не знаю, но в вашем мире, похоже, слава Богу, не додумались выращивать доноров-дебилов в женском чреве. Там, скорее всего, пошли по пути трансгуманизма…

— А это ещё, что за хрень?

— Ну, создание интерфейса мозг-компьютер, замена органов, а в перспективе, и всего тела тончайшими механизмами, использование нанороботов для чистки сосудов, ликвидации канцерогенных клеток и, прежде всего, для ремонта внутренних органов… Киборгизация, одним словом, как о том писали фантасты ещё полвека назад…

… На следующее утро Андрей явился в «Феникс», совершенно не выспавшимся.

— Аркадия сегодня не будет, — сказал Широков, в начале утренней летучки. — Захворал он что-то. Сказал, что ему надо пару дней отлежаться.

— А мне Киселев звонил, — сообщил Саша. — В полдень он с Ингой и всей свитой прибывает в Шереметьево. Ждет меня с Андреем в Аэропорту.

— Предчувствие у меня… — сказал Широков. — Не то, чтобы нехорошее, но все-таки… Так что вы там, среди верблюдов, пирамид и кораллов всё-таки поосторожнее…

Комфортабельный Боинг подлетал к Каиру.

Инга сидела рядом с иллюминатором. Возле нее располагался Виктор, затем — Андрей с Сашей. Сзади сидел капитан Жора, а спереди трое телохранителей из команды Кисилевых..

— Наш авиалайнер подлетает к столице Египта Каиру! — объявила стюардесса. — Просим пристегнуть ремни!..

— Почему вы отменили сеанс массового оздоровления? — спросил Андрей Виктора. — Боялись непредвиденных эксцессов?

— После стычки в бассейне не хотелось рисковать…

— Вы так боитесь людей Легата?

— Это были не его люди, — в голосе Виктора чувствовалась усталость. — Похоже, нами заинтересовался кто-то еще. И у этих людей, по всей видимости, большие возможности…

— Ну… тогда у вас никаких денег не хватит, чтобы отмазаться, — протянул Саша.

— К счастью, Инга им нужна живая. — Виктор осторожно взял руку девушки и поцеловал ее. — Да и я, судя по всему, тоже…

В предпоследний вечер перед соревнованиями Андрей и Саша сидели в номере гостиницы и просматривали видеоматериалы, отснятые в Египте. Группа провела в Каире и его окрестностях уже три дня. Экскурсии в Гизу, Карнак и Луксор, фотографирование на фоне пирамид, восточных лавочек и прочих достопримечательностей Египта — все это занимало почти весь день. На сон оставались считанные часы.

Все происходящее Андрей снимал любительской видеокамерой, а по вечерам внимательно просматривал отснятые материалы.

— Надеюсь, ты понимаешь, что меня интересуют не храмы и не пирамиды, — говорил Андрей Саше. — Меня интересуют дяди и тёти, окружающие Виктора и Ингу. Надо фиксировать и местных жителей, и случайных попутчиков, среди которых могут быть и не совсем случайные…

— Как я понимаю, пока подозрительных лиц вокруг Инги и ее дядюшки, вроде бы, не наблюдается? — спросил Саша.

— Ой, не знаю!.. — Андрей выключил камеру и положил её в футляр. — Надеюсь, ты прав, но бережёного, как известно, Бог бережёт…

Солнце зашло за горизонт, и вокруг пирамид вспыхнули прожектора, подсвечивающие древние памятники на радость многочисленным туристам. Особенно много иностранцев толпилось рядом с Большим Сфинксом. Здесь, неподалеку от пирамиды Хеопса, Инга открылась Андрею с совершенно неожиданной стороны.