Геннадий Тищенко - Операция «Гильгамеш»

— Как хотите, — смирился Тима. — Я вас предупредил…

— Ну, ежели мужику вот так вот невмоготу… — чувствовалось, что Легат совсем успокоился и с трудом сдерживает смех. — Притащите ему видак с порнухой и делу конец. А там видно будет…

— И чего я не сдох!.. — Федя неожиданно принялся чесаться. — Что вы Натке моей про меня сказали?

— Наврали, что ты в командировке, длительной…

— И сколько же эта командировка будет еще длиться? — прохрипел Федя, и по его небритым щекам потекли слезы…

— Так ты же сам ее себе и удлиняешь, идиот, — строго сказал Легат. — Потерпеть, что ли совсем не можешь?

— Весна… — осмелился вступить в разговор Лемихов. — Гориллы ведь не то, что люди, — в брачные отношения они вступают только в определенные сезоны. Но если уж начался сезон, то… сами видите…

— Какая, к черту, весна?! — изумился Легат. — Октябрь на дворе!

— Яшку недавно из южного полушария привезли, — терпеливо пояснил Лемихов. — Самолетом. Так что в его обезьяньем теле сейчас самая что ни на есть весна бушует…

— В том-то и дело!.. — вытирая слезы, сказал Федя. — Я сам себя не узнаю! Короче, дайте хоть водяры, она у меня все желания отбивает!..

— Нельзя, — примирительно сказал Лемихов. — Алкоголь, как и половые акты только затянет лечение…

— Идите вы все!.. — прохрипел Федя, забившись в угол клетки. — Лучше бы вы меня не воскрешали для жизни такой…

Брижинский, Лемихов и Легат подошли к следующей клетке, в которой сидела молодая самка гориллы, по имени Варька.

— Федькина невеста? — Легат грустно кивнул на самку.

— Яшкина. А Федьке ведь может и не дать, — Лемихов с сомнением покачал головой.

— А чего так? — не понял Легат.

— Мордой Федя наш, по ее разумению, не вышел… Яшку она любила, а вот Федю…

— Но ведь тулово-то у него Яшкино, — сказал Легат. — И запах, и… ну, короче, все прочее…

— А башка — Федькина, — вмешался в разговор Тима. — Короче, она в его сторону даже смотреть не хочет…

— Ну, дела… — Легат покачал головой. — Ладно, пойдем Аркашу проведаем…

В следующем помещении царила стерильная чистота. Свиньи здесь содержались не простые, а трансгенные, то есть выведенные специально для трансплантации их органов людям. Эти животные содержались в качестве доноров для не самых богатых клиентов. То есть для тех, кто не мог себе позволить раскошелиться на своего донора-человека, или просто не успел вовремя подсуетиться, отчего их доноры пребывали пока ещё в младенчестве.

— Гляньте-ка на Пашу, Олег Николаевич, — гордо сказал Лемихов, когда они подошли к крайней клетке, в которой дремал упитанный молодой хряк. — Четвертый месяц молодеет!.. Почти всех свинок поимел, донжуан этакий! А без пересадки давно бы уже червей кормил…

— Так его родная туша давно уже этих червей покормила и сгнила, — довольно добавил Тима. — А вот головушка живет и радуется жизни своей на молоденьком-то теле… Вы просто гений, Илья Степанович…

— Вот когда наши подопечные на ноги встанут, тогда, может оно и так, — без ложной скромности согласился Лемихов. — А пока — я недалеко ушел от операций, которые делал полвека назад хирург Демихов…

В конце помещения, за специальной перегородкой, над сложнейшей системой жизнеобеспечения возвышалась человеческая голова.

Это была голова юриста фирмы «Феникс» Аркадия Петровича Завесы.

— Как и большинство людей, впервые о смерти я задумался в детстве… — рассказывал Аркадий Петрович медсестре Кире Владимировне. — Бабушка меня всё успокаивала, что, когда я подрасту наука «что-нибудь такое придумает, чтобы люди вообще не умирали». Позднее я, конечно, понял, что все это были сказки и, что наука при моей жизни вряд ли добьется таких успехов. Но я никак не мог подумать, что умирать придется таким молодым…

— Что это еще за мысли?! — возмутилась Кира Владимировна. — Живете себе не клятый, не мятый…

— Для примитивного сознания это, может быть и предел мечтаний, — горестно сказал Аркадий Петрович. — Но я же не свинтус, в конце концов…

— Вот и умница, — сказала Кира Владимировна, не совсем поняв мысль Аркадия Петровича. — Чего теперь-то маяться…

— Пока подрастал мой донор, я, честно говоря, жил в мучительных раздумьях… Вот уж не ожидал от себя такой «достоевщины»! А когда Аркаше, то есть, фактически, моему сыну, стукнуло шесть лет, у меня пошли метастазы. Где-то в глубине души я даже радовался, что не придется брать грех на душу, и губить моё чадо. И тогда я начал помогать фирме Широкова. Я даже собирался сдать Брижинского «Фениксу», когда этот хмырь обратился ко мне с предложением, которое давало шанс… — Аркадий Петрович умолк и огляделся по сторонам. — Вы меня слушаете, Кира Владимировна?

Кира Владимировна вздрогнула и проснулась.

— Ладно, идите, — сказал Аркадий Петрович. — Только пульт от телевизора дайте…

Усилием воли Аркадий Петрович включил управление манипулятором и взял им из рук медсестры пульт управления.

Напротив агрегата, на котором возвышалась голова Аркадия Петровича, стояла японская видеодвойка. На экране замелькали кадры из фильма Антониони «Затмение». Молодой Ален Делон играл на Бирже, а Моника Витти страдала от непонимания и одиночества… Аркадий Петрович же, после ухода Киры Владимировны, тоже тихонечко задремал.

— Здравствуйте, Аркадий Петрович, — бодро поприветствовал юриста Брижинский, вошедший в помещение вместе с Легатом.

Аркадий Петрович окинул вошедших сонными взглядом.

— Я же просил вас не спать днем! — строго сказал Брижинский. — Вы же этак скоро в свинтуса превратитесь!

— А кто же я есть? — Аркадий Петрович печально улыбнулся. — Жрать постоянно хочется, а мыслей — никаких. Жрать, да спать… — Аркадий Петрович усилием воли попытался выключить видеозапись, но управляемому его мыслями манипулятору это удалось сделать лишь с третьей попытки.

— Поздравляю, Аркадий Петрович, — серьезным тоном сказал Лемихов. — Вы делаете большие успехи.

— Издеваетесь? — Аркадий Петрович с укоризной взглянул на хирурга. — Если так и дальше пойдет, скоро совсем отупею. И превращусь, черт его знает во что…

— Аркадий Петрович, а ведь Аркашенька ваш растет не по дням, а по часам, — попытался успокоить юриста Легат. — Если так пойдет, то скоро пришьём мы вашу головушку на его юное тело. И станете вы снова юношей стройным, со взором пылающим…

— Мальчиком, вы хотели сказать, — ехидно поправил хирурга юрист.

— Юношей, Аркадий Петрович! Юношей!.. Вы забываете про акселерацию… И тогда вы сможете убедиться, что не зря вложили денежки в наше дело и помогали нам в своем долбаном «Фениксе».

— Кстати, эту девушку… Ингу, нашли? — спросил Аркадий Петрович.

— Нет пока, — ответил Легат. — Но будьте спокойны, Никита передавал, что снова напал на её след…