Кеннет Балмер - Пробуждение Чародея: Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов

— Он очнулся, госпожа. Идемте домой, прошу вас, — раздался голос старшей женщины.

— Хорошо, дорогая Ровена. Идем.

Сильные руки Кроча приподняли Джека и усадили на лошадь. Цоканье копыт, мягкое убаюкивающее покачивание, ощущения ребенка, лежащего в колыбели… Домой… Он не мог представить себе, что же за дом должен был быть у такой девушки…

Итак, маленькая процессия обессилевших от пережитых волнений людей тяжело двинулась в сторону семи вершин Маникоро, к дому принцессы Керит, царицы Брианона.

— Все в порядке, дружище. Ты был серьезно болен, но теперь дело пошло на поправку. Мы еще покажем этим тварям. — Веселая болтовня Кроча разбудила Уолли, развеяв наполнявшие его мозг образы Земли, взрывающихся в космосе звездолетов и главного инженера с той самой монтировкой в руке, готового наказать глупого дитятю за его неразумные шалости.

Он мелкими глотками выпил горячий отвар, а затем закусил хрустящим макне, испытав неожиданное удовольствие. Прекрасное фирейское вино заманчиво поблескивало золотыми и серебряными искорками возле его локтя. Джек присел на кровати в комнате для гостей Дома Братства и окончательно пришел в себя.

— Ты действовал как настоящий хвостовик. Я все видел.

Уолли рассмеялся.

— Ты оказался прав, дружище.

— Что ж, ты думал, я юнец неопытный? Тот, кто впервые стреляет по предаккеру, всегда попадает в хвост. — Кроч с довольным видом погладил себя по колючей бороде и усам. — Эти хитрые бестии летают чересчур быстро, черт бы побрал их кожаные шкуры.

— Но ведь их шкуры, — хитро заметил Джек, — это же деньги.

— Верно, сынок. — Кроч улыбнулся. — Ты получишь свою долю. Твое копье сломало ему хребет.

— А что мы будем делать дальше?

— Нынче творятся чудные дела. — Кроч встал, массивный и растрепанный. Теплое послеполуденное солнце вычерчивало в полутемной спальне неясные тени. — Странные вещи произошли в Брианоне с тех пор, как я его покинул. Да, странные. У принцессы, да будут благословенны ее пленительные лазоревые очи, появилась идея, будто мы сможем узнать ответ, если найдем Пи-Айчена.

— Найдем Пи-Айчена? — Уолли, пораженный, отставил свой бокал с вином.

— Так он сказал. — Кроч присел на край кровати, возбужденный и расстроенный. — Джарфон из Тривеса, главный государственный министр. Он руководит исполнением этого плана. Гильдия должна обеспечить эскорт на время путешествия. Я, разумеется, тоже еду, поскольку мое звание…

— А я?

— Посмотрим. Тебе надо еще немного подлечиться, чтобы ты мог как следует работать ногами… Эй, ты что? — Кроч нагнулся, поскольку Уолли запустил в него недоеденной хлебной коркой.

— Я не желаю даже слышать о работе ногами! Меня трясет при одной мысли о господине Хлысте и его пленительном «динь-динь».

— Да брось ты, с этим давно покончено. Давай лучше выздоравливай побыстрее.

Дружба — презабавная вещь. Из голого, волосатого и страшного незнакомца Кроч постепенно превратился в верного товарища и стал лучшим проводником для Уолли в этом чужом краю, так что теперь уже казалось, будто иначе и быть не могло. Еще Джек пришел к неутешительному выводу, что и он, необузданный Джек Уолли, немного переменился за время этого путешествия. Сама идея добиться для девушки места за капитанским столиком представлялась ему теперь ребяческой по своей сути. Если крошка так сильно захотела пересесть туда, ей следовало попросить об этой привилегии открыто. Вероятно, ее не звали из-за того, что она просто не заслуживала столь сомнительной чести.

Его мысли начали путаться. Образы перемешивались и наслаивались друг на друга — печальные воспоминания о Друбале и Мими, картины зеленого леса, Зеленые Братья, танцующая Саломея, вращающиеся и поблескивающие лопасти, господин Хлыст с кнутом в руках, малиновая вспышка взрыва, разрывающего нутро «Лунного цветка»…

Уолли начал клевать носом, и Кроч вышел на цыпочках, произведя шуму всего лишь раза в Два больше, чем это сделал бы обычный человек. Джек ласково улыбнулся ему вслед.

Везучий Джек Уолли.

К тому моменту, когда раны, нанесенные предаккером, зажили, он получил свою долю добычи — двадцать кружочков размером с монету, только что отчеканенных на Монетном дворе. Каждый кусочек кожи был тщательно обработан, имел идеально круглую форму и ровные, без махров края. При всем своем невежестве, Уолли видел, что это была именно кожа предаккера, — хотя после пропитки в чане блеск ее стал ярче, а бронзовый отлив смотрелся более насыщенным, ее нельзя было спутать ни с чем.

— Двадцать даков, приятель! И все твои! — Кроч располнел с тех пор, как они устроились на постой в Доме Братства Гильдии пограничников — если, конечно, при такой комплекции вообще можно было говорить о полноте, — теперь его диковатый, растрепанный вид вполне соответствовал облику воина, вернувшегося домой к своим товарищам. Джек подумал, что о лучшем друге, чем Кроч, нельзя было и мечтать…

Он осторожно спустился по девяноста девяти ступеням во двор, где желтые и сапфировые струи воды, вырываясь из клювов каменных предаккеров, вызвякивали бесконечную незатейливую мелодию. Идея, впрочем, была довольно банальная. Джек встречался и разговаривал с другими крепкими, бородатыми и веселыми людьми, похожими на Кроча, — все это были пограничники. Они собрались здесь, чтобы принять участие в великом паломничестве своей принцессы. Уолли видел также и солдат — ладных мужчин в аккуратных желтых одеяниях и бронзовых лагах. Вокруг царила атмосфера шутливого соперничества между обеими группами. Джек внимательно изучал новую для него среду.

В первый же день, как только Джек ощутил себя достаточно сильным для того, чтобы совершить прогулку по бульварам города Брианона страны Брианон, он тут же отправился на улицу бодрым пружинистым шагом, словно опасаясь, как бы ему вновь не оказаться отторгнутым от внешнего мира.

Брианон, сочетавший в себе достоинства Меро и Фирея, приправленные его собственной особой живостью, очаровал Уолли. Впечатления не портили даже грубые заборы, ограждающие здания, которые вот-вот должны были рухнуть. Мимо проезжали запряженные лошадьми экипажи. Мужчины и женщины проходили по улицам, погруженные в свои заботы. Охватившая всю планету печаль чувствовалась и здесь. Отсутствие детей сразу бросалось в глаза, терзая душу, словно жалобные стоны бесплодной женщины.

Какая-то процессия преградила дорогу Крочу и Уолли, и они остановились, наблюдая. Первыми шли важного вида мужчины в черном, расчищавшие дорогу жезлами. Их лица были вытянуты и печальны. Далее нетвердыми шагами следовали жрецы в пышных цветастых одеяниях. За ними босоногие новообращенные, тянувшие скорбную песню, несли щедро разукрашенных и увенчанных цветами деревянных идолов. В самом центре процессии парами шли юноши и девушки — с виду не старше двадцати одного года, но и не младше девятнадцати. Все они были облачены в прозрачные оранжевые одежды. Девушки своими необычными подпрыгивающими телодвижениями напомнили Джеку о Мими и зеленом лесе. Юноши несли символы продолжения рода. Девушки, сложив перед собой ладони и опустив головы, прижимались каждая к своему суженому с исступлением, которое все же не могло скрыть внутреннего ощущения безнадежности, владевшего ими.