Кеннет Балмер - Пробуждение Чародея: Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов

— Конечно, босс! Улавливаю наличие какой-то очень слабой жизненной силы, на пределе, но… — Его безобразное железное лицо вновь обратилось к зловещим ступеням и черному занавесу, жесткие складки которого смыкались над этой гигантской лестницей. — Там есть что-то… что-то для меня непонятное…

Все мы, как один, повернулись в ту сторону.

Ступени тоже были черные, словно покрытые паутиной многовекового зла. Теперь мы знали, мы точно знали, что Камушкей Бессмертный заключен именно здесь, за этим железным занавесом!..

И когда мы поняли, что находимся там, куда стремились, — у порога Склепа Времени, — нас поразила простота окружения, ведь мы ждали увидеть совсем иное…

Лотти снова захихикала, но ее нелепый смех заглох в кисловатом грозовом воздухе.

— Если это то самое место, куда мы добирались… — начал Помфрет, но запнулся и растерянно взглянул на нас.

— То как нам туда проникнуть? — закончила за него Фиб.

И жалкий же вид имели мы — кучка зевак с открытыми ртами, измазанные грязью, оборванные карлики под сводами футуристического собора…

Лотти извлекла компакт-пудру из какого-то тайника в своем разорванном платье; для меня осталось тайной, как это моим друзьям после всех передряг удалось сохранить на себе хоть что-нибудь. Собственно, вся одежда превратилась в лохмотья, уцелели лишь прочные кобуры наших пистолетов. Ну, пристойность мы пока что соблюдали, но скоро окажемся в костюмах Адама и Евы…

Вот и нечто новое: какое-то желтое сияние возникло в дальнем конце нашей залы. Словно огонек свечи — но высотой побольше рождественской елки на Трафальгарской площади. Почему-то казалось, что это тихое желтое пламя не излучает, а наоборот — всасывает свет в себя, потому что стальные стены стали еще темней…

Наши глаза еще болели после страшного пожара, но странное дело — немигающее пламя этого непонятного источника благотворно влияло на глаза, снимало боль, как удивительный бальзам…

А вот еще один столб пламени вырос рядом — в стороне и сзади от первого, такое же неподвижное тихое свечение, но по цвету — нежно-розовое.

— Они… ведь их только что не было… — произнесла дрожащим голосом Фиб.

— Они не движутся, это не огонь, — выдавил из себя Бреннан. Взглянув ему в лицо, мрачное, грязное, небритое, с запавшими глазами, — я понял, в каком напряжении находится этот человек, взваливший на себя чудовищный груз ответственности.

— Не знаю, что это такое, — решительно поднял Помфрет свой «Фарли-экспресс», — но вот сейчас мы это и узнаем.

— Стой, Джордж! — в который уже раз удержал я своего друга от ненужной стрельбы. — Чем они тебе насолили? Это же не звери! Не гады с железными лапами!

— Ну-у… Так что же делать?

— Может, у нас есть друзья…

— Нет у нас тут никаких друзей, ни одного друга! — раздался за моей спиной визг Лотти. Опять нервный срыв — не выдерживает, девушка такого напряжения…

Удивляться приходилось скорее тому, что мы еще живы. Я размышлял: и странность нашего положения, и опустошенность, ощущаемая всеми, и колоссальные пропорции страшного пустого зала, и дыхание угрозы от зловещего железного занавеса — все это могло быть придумано Зверем Времени, чтобы запугать и уничтожить нас. Я снова подошел к стене с фризом, влекомый желанием еще раз пощупать текстуру материала и попытаться связать, сравнить между собой эти два уровня развития: адскую мастерскую Зверя и технологию искусственного тела в нашей собственной эпохе. А тем временем оба столба недвижного пламени, розовый и желтый, продолжали светиться в дальнем конце зала.

Я произнес слово «друзья», но от этих светящих столбов исходило поле не дружбы, а скорее — не-враждебности. Я воспринимал их как нечто отчужденно-холодное, стоящее вне нас и над нами — ничтожными смертными…

Я подумал: наверное, та жизненная сила, слабые проявления которой уловил Чарли, — она исходила не столько от анабиотических существ на фризе, сколько от вот этих самых пламенных столбов, таких высоких, чистых и неколебимых. Я коснулся фриза, щупая перья могучего крыла, которое вырастало из мускулистого бычьего плеча.

Но вот пламенные столбы заколыхались. Словно под напором ветра, они стали изгибаться, меняя свой цвет и светимость.

Да, порыв ветра пробежал по всему длинному стальному ангару.

Лотти испуганно вскрикнула и уронила пудреницу.

Она уже пустилась наутек, но Фиб поймала ее рукой и дернула назад, а Помфрет ловко обхватил талию своей подруги:

— Спокойно, старушка, спокойно! Не бойся этого!

Я был от них футах в двенадцати. Повернувшись в сторону огней, я ждал, что с ними произойдет дальше. Рукой я еще прикасался к стене — и вдруг ощутил движение оперенного крыла, которое только что щупал!.. За моей спиной раздался скрежет — это коготь зверя шаркнул о стальной пол.

— Берт! Берт!!! — паническим фальцетом закричала Фиб.

А вокруг них, четверых людей и железного Чарли, стала вырастать, как бестелесный туман, все та же фиолетовая сфера.

Пригнув голову, я бросился вперед.

Корявая лапа ужаса сдавила мое сердце. Такого страха я не переживал никогда. Если мои друзья сейчас улетят прочь в этом сиреневом пузыре, если они попадут в совершенно иное время, — я останусь один, в жутком стальном ангаре, полном диких зверей Камушкея Бессмертного!

И не будет у меня выхода ни в будущее, ни в прошлое: останется лишь вечное мучение настоящего.

В последнем усилии борьбы за жизнь я отчаянным рывком швырнул свое тело туда, к своим друзьям, к спасению…

За моей спиной я слышал шум движений пробудившегося зверя, извлеченного из вековой спячки сверхнаукой Камушкея Бессмертного, чтобы разорвать меня на куски! Шелест шагов этих мягких лап наводил на меня безумный ужас. Еще один прыжок — а фиолетовая оболочка утолщается на глазах, сейчас все исчезнет… — я с силой оттолкнулся обеими ногами и вломился, головой вперед, внутрь спасительной сферы, которая все быстрее колебалась из стороны в сторону… таяла на глазах и вот уже исчезла в бездонной пропасти времени…

Приветно светили огни моего подводного дома.

Ласты на ногах мягкими толчками вели меня сквозь зеленовато-прозрачную воду, такую теплую и добрую. Казалось, что проплывающие рыбы дружески улыбались мне… свет и тепло обнимали меня. Над головой простиралось серебристое небо — в непрерывном движении, — оно дрожит, волнуется, пузырится, рассыпается мозаикой; и я знаю, что в моем мире, в моей аквасфере все в порядке…

Впрочем, были же какие-то административные проблемы… кажется, снова эта проклятая стая акул-убийц? Ведь что-то заставило меня покинуть дом и спуститься в глубину. Но теперь-то я возвращался домой!.. Свободно скользя, не спеша пошевеливая ластами, я приближался к месту отдыха, где мир и покой… Но странно! Мягкий желтый свет моего дома стал меняться, слабеть, темнеть, превращаясь в зловещее фиолетовое сияние… оно растекалось, росло, близилось и наконец охватило меня целиком…