Борис Воробьев - Мир «Искателя», 1998 № 03

Однако лишь трое из беличьегородских рыбаков оказались способны после пережитого плена присоединиться к дингардцам. Остальные не проявили подобной решимости, мечтая лишь добраться до дома.

— Нам надо идти на Ланки-Вош. Надеюсь, что мы найдем там следы талисмана, — сказал князь Гунну.

Отойдя достаточно далеко, они причалили к берегу, и рыбаки пересели в свои лодки. Затем хускарлы первые подняли парус.

— Прощай, Вирре! — крикнул Бор их вождю.

— До следующей встречи, Бор! — отозвался тот. — Думаю, сейчас не стоит возобновлять вражду; но мы еще встретимся в другом месте, и я расплачусь с тобой за поражение, которое ты мне нанес! — И с этими словами судно хускарлов пошло прочь.

— Его ничто не исправит! — покачал головой князь. Больше, чем вражда Бердекса, его озаботил жестокий культ жертвоприношения неповинных людей, который не ожидал он встретить даже в самых опасных уголках Озерного Края. Причем культ, лишь недавно возрожденный к жизни чьими-то зловещими усилиями. И еще — впервые, из уст погибающего кудесника, вооруженного страшным колдовским оружием, услыхал он имя зловещего Чернобога как угрозу.

Близ устья реки Рыбны, впадавшей с юга в длинное и глубокое озеро Доннервад, берег поднимался косогором. Смешанные леса уходили на восход и на запад. А по склону и у речного бережка Бор с корабля увидал множество небольших, чисто обструганных избенок, окружавших приречное торжище.

— Вот он, Ланки-Вош, Беличий город, сборное место лесных охотников и пристанище чужеземных торговцев, идущих через волок Иктыль! — сказал Гунн. Десятки людей в полотняных охотничьих безрукавках и в дорожных куколях сбежались на берег встречать прибывших. Однако князь приметил лишь несколько ладей, явно принадлежавших пришлым торговцам. Судя по их виду, хозяева зазимовали тут с прошлого года. Вновь прибывших судов не было видно.

Узнав от рыбаков приставших первыми, что дингардцы — спасители их родных и соседей, беличьегородцы криками восторженно приветствовали гостей. К ним вышел ланкивошский голова Сюзь, что означило «Филин», коренастый, широколицый старик с густыми седыми бровями и седой бородой. Протянув Бору руку, он заговорил:

— Не спрашиваю, цто привело тебя к нам, славный витязь. Располагайся, луцций дом велю вам отвести. В баньке попарься после дальней дороги. А вечером всех прошу на пир — там и поговорим, и сказителей послушаем… — Дингардцы были рады такой дружеской встрече и горячей бане, расслабляющей натруженные мышцы.

К вечеру, когда стылый сырой холод накатил с озера на городок рыбаков и лесных добытчиков, в деревянной пиршественной палате было тепло. Усадив озерного конунга за широкий стол вместе с дружиной и пришедшими на пир беличьегородцами, Сюзь наполнил рога пьяным пивом и спросил дингардского предводителя:

— Ну, витязь, какая такая судьба увела тебя далеце от родимого дома?

— Отыскиваем мы могущественные талисманы, утерянные в старину! — отвечал Бор, поднимая рог за здравие беличьегородцев. — Для борьбы с колдовством, что расползается по Поозерью, точно навозная жижа. Все охватила засуха, почти в каждом городе на людей нападает еще и порча: в Шурышкаре — коварство, в Изкаре — попустительство ведьмовству, в Вежа-Каре — жертвы неповинных людей во славу смертебогов…

— Ну, про ожуоласов-то темные слухи и раньше ходили, что недобрые они соседи, хотя и не такое, конецьно, цто они сотвориць собралися… Ну, кто у темного места живет, сам темный станет… — Сюзь поскреб затылок. — А про талисманы древние и мы, однако, слыхивали. Скажу вот цто: с полудня на восход от наших мест есть большое такое поле с курганами, а дальше — валы древние, никто уж и не скажет, когда и против кого они были насыпаны… Мы зовем их Рароговы, далеко тянутся они, почти до самых гор Харвад на востоке. Есть предание о том, что в былые времена, когда еще не было Хоровода Сейдов на Йемсалу, огненный змей Рарог выжег леса и проложил их, вспахав землю когтями… А на курганном поле том была в старину битва с древними народами… Эх, запамятовал! Как там было, скажи-ка нам Кырныш? Это внук мой, охотник он.

— Сейчас, сейчас! — опрокинул в рот остатки недопитого рога темноволосый молодой беличьегородец в расшитой охотничьей безрукавке. Вытерев усы, он поднялся и, откашлявшись, начал нараспев говорить лесное сказание: — … Это были всадники из далекой степной страны Этелькуза, лежащей на полдень и восход, темноволосые, вооруженные кривыми мечами. Они хотели овладеть Озерным Краем и поработить его жителей, и выжечь его бескрайние леса для своих пастбищ… Но навстречу им встали все племена — каждое выставило свою дружину; возглавили войско конунг Даларн и мудрый волхв Дану…

Чужаки увидели, что леса суровы, а люди Аб Дор крепче камня. Они попытались обмануть вождей, а затем — напугать их. У них было зеркало, изготовленное мастерами с далекого востока. Оно искажало истину и призывало силы из Страны вечной тьмы. Однако поозерное войско находилось под защитой волшебного знамени богини Прии, у Даларна на челе сверкала корона Грома, подобно молнии озаряющая суть вещей, а в руке Дану был поднят посох Юмбела, обладающий великой мощью…

Началась битва! Сражение было кровопролитным, в нем пали и Даларн, и вождь людей Этелькузы. Первого из них похоронили в кургане на поле брани вместе с любимым его конем. А вершину кургана насыпали из шлака походной кузни, чтобы навсегда она осталась бесплодна и обозначала горе осиротевших воинов. А второго взяли с собой его отступившие люди и похоронили где-то далеко на востоке…

Остался Дану один и решил положить после этого крепкую заставу на главном удобном пути с юга — через волок Иктыль. И там он находился, когда с полудня пришли люди в железных панцирях, сражавшиеся строем. Дану решил сам остановить их, и некому было противостоять уже самонадеянности волхва, он обратил посох Юмбела, призывая темные силы свартен, дабы устрашением и ужасом разогнать пришельцев.

Но, к несчастью его, у предводителя их был меч, выкованный для битв в полутени. Говорят, волшебница на одном из далеких полуденных островов создала его и хранился он там как святыня, пока не пробил час и не взял его в руки этот человек в пернатом шлеме. Воспользовавшись мечом, он обратил свартен в бегство, и они, убегая, поразили Дану. Посох же был унесен его бежавшими помощниками. А пришельцы основали каменный город Изкар, который стоит и ныне… И еще говорят, — не все свартен, вызванные тогда, ушли из нашего мира…

— Так значит, этот меч, которым я победил ведьм в Изкаре, принадлежал вначале его основателям? И им они успешно сразились с мощью посоха Юмбела? — удивился Бор. — Но отчего посох обратился к тьме, и как им удалось победить — говорит ли об этом предание?