Кира Сину - Великий эксперимент

Корабль медленно выплывал из-под воды. Зеленая морская волна какое-то время продолжала набегать на иллюминаторы. А когда вид открылся, путешественники увидели океан, безмятежно простиравшийся перед ними, насколько хватало глаз.

- Их нигде не видно! - сказал Христос, потеряв всякую надежду. - Видимо, схватка закончилась ничьей...

- Ты вечно спешишь! Имей немного терпения! - успокоил его Спирос. Посмотри в этот глазок, - добавил он, показал Христосу какую-то трубу, верхний край которой уходил далеко за стеклянную крышу.

- Что это такое? А, понял, перископ! Дай я посмотрю!

Спирос стоял рядом с Христосом и настраивал перископ, когда мальчик закричал:

- Вот они! Я вижу их! Они в двух-трех километрах справа. Спирос, давай догоним их, не теряя времени.

- Не переживай, так быстро они все равно не закончат.

Спирос занял место Христоса у перископа. Там, куда он смотрел, море буквально кипело. Огромные столбы воды вздымались вверх. Волны набегали, разбивались, и пена падала сверху мелким дождем. Гигантские противники вышли на поверхность воды и здесь продолжали свою битву не на жизнь, а на смерть.

Спирос оставил перископ и взялся за один из телескопов, находившихся в другом углу, подмигнув Христосу, чтобы тот сделал то же самое.

- Давай не будем подплывать ближе. Никто не знает, что там происходит! Рассвирепевший кит может, чего доброго, задеть корабль хвостом, и тогда я за нашу участь не отвечаю.

В телескоп они наблюдали за битвой во всех подробностях. Голова кашалота была опутана густой сетью щупалец, с помощью которых осьминог пытался задушить его, но гигантский кит, крепко вцепившись зубами в нижнюю часть туловища осьминога, методично и со знанием дела его распиливал.

- Ну-ка, посмотри на кита, - сказал Христос, - он делает свое дело, как будто ничего особенного не происходит.

- У него все рассчитано. Кашалоты часто опускаются на дно и поедают там гигантских осьминогов. Многие путешественники, как мы сейчас, были свидетелями схваток между ними, а принц Альберт из Монако, выдающийся океанограф своего времени, обна-ружил в желудке одного кашалота части тела нескольких гигантских головоногих.

Вдруг Спирос умолк. Рядом с головой кита показалась жуткая крошечная головка осьминога. Глаза его вылезли из орбит и своим черно-желтым цветом резко контрастировали с мертвенной бледностью кожи.

Вокруг дерущихся собралась целая стая акул, как гиены и шакалы собираются вокруг льва, вступившего в схватку с каким-нибудь крупным травоядным. Они с нетерпением выжидали удобного случая, чтобы откусить кусочек от аппетитных, толстых щупалец осьминога.

- Как ты думаешь, кто победит? - беспокоился Христос - Не хотел бы я, чтобы это был осьминог. Смотри, он, как пиявка, вонзился в тело кита.

- Насколько я знаю из книг, победителем обычно выходит кашалот.

Кит неожиданно нырнул, увлекая за собой осьминога, который обхватил его так, что отделить одного от другого было уже невозможно Еще минуту хвост его оставался на поверхности, а затем исчез в пенящихся волнах.

- Давай чуть-чуть подождем, - сказал Спирос - Возможно, они скоро опять появятся.

Христос, разочарованный, кивнул:

- Нет, нам уже больше так не повезет! Все, мы их потеряли и никогда не узнаем, кто победил.

Прошло несколько минут. Море успокоилось, и уже ничто не напоминало о грандиозном сражении. Потеряв всякую надежду, Христос повернул телескоп на 180° и, всмотревшись в него, вдруг поднял руку, показывая на что-то.

- Да, да, ты прав, - с улыбкой произнес Спирос. - Это наш друг кашалот.

Огромный кит величественно выплыл на поверхность моря. Когда кашалот повернул голову, друзья увидели, что он безмятежно дожевывает остатки гигантского осьминога.

- Он победил! - радостно сказал Спирос. - Но дорого заплатил за победу Посмотри, какие ужасные раны у него на голове и губах. Это осьминог постарался. Знаешь, у тех осьминогов, которых принц Альберт обнаружил в желудке кита, щупальца были толщиной с тело человека, на каждом из них было по 100 пальцев с ногтями, такими же сильными и острыми, как когти сухопутных хищников. И, раз мы заговорили об осьминогах, надо сказать, что их кровь, основу которой составляет медь, зеленого, а не красного цвета, как пишет Жюль Верн в книге "20 000 лье под водой". Пройдет еще много лет, прежде чем будут раскрыты тайны обитателей морского дна. Но у нас еще есть время впереди. А сейчас - в путь. Итак, поехали!

СТРАХИ АНТОНИСА

Христос, верный данному слову, никому ни звуком не обмолвился о великой тайне Спироса. Вернувшись домой, он надоедал всем подряд рассказами о чудесах, творящихся на дне моря и о смертельной схватке между кашалотом и осьминогом. Но о чем бы ни заходил разговор, Христос неизменно избегал даже малейшего упоминания о бездне.

- Неужели осьминог и в самом деле был таким громадным? - с издевкой спросила Даная, которая в глубине души страшно завидовала Христосу - Ты хорошо его разглядел, а то, может, он был таким же, как те крошечные осьминожки, которые вечно сушатся на солнце в Халкиде[1]?

- Знаешь, наша покойная бабушка любила повторять пословицу "Хорошо смеется тот, кто смеется последним". Здесь она как раз кстати. Нет, это был всего лишь маленький кальмарчик, какие наша тетушка Варвара всегда заказывает в таверне. А кит был не кит, а бычок в томате, из тех, что мы обычно едим, когда ездим на море. Ну, что, довольна!

Даная надулась, но продолжала свое:

- А где это, интересно, ты видел все эти чудовища? На глубине пятидесяти метров? Почему же тогда ни один рыболов их до сих пор не встречал? Может, они специально дожидались, чтобы попасться вам на глаза?

- По-моему, ты забываешь об одной мелочи. Океан все-таки чуть побольше, чем наш залив, к тому же, как известно, в исследовании океана есть еще белые пятна.

После путешествия Спирос опять куда-то пропал. Однажды Кирьякос не выдержал и спросил у брата, давно ли тот виделся с Кандидисом.

- Ужасно давно, - ответил Антонис, с минуту помолчал, а потом посмотрел Кирьякосу прямо в глаза. - И если хочешь знать, я о нем даже и не думал. Ты же знаешь, мне вздохнуть некогда - работы невпроворот и в больнице, и в клинике. А если остается хоть немного времени, то я занимаюсь наукой.

- Кстати, я давно собирался поговорить о твоих планах, Антонис, но мы оба так загружены, и я все никак не мог выкроить время. Сделав Спиросу операцию, мы поставили эксперимент по изучению, того, как твой метод влияет на развитие мозга. Результат был ошеломляющим. Из человека со средними способностями Спирос превратился в гения, если хочешь, чтобы я называл вещи своими именами. Ты намерен продолжать эту работу?

- Нет, Кирьякос, я ее бросил.

- Но почему, братишка? Ведь результат получился замечательный. Ты же сам говорил мне, что человеческий мозг скоро не сможет идти в ногу с техническим прогрессом? Почему ты отказываешься от такой прекрасной возможности? Сейчас, когда у нас перед глазами пример Спироса, ты без труда можешь вывести новую породу человека.