Питер Миллер - Старый Маллиган

Старик поднялся на ноги и оглядел всех: они были в крови, исцарапаны, но они победили!

Маллиган одобрительно усмехнулся и махнул рукой в сторону черепахи.

— Берите ножи, — приказал он. — Надо поработать.

Шесть человек, по колени в крови и пене, кромсали исполинскую тушу, отсекая мышцы, удерживающие чашеобразный панцирь, отделяя ребра, и рубили, сокрушая мощный позвоночник. Море вокруг покраснело, и за каменной грядой появились темные бесформенные тени. Они поднимались и опускались вместе с волнами: собирались морские стервятники, влекомые запахом смерти.

«Живая стена между нами и материком», — подумал Дэвис.

Пролив подбирался уже к высшей отметке, когда они, наконец, приподняли и столкнули в море огромную скорлупу. Она осела в воде, кровавая жижа захлюпала на дне, и Дэвиса едва не вывернуло наизнанку, когда он представил, как они поплывут в такой лодке. Под руководством Маллигана они перегнали перевернутый панцирь подальше от останков и от кровожадных морских тварей, ожидавших, когда прилив поможет им добраться к месту пиршества. Молодой Вильсон сохранил свое копье, а оружие профессора вытащил из глазницы черепахи. Эти два копья и секач Маллигана остались их последним оружием. А страсти, кипевшие в темноте, явственно говорили о том, чего им следует ожидать, прежде чем их скорлупка достигнет берега. Маллиган занялся вонючими внутренностями чудища, отрезая длинные полосы кишок. Он связывал их в некое подобие веревки и обматывал вокруг пояса, а остальные вычерпали, насколько смогли, кровавое месиво из панциря и осторожно расположились на скользком дне.

Дэвис и старик уселись последними.

Они отошли от скал в гигантской чаше и медленно двинулись вдоль острова, пока не попали в течение. Их подхватило, несколько раз стукнуло о камни, повертело на месте и унесло от острова. Казалось, каждая волна норовила захлестнуть утлое суденышко. Гиббон и молодые люди суматошно вычерпывали воду руками. Дэвис взял копье Вильсона и встал там, где находилась корма их посудины, профессор, опираясь на древко, встал посредине, а Маллиган, все еще сжимающий свое кремниевое лезвие, утвердился спереди на скользких ступенях — остатках ребер черепахи. Бессонные глаза старика первыми заметили опасность. Под его рычание Дэвис высунулся за борт, насколько хватило смелости. В десяти ярдах от него что-то раздвинуло волны. У этой твари было крокодилье рыло и стремительное блестящее тело. Тварь изогнулась, на мгновение открыв брюхо, и нырнула. Пролетело десять секунд, двадцать, минута… Дэвис позволил себе откинуться назад, и тогда хищник вынырнул почти рядом с ним. Два крохотных красных глаза, спрятанных в складках блестящей плоти, злобно уставились на него, оскалились зубы, больше похожие на пилу. И тогда со всей своей силой Дэвис вонзил тяжелое копье в мягкий, мешком висящий зоб под узкой челюстью. Чудовище вздыбилось и начало подниматься, подниматься, пока, стоя на хвосте, чуть не заслонило полнеба. Потом рухнуло на спину, едва не утопив их скорлупку. Дэвис обеими руками уцепился за борта, он видел кружение воды. Чудовище поднялось опять, уже далеко слева, его контуры были едва видны на фоне слегка фосфоресцирующей воды. Что-то тяжелое и короткое, с щетинистыми плавниками, уцепилось за его нижнюю челюсть. Внезапно море вокруг них ожило. Запах свежей крови быстро разнесся по воде, и стервятники собрались со всех сторон.

— Черпайте, черт вас возьми! Иначе потонем! — разнесся над морем отчаянный крик сержанта.

И они черпали — Гиббон одной здоровой рукой, остальные двумя, окровавленную воду, немного быстрее, чем она прибывала. Во мраке ночи мелькнула голова еще одного чудовища, и Дэвис вцепился в копье, плавающее на дне лодки. Взгляд его упал на Маллигана, силуэт которого четко прорисовывался на фоне моря, и мурашки пробежали по телу.

Голова старика втянулась в плечи, лицо выдвинулось вперед и вверх, он принюхивался к ветру. Широкая спина выгнулась, как у волка, припавшего в земле, кривые ноги согнулись в коленях, длинные руки свешивались ниже колен. Он был похож на огромную безволосую обезьяну или демона ночи, вырезанного из черного дерева и установленного на носу корабля, чтобы отпугивать злые силы. Лысая голова Маллигана на мгновение повернулась в их сторону, и Дэвису показалось, что в глазах старика сверкнул зеленый огонь.

Шли минуты и часы. Сколько прошло времени, Дэвис сказать не мог. Ветер стих, и море немного успокоилось. Они стали игрушкой, которую море несло, куда хотело — их подхватило неизвестное, не отмеченное на картах течение. Если прилив начал спадать, то их уносит прочь от материка в безбрежное, неизведанное пространство — окутанное туманом море, которое покрывает половину поверхности Венеры.

И шесть нагих людей в ночи: дождь сечет спины, а вокруг лишь шлепанье и бульканье волн.

«Пять человек, — подумал Дэвис, — и Маллиган». Он закрыл глаза и прислушался. Ему показалось, что где-то далеко слышен шум прибоя. Возможно, отлив тащит их обратно к острову. Он напряг слух, но шум исчез, да и Маллиган не выказывал никаких признаков волнения. Внезапно старик выпрямился, голова его вытянулась вперед, как у охотничьей собаки. Он поспешно стал сматывать с пояса веревку из внутренностей черепахи, пропуская ее меж пальцами. Потом сделал петлю. Дэвис приподнялся с пробудившимся любопытством. Стало чуть светлее. Через плечо старика он увидел выгнутый блестящий панцирь еще одной гигантской черепахи. Маллиган взмахнул арканом, а Дэвис, махнув Гиббону, кинулся на корму, как раз в тот момент, когда петля Маллигана захлестнула шею животного, — это не дало судну перевернуться. Когда веревка натянулась, передняя часть их ковчега окунулась в волны. Дэвис, вцепившись в борта обеими руками, висел на корме. Гиббон обхватил его, зацепившись обеими ногами за какие-то выступы. Остальные сперва неуклюже барахтались на дне, потом один за другим вскарабкались к полицейским. Словно пять голых обезьян, сгрудились они на краю гигантского панциря, уравновешивая рывки чудовища, несущегося неизвестно куда. Упираясь ногами в изогнутый край, откинувшись всем телом назад, старик Маллиган крепко держал веревку, обмотанную вокруг пояса. Мышцы на спине и руках бугрились, словно корни старого дуба.

Посудина двигалась в одном направлении, но куда — знали только бог и…черепаха. По знаку Дэвиса молодой Брэдшоу оторвался от живой грозди и перебрался к Маллигану, чтобы помочь тому. Юноша был самым легким из всех, а Маллиган мог и не выдержать длительного напряжения. Словно возничие древней Греции, стояли они плечом к плечу и мчались по морю, рассекая туман и брызги: кряжистое, коричневое тело и стройное светлокожее вырисовывались на фоне светлеющего неба.