Бернард Вербер - Микролюди

– Некоторые невозможные вещи, однако, возможны.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Слушай, Пентесилея. Я чувствую, что весь мир меняется, и мы не можем замыкаться в своем маленьком мирке счастливой пары, безразличной к тем феноменальным вызовам, в которые превратились последствия наших действий…

Она раскладывает три спички, меняет их положение.

– Давид предложил мне устроить для меня сеанс Ма’джоба. Если я правильно поняла, это ритуал, цель которого состоит в том, чтобы в своего рода сне наяву увидеть свои прошлые жизни. Я отказалась, но однажды, мне кажется, я скажу ему «да». Потому что, что бы это ни вызывало, мне кажется, что я должна увидеть свою жизнь в перспективе. Я должна отдалиться от нее, чтобы понять ее. Думаю, лучше всего это выразил математик Гедель: «Можно понять систему, только выйдя из нее». Выйти за рамки – вот чего мне больше всего недостает. Я задыхаюсь.

– Ты уже совершила ритуал амазонок. Земля говорила с тобой, нет более сильного ритуала.

– Она только производила пузыри… Я не уверена, что могу толковать ее язык.

Пентесилея подходит к Авроре и снова берет ее за плечи. Она перемешивает спички, которые так и не были сложены в виде квадрата. Затем она берет Аврору за руку и подводит ее к окну, чтобы напротив нее находилось ночное светило:

– Мы не нуждаемся в ритуале. Что с тобой тогда случилось, так это то, что у тебя открылись все чувства, ты стала понимать свою планету. Гея постоянно говорит с нами. Она посылает волны, которые идут с поверхности земли и проникают в нас через подошвы ног.

Пентесилея закрывает глаза.

– И Земля мне говорит, что любит свою сестру Луну так же, как я люблю тебя. Страсть, связывающая эти две планеты, сходна с той, которая связывает две наших души, Аврора.

Потом при бледном свете луны королева амазонок раздевает Аврору и обнажается сама.

– Не бойся меня. Будь моей Землей и позволь мне быть твоей Луной, – шепчет она.

Спальня Давида и Нускс’ии находится прямо под спальней Авроры и Пентесилеи.

Они только что закончили заниматься любовью, и Давид еще весь в поту. Он смотрит в окно на звездную ночь.

– Не могу вынести мысли, что нужно ждать каких-то знаков, – говорит Давид. – Наталья иногда бывает очень странной. А если не будет никаких знаков? Если все будет только идти к худшему?

– Иди сюда, – говорит Нускс’ия, – я хочу еще позаниматься любовью. На самом деле я хотела бы только всегда любить тебя. И ни о чем не думать. Чтобы все пошли к черту и чтобы мы с тобой остались вдвоем.

Давид делает глубокий вдох.

– А если нас предоставят самим себе и мы будем одни, одни нести ответственность за свои поступки? – упорно спрашивает Давид. – А если они убьют всех микролюдей?

– Сейчас тенденция скорее к тому, чтобы обеспечивать их существование.

– Как держат свиней на откорм, чтобы потом пустить их на колбасу…

– Верь…

– В кого? В Бога?

– В самих микролюдей. Без испытаний и боли не бывает эволюции.

Эта фраза его не убеждает.

– Это мы несем ответственность за этот кошмар. Мы должны исправить то, что нарушили. Вот это путь к гармонии.

– За кого ты себя принимаешь, Давид? Ты не можешь влиять на все. Ты только маленький человек среди большого человечества, а само оно находится на большой планете посреди огромной Вселенной. Ты – лишь крошечная сила среди множества энергий, которые нам неподвластны.

– Мой прадедушка Эдмонд Уэллс всегда говорил, что одна капля воды может переполнить океан. Я хочу попытаться – пусть только попытаться – исправить положение. Только после этого я смогу опустить руки и признать, что это было невозможно.

Пигмейка не находит аргумента, который смогла бы ему противопоставить. Она предпочитает заснуть в постели одна. А Давид вынимает коробок со спичками и пытается сделать квадрат из трех спичек. В его мозгу пульсирует одна мысль:

«Обязательно должно быть какое-то решение. Я не должен отступать».

Наталья и Мартен еще ниже этажом тоже занимаются любовью. Потом Наталья вскрикивает и поворачивается на бок.

Затем она хватает мундштук и ищет коробок со спичками. Она задает себе вопрос: «Куда я могла его подевать?»

– Что такое, Наталья?

Она встает, подходит к окну и смотрит на луну, которую медленно закрывают облака.

– Чувствую, что скоро развернутся силы, которые нам неподвластны, – шепчет она.

Облака полностью закрыли луну.

Вдруг небо перерезает молния.

– Иди спать, уже поздно.

Она отказывается от поиска спичек, потом включает телевизор, находит программу новостей и делает звук как можно тише. Она слушает заголовки, берет свою семиугольную шахматную доску и решает передвинуть несколько фигур.

Саботаж «Звездной бабочки-2», по ее мнению, соответствует потере черной пешки. Она убирает ее с доски.

– Что ты делаешь? – спрашивает Мартен.

– Я переношу информацию на мировую шахматную доску.

Она передвигает на одну клетку вперед зеленую пешку, поскольку думает, что закон о хиджабе может помочь исламским фундаменталистам повысить свое влияние в светском обществе. Начало дебатов об избиении камнями женщин, виновных в прелюбодеянии, и новые инциденты на Ближнем Востоке кажутся ей важными вехами для зеленых фигур. Экономические проблемы Греции заставляют ее убрать из лагеря белых одну пешку.

Если Европа начнет обнаруживать свои слабости, это приведет к падению курса акций на бирже и повысит уровень ставки по кредитам для государств. И к росту безработицы. Это негативно скажется на потреблении…

Успешное воспроизводство робота Фридмана соответствует ходу вперед синего коня.

Наталья смотрит на игру.

Мне нужно следить за лагерем умных машин, они могут нас удивить.

В 1950 г. в тексте, названном «Компьютерное оборудование и разум», британский математик Алан Тьюринг (известный тем, что ему удалось раскрыть код машины «Энигма», которую использовали нацисты для шифровки своих тайных телеграмм подводным лодкам) предложил тест, цель которого – определить, может ли компьютер успешно выдать себя за человека.

Для этого теста он вдохновился примером такой игры: мужчина и женщина находятся в соседних комнатах и переписываются с гостями – участниками игры, пишут и читают фразы. Оба должны выдавать себя за женщину, а цель игры – определить, кто из них лжет.

На этот раз Алан Тьюринг предлагает, чтобы на вопросы отвечали человек и компьютер в письменном виде на расстоянии, так, чтобы они не видели друг друга. Оба должны выдавать себя за человека. Если жюри не сможет отличить машину от человека, то считается, что компьютер успешно прошел тест Тьюринга.