Виталий Вавикин - Потерянный мир

Старик подумал, что умер и попал в рай (или ад?). Последнее напугало его, но тьма начала расступаться. Он увидел своих родителей. Они были молодыми. Они звали его. И он бежал к ним, в их распахнутые объятия, как бежит ребенок. Да он и был этим ребенком. Но видение развеялось, отправив его дальше. Образ родителей растаял в воздухе, став светом, энергией. Ему хотелось попросить их вернуться, но он не смог произнести ни одного слова. Он стал таким же светом, как и они. Стал частью чего-то огромного и древнего. Настолько древнего, что мир, где он жил прежде, показался ему младенцем, только что покинувшим утробу матери. Он плакал и кричал. Но он был прекрасен – этот юный, зарождающийся мир. Мир, который рано или поздно придет на смену древней энергии, но не сейчас. Сейчас он еще слишком молод, слишком беспомощен.

Старик увидел черную бездну космоса, увидел ее бесконечность, и где-то там, в одной из точек этой плоскости, он увидел жизнь, частью которой был семьдесят лет. Семьдесят коротких лет. Он вернулся на остров, где прожил всю свою жизнь, к вершине Нана-Луад, к Джамилу, стоящему на коленях, вглядываясь в нависшее над головой небо, ища ответов, утоления своей жажды быть услышанным и услышать в ответ. И старик ответил ему. Сначала робко, затем смелее. Старик, который все еще был светом, энергией. Он делился с Джамилом тем, что смог увидеть за недолгие мгновения своего нового бытия. Но старик не был источником знаний. Он отдавал знания, и он принимал знания. Эта связь была подобна реке, которая течет сразу во всех направлениях.

– Теперь ты понимаешь, что они должны замолчать? – спросил Джамил.

Покинутый мир вернулся. Старик снова видел коридор, Джессику, Варинга, сломанную лампу дневного света, продолжавшую монотонно мигать, не желая окончательно погаснуть, но теперь старик был другим. Уже другим.

– Тайна должна остаться тайной, – сказал он, поворачиваясь к Джессике.

Она обернулась к нему, все еще продолжая стучать кулаком в запертую дверь, ключ от которой Джамил выбросил, когда заводил мотоцикл, чтобы поехать в отель. В отель за Варингом. Старик видел это в своих воспоминаниях. Видел, как Эллис рассказывает Джамилу о своих видениях, видел, как Джамил стоит у окна, наблюдая за тем, как Джессика умирает на больничной койке. Видел красные пятна, которые поднимаются по ее шее, покрывают лицо… Видел, как Эллис остается одна. Видел руки Джамила на ее шее. Глаза ее открываются, но она уже видит другой мир. Древний мир, дивный. Мир света, мир вечной жизни и неиссякаемой энергии. Мир, встречающий ее так же, как встречал недавно его, старого уборщика, но, в отличие от него, Эллис не нужно будет уже покидать его, уходить из него. И она счастлива.

Старик видит, как она улыбается – последнее, что принадлежит оставшемуся уже где-то далеко физическому миру. Чужому миру. Громоздкому, несовершенному. Миру, где Джамил уже мчится на мотоцикле Пилар в отель «Южный парк», чтобы исполнить волю своего Бога. Но Варинга нет в отеле. И нет Джессики. Ни в отеле, ни дома. Она здесь. Рядом с уборщиком. Она и Варинг. Но теперь здесь и Джамил.

– Не бойся, – протянул старик, близоруко вглядываясь Джессике в глаза. – Это не больно.

– Не больно что? – опешила она.

– Молчание, – ответил вместо старика Джамил. Джесс увидела его, машинально улыбнулась, затем увидела древний нож в его правой руке, замерла.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь?

– Ищу тебя, Джесс. Ищу тех, кто остался. – Джамил сделал шаг вперед. Мышцы напряглись под смуглой, блестящей от пота кожей. – Ищу, чтобы нести слово Божие. Тебе. И тебе, – он бросил мимолетный взгляд на Варинга.

– Я была у тебя дома. – Джесс нахмурилась, замолчала, снова посмотрела на нож в руке Джамила. – Что ты сделал с Фишборном?! – голос ее дрогнул. Джамил встретился с ней взглядом, покачал головой. – Купер? Эллис? – Джессика почувствовала, как неприятно екнуло сердце, бросила короткий взгляд в сторону старого уборщика. – Стой где стоишь! – велела она не то старику, не то Джамилу. Где-то в глубине коридора послышался стук каблуков, зашуршало длинное платье.

– Все правильно. Твой друг спятил, – сказала Джессике мать. Старая лампа под потолком перестала мигать. Все замерло. Даже пыль, кружившая в воздухе. – И не говори, что я не предупреждала тебя.

– Я… – Джесс бросила короткий взгляд на Джамила. Он не двигался, не дышал. Он замер, как и весь окружающий ее мир. Уборщик, Варинг, лампа дневного света…

– Ты должна бежать, Джесс, – сказала мать.

– Но…

– Сейчас же! – Она вытянула вперед руку. Раскрыла ладонь. – Вот, возьми. Открой им дверь за твоей спиной и беги!

– Но это же просто Джамил… – Джесс растерянно уставилась на уборщика. – Джамил и безобидный старик.

– Беги, черт возьми! – закричала мать.

Сломанная лампа под потолком задрожала. Свет преломился. Застывшая пыль вздрогнула. Мир ожил. Внезапно. Хаотично. Словно и не было предыдущей минуты. Почти не было. Джесс почувствовала зажатый в своей ладони ключ.

– Энди! – позвала она Варинга, пытаясь спешно открыть дверь. – Нам нужно убираться отсюда, Энди! – Замок щелкнул.

– Держи ее! – крикнул Джамил уборщику. Старик схватил Джесс за руку. Она вскрикнула, толкнула его в грудь. Старые суставы не выдержали. Морщинистые пальцы разжались. Джесс распахнула дверь, впустила Варинга, закрылась изнутри.

– Что, черт возьми, происходит? – растерянно спросил он. – Я думал, у тебя нет запасного ключа.

– У меня и не было. – Она растерянно огляделась по сторонам.

– Джессика! – позвал ее с другой стороны двери Джамил. Она не ответила, жестом попросила Варинга молчать. – Джессика, открой! Впусти меня! – Джамил ударил кулаками в дверь.

– Твою мать! – запаниковал Варинг. – Да что на него нашло?!

– Я не знаю. – Джессика осторожно оглядывалась по сторонам. Удары в дверь звучали где-то далеко. – Думаю, он что-то сделал с Купером и Эллис. – Взгляд Джессики остановился на ширме. Холодный, липкий страх заполнил грудь. Она сделала неуверенный шаг вперед, остановилась, бросила на Варинга растерянный взгляд. – Думаю, Эллис там, – сказала она, указывая на ширму.

– Эллис? – Он нахмурился. – Там? – Мысли в голове спутались, затем внезапно расставились по местам. – Нет. Не может быть. – Варинг решительно подошел к ширме. – Не может быть, – повторил он перед тем, как заглянуть за нее.

Эллис лежала на полу. Глаза ее были открыты, ноги согнуты как-то неестественно, словно у тряпичной куклы.

– Она там, да? – спросила Джессика, видя, как бледнеет лицо Варинга. – Черт! – Она вздрогнула, услышав очередной удар в дверь.

– Открой, черт возьми! – прокричал Джамил и снова навалился на дверь плечом. Боль обожгла правую часть туловища.