Михаил Ахманов - Защитник

Но нынче предок Ивара находился не в телесной плоти своего потомка, а в управляющем модуле «Дельфина», корабля Фонда, кружившего около Лианы-Секунды. На него возлагались функции капитана и пилота; кроме того, в подчинении коммодора был экипаж, несколько универсальных роботов и Мозг, искусственный интеллект, вывезенный Тревельяном с Сайкатской станции. Он выполнял роль наблюдателя и орбитального разведчика.

Универсальный и быстрый способ перемещения разума являлся достижением инкарнологии, новой отрасли практической менталистики, возникшей всего десятилетие назад. Процесс был несложен: человека помещали в защитный модуль системы жизнеобеспечения, где хранилось его тело в бессознательном состоянии, тогда как разум, с помощью аппаратуры инкарнологов, мог быть внедрен, причем с довольно большого расстояния, в мозг инопланетного существа. Конечно, при этом мышление туземца-носителя подавлялось, разум незваного гостя доминировал, что вызывало вполне понятные этические проблемы. Тем не менее метод был испытан в мире Арханга, в условиях, абсолютно враждебных земному человеку и, собственно, любому гуманоиду. Архи, псевдоэнтомоны, подобные огромным насекомым, обитали в пещерных городах над ледяными пустынями, и заставить их прогрессировать без помощи достижений инкарнологии было бы крайне затруднительно. По этой причине первое испытание метода провел лично Ивар Тревельян, с честью выполнив одну из самых рискованных миссий Фонда [6]. Затем процедура была усовершенствована – теперь сознание переносили в искусственные тела, копирующие внешний облик представителей той или иной разумной расы. Это позволяло тайно присутствовать в любом мире, среди любых существ, как бы они ни отличались от землян и вообще от гуманоидов.

Тайно! Но на Лиане-Секунде в этом не было нужды. Экспедиция землян и хапторов пребывала здесь в прямом контакте с местным населением – более того, воздействие на лльяно и передача им каких-то полезных идей в задачу экспедиции не входили. Только изучение планеты и ее аборигенов, палеонтологические, археологические и этнографические исследования, первичное картирование материков (разумеется, с орбиты) и подготовка базового лагеря, станции, способной принять в будущем еще два-три десятка специалистов. Но явный контакт отнюдь не облегчал проблемы. Подобно всем агентам Фонда, Тревельян привык растворяться среди туземцев, ощущать себя одним из них, действовать по законам, принятым в их обществе, и не заботиться о дипломатии. Но здесь он был не лльяно, а хххфу, то есть Пришельцем с Небес, таким же, как другие земляне, хапторы, нильхази и торговцы-сервы, не раз посещавшие этот мир. Безусловно, по уровню развития лльяно были архаической расой, но особого свойства: благодаря контактам с сервами, они знали о размерах и шарообразности своей планеты и об истинной природе звезд, о других мирах и населяющих их народах, способных летать в пустоте с чудовищной скоростью. Случалось даже, что астронавты брали лльяно с собой, и одного из этих странников Тревельян пару лет назад встретил на Гондване. Для лльяно многое было привычным, и с давних времен не считалось чудесами.

Изучение, но не воздействие… Раскопки, походы в лес и к морским берегам, наблюдения за жизнью лльяно, долгие беседы с их старейшинами, сбор коллекций… Нетипичная миссия для ФРИК, и потому ее возглавил консул, самый удачливый и молодой в руководящем синклите. Тем более что против хапторов, своих коллег, он не имел никаких предубеждений.

После завтрака и краткого обсуждения дневных планов Ивар отправился в деревню. Несмотря на утренний час, уже стояла жара, но с моря задувал свежий ветер, умерявший зной. Лагерь экспедиции разбили в низких широтах, в самом центре Харшабаима, огромного континента, превосходившего по площади земные Евразию, Африку и Австралию, взятые вместе. Здесь царило вечное лето, тогда как в умеренных зонах климат был намного более суровым, хотя температура ниже минус пяти по Цельсию не опускалась. Цепочка внутренних морей у экватора делила Харшабаим на две части, северную и южную; их соединяли широкие перемычки, иногда гористые или рассеченные речными долинами. Происхождение столь причудливого рельефа пока оставалось неясным; возможно, в давние времена на материк рухнул астероид, развалившийся на дюжину осколков над экваториальной зоной, и моря – следы древних кратеров. Согласно другой гипотезе, причиной мог быть дрейф континентов, связавший две части Харшабаима в единое целое, сделавший полуострова сухопутными перемычками, а заливы – пресными морями, лишенными выхода в Мировой океан. Так или иначе, эти водные бассейны с течением лет обмелели, превратившись в эстуарии полноводных рек, а их берега поросли деревьями хх'бо, став весьма удобным местом для обитания лльяно. С запада на восток эта область тянулась по обе стороны экватора на тридцать тысяч километров.

Тропа, по которой шел Тревельян, рассекала рощицу местного бамбука хх'вадда, из которого лльяно мастерили копья и топорища, а из более крупных экземпляров – фляги, чаши и котлы. Долгое «хх» в их языке означало «растение», и к этому добавлялось нечто, определявшее свойства дерева или куста, цветка или травы. Хх'бо – дерево для жилья, хх'вадда – для копий и дротиков, хх'тта – для земляных орехов, а кустарник хх'пззр – место, где обитает ттх'пззр, крупный подземный варан… «Тхх» – «охота» или «зверь, подходящий для охоты», после чего следует его название… Очень простой и конкретный язык, но совершенно непригодный для человеческой гортани; в нем было пятьдесят два согласных звука и только три гласных, которые отдаленно походили на «а», «о» и «у».

Невысоко в небе проплыло «летающее крыло», флаер хапторов, доставленный на планету «Дельфином». Сигеру'кшу вместе с ассистентами, Инанту и Алисой отправлялся на раскоп… В распоряжении миссии было несколько наземных и воздушных аппаратов, но пришлось взять этот флаер – земной транспорт не очень подходил для хапторов. Запрокинув голову, Ивар полюбовался на алые солнечные отблески, игравшие на корпусе машины, и вздохнул. На миг представилась ему Алиса – сидит, поджав ноги, в огромном кресле, в котором можно поместить трех девушек ее комплекции… Сегодня летели недалеко, на третий раскоп, находившийся на южном берегу Моря Тысячи Островов.

Он снова зашагал по тропинке. Заросли бамбука кончились, и впереди замаячило селение Хх'бо татор ракка – Место, где много хх'бо, или просто Ракка, как называли его члены миссии. Деревня была многолюдной – полторы тысячи взрослых и несколько сотен детей разного возраста. От лесного массива ее отличали только струившийся к небу дым костров, немногие рукотворные строения, мостики над ручьями и дорожки, протоптанные между гигантскими деревьями. Плоское, слегка приподнятое, похожее на пень основание хх'бо было окружено мощным частоколом ветвей, смыкавшихся в вышине, их покрывали ветки поменьше и широкие прочные листья, так что дерево напоминало башню, полую внутри. Это пространство, разгороженное на ярусы, служило жилищем для семейной ячейки из четырех, пяти или шести взрослых лльяно и их малолетних отпрысков. Места хватало – даже десять человек, взявшись за руки, не смогли бы обхватить основание хх'бо.