Жюль Верн - 80000 километров под водой

Капитан Фарагут яростно теребил свою густую бороду.

— Нед Ленд! — крикнул он. Канадец подошел.

— Ну, господин китолов, — обратился к нему капитан, — нужна ли вам шлюпка?

— Нет, — ответил гарпунщик. — Эту бестию не возьмешь, пока она сама не дастся в руки.

— Что же делать?

— Поднять давление пара, если это возможно. Я же, С вашего позволения, помещусь на носу и, как только мы подойдем к нему достаточно близко, брошу гарпун.

— Хорошо, Нед, — сказал капитан и по переговорной трубе передал приказ:

— Поднять пары!

Нед Ленд отправился на свой пост. Топки были загружены новой порцией угля, и винт стал давать сорок три оборота в минуту. Брошенный в воду лаг показал, что «Авраам Линкольн» движется со скоростью восемнадцати с половиной миль в час.

Но проклятое животное также стало делать по восемнадцати с половиной миль в час.

В течение часа фрегат шел с этой скоростью, не выиграв ни одного сантиметра расстояния. Это было унизительно для самого быстроходного судна американского флота.

Вся команда была охвачена бешенством. Матросы отчаянно ругали чудовище, но оно презрительно молчало. Капитан Фарагут уже не теребил свою бороду, а кусал ее.

Инженера снова призвали на мостик.

— Вы довели давление до предела? — спросил капитан.

— Да, — ответил инженер.

— До скольких атмосфер? — До шести с половиной.

— Доведите до десяти!

Это было чисто американское приказание. Лучше не мог сказать даже капитан парохода на Миссисипи, стремящийся обогнать конкурента.

— Консель, — сказал я своему славному слуге, стоявшему рядом, — знаешь ли ты, что мы, вероятнее всего, взлетим на воздух?

— Как будет угодно хозяину, — ответил Консель.

Признаюсь, мне понравилась безумная смелость капитана.

Кочегары снова засыпали уголь на колосники. Вентиляторы нагнетали воздух в топки. Давление пара усилилось. «Авраам Линкольн» рванулся вперед. Мачты его дрожали до самого основания, и вихри дыма едва прорывались наружу сквозь узкие отверстия труб.

Вторично был брошен лаг.

— Сколько? — спросил капитан.

— Девятнадцать и три десятых мили.

— Поднять еще давление!

Инженер повиновался. Стрелка манометра показала десять атмосфер. Но и чудовище, видно, «развело пары» — без какого бы то ни было заметного усилия оно также плыло теперь со скоростью девятнадцати и трех десятых мили в час…

Какая погоня! Нет, я не могу описать своего волнения.

Я весь дрожал от возбуждения.

Нед Ленд стоял на носу с гарпуном в руке.

Несколько раз животное позволяло фрегату приблизиться к себе.

— Догоняем! Догоняем! — кричал канадец.

Но когда он заносил руку, чтобы бросить гарпун, животное вдруг удалялось со скоростью по меньшей мере тридцати миль в час. Мало того, в то время как мы шли с максимальной скоростью, оно, словно в насмешку, описало вокруг нас широкий круг. Экипаж фрегата мог ответить на это только криками бешенства.

В полдень мы находились на таком же расстоянии от нарвала, как и в восемь часов утра.

Тогда капитан Фарагут решил пустить в ход другие средства.

— Ах, так! — воскликнул он. — Это животное плывет быстрее, чем «Авраам Линкольн»? Что ж, посмотрим, обгонит ли оно коническую бомбу. Боцман! Канонира к носовому орудию!

Орудие было мгновенно заряжено и наведено. Раздался выстрел, но снаряд пролетел на несколько футов выше нарвала, находившегося в полумиле впереди.

— Другого наводчика, половчее! — крикнул капитан. — Пятьсот долларов награды тому, кто попадет в эту проклятую тварь!

Старый канонир с седой бородой — я и сейчас отчетливо вижу его спокойный взгляд и холодное лицо — подошел к орудию и тщательно прицелился. Не успел отзвучать гул выстрела, как раздался мощный крик «ура».

Снаряд попал в цель. Но, вместо ожидаемого эффекта, он скользнул вдоль бока нарвала и отлетел далеко в море.

— Ах, чорт! — воскликнул взбешенный старый канонир. — Неужто у этой гадины шестидюймовая броня?

— Проклятье! — вскричал капитан Фарагут. Погоня продолжалась.

Подойдя ко мне, капитан сказал:

— Я буду преследовать нарвала до тех пор, пока фрегат не взлетит на воздух.

— Правильно, — ответил я. — Так и надо!

Можно было надеяться, что, рано или поздно, животное устанет, не выдержав состязания с неутомимой паровой машиной. Но час проходил за часом, а оно не проявляло никаких признаков усталости.

К чести «Авраама Линкольна» надо сказать, что он продолжал преследование с непоколебимым упорством. По моим расчетам, фрегат прошел не менее пятисот миль в этот злосчастный день, 6 ноября. Но снова спустилась ночь и окутала мглою бурное море.

Я решил в эту минуту, что наша экспедиция закончена и что мы больше никогда не увидим фантастическое животное.

Но я ошибся.

В 10 часов 50 минут вечера электрическое сияние снова появилось в трех килях от фрегата.

Нарвал казался неподвижным. Утомившись за день, он спал теперь, покачиваясь на волнах. Надо было воспользоваться этим, и капитан решил попытать счастья.

Он отдал соответствующие приказания. «Авраам Линкольн» двинулся вперед тихим ходом, чтобы не разбудить животное. В океане нередко можно встретить китов, спящих глубоким сном, и Нед Ленд загарпунил не одного из них именно во время сна.

Канадец снова занял свой пост на носу.

Фрегат бесшумно подошел на два кабельтова к животному. Здесь машина была остановлена, и судно подвигалось вперед только по инерции.

На борту все притаили дыхание. Мертвая тишина царила на палубе. Мы находились едва в ста шагах от сияющего овала.

Посмотрев в эту минуту на Неда Ленда, я увидел, что он вытянул руку со своим страшным оружием.

Фрегат подплыл еще ближе к неподвижному животному — едва двадцать шагов отделяли нас от него.

Вдруг рука Неда Ленда с силой описала в воздухе полукруг, а гарпун полетел. Я услышал звон как будто от удара в металл.

Электрическое сияние мгновенно угасло, и два огромных столба воды внезапно обрушились на палубу фрегата, сшибая с ног людей и все круша на своем пути.

Раздался страшный треск, и, не успев схватиться за перила, я вылетел за борт.

Несмотря на полную неожиданность этого падения, я сохранил отчетливое воспоминание о всех своих ощущениях. Сначала я погрузился в воду.

Я хорошо плаваю и благодаря этому не растерялся при неожиданном погружении.

Всплыв на поверхность океана, первым долгом я стал искать глазами фрегат. Заметили ли там мое исчезновение? Спустил ли капитан Фарагут шлюпку, чтобы искать меня? Могу ли я надеяться на спасение?

Несмотря на темноту, я рассмотрел на востоке какую-то черную массу, которая, судя по расположению опознавательных огней, удалялась. Это был фрегат. Я понял, что погиб.