Ю Смолич - Владения доктора Гальванеску

Огромные пустые кувшины перед ними свидетельствовали, что до всего окружающего этим господам уже нет никакого дела: они целиком находились под властью лирики и самокритики. Они не должны были чем-то помешать разговору.

Сев в углу со своими кружками, Сахно и Чипариу сразу взялись за дело. И тут же поняли, что их положение довольно неприятно. У них не было никаких доказательств, никаких аргументов, да и, наконец, они не знали, на что собственно идут жаловаться. Получалось, будто виновата во всем Сахно: она ведь и вызвала гнев у хозяина тем, что сама нарушила слово в их обоюдном уговоре. Темные дела во владениях Гальванеску? Однако кто подтвердит, что Сахно и Чипариу - совсем чужие и никому неизвестные люди - не обманывают? Кто не скажет, что все это - порождение их фантазии, может, больной, может, пьяной, а может, и злобной? А подозрения в преступной деятельности доктора Гальванеску - известного научного деятеля?

Чем они могут обосновать свои подозрения? О каком, наконец, преступлении они говорят? Где хоть какие-нибудь доказательства, очевидные факты?

Да их сразу же обвинят в клевете и, чего доброго, самих арестуют, усмотрев в их заявлении только попытку шантажа.

Такие неожиданные выводы встревожили и смутили.

- Что же нам делать? - безнадежно вздохнул Чипариу.Может, вправду послать все к черту да смазать пятки салом, пока не застукал нас уважаемый профессор?

- Я сама начинаю так думать,- малодушно поддакнула Сахно.- Нам не поверят, да и конец. А как доказать?

Доказывать и вправду было нечем. Доктор Гальванеску - слишком известный и уважаемый помещик. Приключения же Сахно и Чипариу были так невероятны, что вряд ли могли вызвать доверие, даже если бы речь шла о ком-то менее популярном, чем Гальванеску. Таким образом, уныние их было небезосновательным.

Впрочем, Сахно быстро овладела собой и отогнала упадочные настроения.

- Пустое! Мы все-таки пойдем туда и расскажем все, что знаем. Пусть проверят наши сведения. Оставить это так нельзя. Даже если и забудем о преступлении, можно ли оставить все это дело? А эксперименты, которые я там видела? Я не успокоюсь, пока не узнаю всего, пока не открою этой проклятой тайны Гальванеску.

- Если вы так горите желанием узнать побольше о научных экспериментах Гальванеску, мне кажется, вам не следует поднимать тарарам.

- Это правда. Я очень жалею, что так получилось. Я должна уяснить его научные достижения, вырвать их у этого скупердяя и передать человечеству.

- Однако, если не ошибаюсь, вы дали ему подписку? Присягнули молчать?

- Да...- понурилась Сахно.- И очень глупую подписку. Этим письмом он всегда сможет опровергнуть все мои сведения.

- Вот видите. Суньтесь теперь в сигуранцу. Пусть даже нам поверят и привлекут Гальванеску к ответственности. Он сразу же покажет ваше письмо. Будьте уверены, что тогда из сигуранцы мы выйдем с черного хода и нескоро увидим солнечный свет.

- Но ведь он меня шантажировал! Моя подпись добыта нечестным путем.

Сахно вскочила.

- Нет. Вы как хотите, а я иду. Будь что будет! Я этого так не оставлю. Мы можем с вами тут же распрощаться.

- Коли так, я тоже иду,- с достоинством ответил Чипариу.- Вы плохо знаете румынского шофера. Чипариу никогда не был трусом и никогда не предавал товарищей. Пойдемте!

- Я совсем не хотела обидеть вас, дорогой друг,- бросилась к нему Сахно.- Простите. Я не это хотела сказать...

Но тут им помешали. Двери открылись, и в харчевню вошли трое новых посетителей. Один был в обычной одежде мелкого чиновника, двое других были жандармы.

Они прямо подошли к Сахно и Чипариу.

Все присутствующие повставали со своих мест, с любопытством глядя на пришедших. Хозяин харчевни поспешил опередить жандармов и быстренько ткнул Сахно в руки счет.

- Прошу господ следовать за мной,- тихо, однако тоном, не допускающим возражений, сказал бояринаш, поклонившись.

- Куда и зачем? - поинтересовалась Сахно.

- Я не уполномочен говорить это госпоже,- снова поклонился вежливый чиновник и моргнул жандармам. Жандармы браво стукнули шпорами и стали по сторонам.

- Вы арестовываете нас? - выпрямилась Сахно.- Однако я должна предупредить, что я...

- Я не уполномочен разговаривать с вами,- отчеканил агент.- Я должен только доставить вас туда, где вы сможете разговаривать, сколько вам заблагорассудится.

Сахно пожала плечами. Говорить с этим шпиком вправду не было смысла.

- Идем, Чипариу?

- Идемте,- вздохнул Чипариу.- Недаром я никак не мог уяснить себе, как это я по своей же воле пойду в сигуранцу.

- Прошу обождать одну минуту,- обратилась Сахно к агенту.- Вы разрешите мне расплатиться с хозяином?

- Пожалуйста,- учтиво склонился бояринаш.

Сахно повернулась к хозяину, который нетерпеливо топтался вокруг нее, боясь, как бы не пропали деньги.

- Получите.

Она вынула пачку банкнот и отсчитала необходимую сумму.

- Я готова. Идемте.

Агент впереди, Сахно и Чипариу посередине и позади двое жандармов вышли из харчевни. Любопытные посетители молча проводили их до порога. Потом, когда кортеж отошел на несколько шагов, они, несмотря на полуденную жару, подняли страшный гвалт, очевидно, споря о том, кто эти неведомые арестованные.

Сигуранца была за углом. Жандармы прошли мимо главного входа и повели арестованных через задние двери. Чипариу хотел было сострить по этому поводу, однако агент, сразу забыв о вежливости, резко прикрикнул на него и приказал молчать.

Арестованных провели узким коридором к дверям, на которых был написан номер 17.

- Entrez, - поклонился напоследок агент, заговорив на этот раз почему-то по-французски. Он открыл двери, втолкнул туда арестованных и сразу же щелкнул английским замком.

Сахно и Чипариу ожидали, что окажутся в камере. Однако это была не камера. Они очутились в большом кабинете. Два широких окна выходили на улицу, где они только что шли. Далеко в конце, за поворотом, маячил краешек огромной вывески знакомой харчевни.

Из-за стола, из глубины большого кресла, поднялся упитанный черноусый офицер.

- Прошу садиться,- гостеприимно показал он на кресло перед столом.

Сахно села. Собирался сесть и Чипариу. Однако офицер сразу остановил его и грубо кинул:

- Ты можешь и постоять.

Сахно обдало жаром. Она вскочила на ноги.

- В таком случае вы позволите стоять и мне, господин офицер?

- Почему это? - удивился тот.

- Мне кажется, мы с этим гражданином пришли сюда на равных основаниях. Я не понимаю вашего отношения к каждому из нас.

Дебелый офицер залился веселым и солидным смехом:

- Ха-ха-ха! Ох, эти мне иностранцы! Ха-ха-ха! Пожалуйста, пожалуйста. Чтобы не портить с вами дружеских отношений, я согласен нарушить наш этикет... Можешь садиться! - рявкнул он Чипариу, с жонглерской ловкостью меняя свой сладко-учтивый тон на солдафонскую грубость.