Александр Казанцев - Лунная дорога

Студенческая работа Евгения, к которой Петр относился с легкой иронией, и дальнейшее его "самосовершенствование" не остались незамеченными. Руководство Космического института организовывало лабораторию дальнеуправления, чтобы освоить новое чудо техники - "лунный вездеход", созданный для реальных целей упорным совместным трудом многих научно-исследовательских институтов и заводов. Это поразительное творение, по своему техническому совершенству достойное современных космических ракет, в основных чертах напоминало наивную танкетку Евгения.

И именно Евгению было доверено освоение нового "чуда". Для этой цели он был приглашен работать в Космический институт. Он пришел туда неожиданно для брата, своим путем. И вместе с Наташей... Она так хотела. Тихая, она всегда добивалась своего.

В Москве отношения Петра с Наташей начали складываться по-новому.

Молодой доктор наук, профессор, вероятный участник экспедиции на Луну, стремился избежать всего, что хоть чем-нибудь могло его ослабить, отвлечь.

И вот почти накануне полета космического корабля "Искатель" его командир подобрал с земли Наташину косынку и бережно положил ее в карман.

К даче, которую они с братом снимали в поселке Космического института, Петр шел медленно, погруженный в раздумье. На веранду поднялся тяжело, словно не он брал с шестом высоту более четырех метров.

На веранде, сидя на стуле с шитьем в руках, спала маленькая старушка. На столе было собрано к чаю, чайник прикрыт мягкой куклой, чашки расставлены, хлеб нарезан, на тарелку наброшена салфетка.

Только оставаясь наедине, забывала старушка про свои годы, казалась себе по-прежнему легкой и ловкой, быстрой и задорной, той самой Настенькой, на которую загляделся видный Сергей Громов с Обуховского завода. Такими же крепкими, задорными росли мальчики - старший Петя и младший Женя. Их очень любили не только она и муж, но и свекор. Старик все хотел, чтобы они стали потомственными мастеровыми. Этого же хотел и отец. Петя настырный был, вечно добивался "почему". Росли вместе, а совсем разные. Младшенький не за старшим шел, норовил все по-своему. И дрались, бывало, не разнимешь. Но друг друга никому в обиду не давали.

Не привелось ни отцу - с первых дней войны в подводники ушел, ни свекру - в блокаду старик помер - братьев Громовых на Обуховском заводе увидеть. Своим пошли они путем, и не угадать было тогда...

Вдруг старушка вздрогнула, открыла глаза. В дверях веранды стоял Петр. Она бросилась ему на грудь.

- А ты и чай собрала, словно знала, - сказал Петр, ласково обняв мать и усаживая ее к столу.

- Да я каждый вечер собираю. Все думаю, вот приедете...

- Работа, мама. Сама понимаешь.

- А ты один?

- Заходил за Евгением. Там только Наташа была.

- Так где ж она? - всполошилась мать.

- Разобиделась, убежала...

- Нехорошо это, Петя, - с упреком сказала мать, хлопоча у стола. Лучше бы ты год назад послушался матери, женился на Наташе.

- Не береди, мама, - Петр резко отодвинул стул, за спинку которого держался. - Как ты не понимаешь! Я уже знал тогда... Не имею я права... Есть дела, на которые можно идти только одиноким.

Мать обернулась и покачала головой.

- Одиноким? А меня разве нет?

Петр подошел к ней и обнял за плечи:

- Ты у меня сильная. А я не могу ни ее связывать - пусть будет свободной, ни себя ослабить.

- Думаешь, это от силы у тебя? От слабости. Я, жена подводника, в Ленинграде на пирсе стояла, вас с Женей за руки держала. Глаза проглядела...

- Не надо, мама!.. Я-то знаю твое горе. Потому и о других думаю.

- Неверно это, Петя, неверно... От себя и на Луне не спрячешься.

За верандой послышался шум, распахнулась дверь, влетел Евгений, возбужденный, радостный, сияющий...

- Чай отменяется! - воскликнул он. - Бокалы для шампанского! - И он взмахнул в воздухе завернутой бутылкой.

- Что это ты? Рано еще его провожать, - насторожилась мать.

- Не придется его провожать, мама! - загадочно заявил Евгений. - Все в порядке! Никуда он не полетит.

- Да что ты, Женечка! - удивилась мать. - Столько труда и не полетит?

Евгений опустился на стул и с грохотом поставил бутылку на стол:

- Поздравьте, наша танкетка блестяще прошла испытания!

- Я этого ожидал, - сказал Петр.

- Ну, тогда можно и выпить, - согласилась мать.

- Танкетка полетит на Луну! Вместо Петра! Вместо людей.

Петр молчал.

Евгению стало не по себе. Он ждал взрыва, бури. Он продолжал говорить матери, но смотрел на брата:

- Понимаешь, мама... Человеку незачем быть на Луне. Он не может жить без защиты атмосферы. Пусть за него все сделают автоматы. Их дешевле забросить туда!

Петр встал:

- Бухгалтерия Космоса! Дешевле, проще! Всякий прибор - тупой и бездумный исполнитель! Что может сделать управляемый робот? Что он может сделать по сравнению с человеком, находчивым, изобретательным, ориентирующимся в любом положении, с натренированным телом, которое бесконечно совершеннее неуклюжих машин!

- Но я - душа управляемой мною машины. Понимаешь?

- Вот потому-то и сам становишься таким же тупым и бездумным, как ваша танкетка.

- Оставь ее в покое!

- Я-то ее как раз и не оставлю. Ей всегда нужно давать задания.

- Это будет делать ее водитель... с Земли, - повысил голос Евгений.

- Тебе придется примириться с тем, что приказывать водителю буду я... с Луны, - невозмутимо заявил Петр.

- Что ты хочешь сказать?

- Что тебе не удалось подложить мне "свинью"! Думаешь, испытали замечательную машину, которой можно управлять на Луне, так и не полетят на Луну люди, рейс "Искателя" отменят?

- Отменят!

- Нет, решение иное. Оно мне известно.

- Какое?

- Полетят два "Искателя". На одном мы с Аникиным, на другом - ваша танкетка. А на Луне она нам пригодится.

- Что? - Евгений вскочил. - Ну нет! На Луне танкетка многое докажет... И раньше всего, что ты там не нужен!

- Я там не нужен? - грозно надвинулся на брата Петр. - Ты понимаешь, на что замахиваешься? На самое для меня святое!

- Оставь свой звонкий топот. Сам ты что делаешь? - отступив на шаг, крикнул Евгений. - Только что ревущую Наташу встретил.

- Мальчики! - встала между сыновьями мать. - Да _______раво!.. В детстве и то так не дрались. Если ле________ по-братски.

Евгений этой же ночью добился свидания с академиком Беляевым.

Академик, предупрежденный по телефону, сам открыл Евгению дверь. Как всегда изысканно одетый, словно и не спавший, он тихо провел его по коридору, потом плотно запер дверь кабинета.

- Ну, - сказал он, улыбаясь одними глазами. - Если разрешишь, я выскажу все твои бурные мысли. Два взаимно исключающих направления!.. Мы не смеем!.. и так далее...

- Нельзя превращать такой удивительный вездеход в ишака, во вьючное животное!.. Он рассчитан на самостоятельную работу, а не на роль помощника!