Эдмонд Гамильтон - Звёздные скитальцы

Он сидел за столом, методично накачиваясь виски. Он имел на это право. Двадцать четыре часа подряд он управлял разведывательной ракетой, отыскивая большим кораблям место для посадки.

— Как о чем? — переспросила Люси. — О зданиях, конечно. Гарри сказал, что они, судя по фундаменту, были по нескольку миль длиной и очень высокие, чуть ли не со скалу. — Она торжественно тряхнула головой, откидывая длинный хвост волос за спину. — Разве не интересно, что за люди построили их и как они жили?

Флетчер что-то пробурчал.

— Я хотела сказать, — продолжала Люси, отходя от иллюминатора, — что это заставляет думать о времени, о жизни и смерти… о настоящих вещах. Она уселась за стол напротив Флетчера. — А вы когда-нибудь думаете о чем-нибудь, Сэм, — спросила она, — кроме виски?

Он непонимающе, но с удивлением взглянул на нее.

— Вы имеете в виду, о жене Гарри Экса, например? — Он ухмыльнулся и качнул головой. — Ответ: и да, и нет. Я думаю о ней, да. Но я не думаю, что она хочет, чтобы я о ней думал, нет.

Выражение ее лица изменилось, она резко спросила:

— Что вы, собственно говоря, имеете в виду?

— Вы приятная женщина, Люси. И по существу, вы не хотите ничего плохого. Вам просто хочется, чтобы мужчина падал в обморок при одной вашем виде. — Он налил себе еще рюмку и медленно выпил, продолжая ей улыбаться. — Вы хотите, чтобы я мучился, потому что вы принадлежите Гарри, и я не могу иметь вас.

— Он небрежно махнул рукой. — Ну-ну, только не я. Но знаете что, Люси? Другой парень может на это пойти, и тогда у вас с Гарри действительно будут крупные неприятности. Так что лучше будьте осторожнее.

Лицо Люси покраснело, глаза сверкали.

— Чем это вы отличаетесь от других, вы, пьянчуга?! — воскликнула она. — И я кое-что скажу вам, мистер. Вы мне не нужны и за…

— Чем я отличаюсь от других? — сказал Флетчер, поднимаясь. — Я мертв. Разве вы этого не знали? Уже целых семь… нет, девять лет. Быстро летит время. — Он взял со стола бутылку. — Пока.

— Можете быть даже трупом, — сказала Люси, — настолько мне это безразлично.

— И быть по сему, — ответил Флетчер. — Я подарю вам поцелуй в знак мира и дружбы.

Он наклонился, целомудренно поцеловал ее в лоб и вышел, громко смеясь. Люси грохнула кулаком по столу.

— Кого он из себя корчит? — вскричала она. — Я так его ненавижу…

— Тсс, — прошептала жена Джо, — ребенок спит.

Но она наклонила голову, чтобы спрятать лицо, ее тяжелые плечи дрожали. Сэм Флетчер шел по коридору, направляясь к своей койке в самом углу большой комнаты. По пути он прошел мимо выходной камеры. Наружная дверь была закрыта, на ней горела красная лампочка, указывая, что вторая дверь открыта.

Он остановился, покачнувшись: высокий, худой, но мускулистый, с резкими чертами лица и впадинами под скулами, с густыми черными волосами, в которых прибивалась седина. У него были голубые глаза, сейчас немного затуманенные алкоголем, но сверкавшие из-под тяжелых бровей. Секунду поколебавшись, он поставил бутылку на пол и наклонился к глазку телескопа, вделанного в дверь выходной камеры.

Телескоп давал картину всего, что находилось за стенами корабля. Справа и немного сзади Флетчер видел ломаные линии стены и… Бог мой, это действительно заставляло задуматься. Сколько они уже простояли здесь и как выглядел этот мир, когда они были новыми? Роботы коверкали и резали их: быстро, жадно, в поисках металла — неизвестно, как сюда попавшего, с бог знает какой молекулярной структурой и, возможно, стоившего целое состояние — вгрызались в безвременную скалу и такие же не имеющие возраста здания. Завтра придется выйти и работать наравне со всеми, и они не будут отдыхать до тех пор, пока последняя крупица трофеев не заполнит корабельные трюмы.

В документации эти корабли так и назывались: "Охотники за трофеями". Мусорщиком и то было лучше работать. Они использовали любой шанс, подбирая все, что угодно, на далеких галактических пляжах, и затем продавали. Неважно, что: потерпевшие аварию звездолеты, мумии мертвых и всеми забытых королей, следы, оставленные чужими цивилизациями — затерянные остатки прошлых дней и чужих мечтаний.

Всякий хлам.

Флетчер взглянул на машины и опять подумал, зачем людям нужно тратить силы, пробиваясь к звездам. Потому что вся борьба со звездами сводилась к одному — наживе. И к людям, которые о чем-то мечтали, а затем умирали только для того, чтобы Гарри Экс и иже с ним воспользовались объедками отдаленных миров!

Он отвел взгляд от машин, от дикости высоких скал, бесконечной ночи и перевел его в противоположную сторону, к самому краю расщелины.

Фигура, серебрящаяся на фоне звезд, стояла на краю пустоты, глядя на корабли и копошащихся людей.

Я пьян, мне уже начало мерещиться неизвестно что, подумал Флетчер. Это невозможно.

Фигура продолжала неподвижно стоять на самом краю расщелины. Маленькая, почти ребенок. Вселенная вокруг нее была огромной и очень темной.

Флетчер отпрянул от глазка телескопа. В стенной нише стояли скафандры. Через пять минут он уже появился из выходной камеры, ступив на голую скалу. Фигура все еще была на месте.

Флетчер пошел к ней. Он не включил радиосвязь, поэтому голоса людей, управляющих машинами, не доходили до него и он шел в абсолютной тишине. КОгда он повернулся спиной к плато, то больше не видел ни кораблей, ни света, и создавалось впечатление, что их вообще не существует.

Его шаги были беззвучны, как во сне.

Неподвижная фигура заметила его. Он понял это по тому, как она вздрогнула и вся напряглась, словно собираясь улететь. Он протянул к ней руки. Ему преградила путь черная скала, он быстро обошел ее, улыбаясь, забыв, что создание, кем бы оно ни было, вероятно, не может видеть его лица.

Фигура походила на человеческую, только слегка серебрилась. Как и я сам, подумал он, просто какой-нибудь скафандр, защищающий от безвоздушного пространства. Голова тоже была серебристой, гладкой и круглой, такой же непонятной, как его собственный шлем из сверхтвердого сплава. Когда он был всего футах в сорока, непонятное создание повернулось и исчезло.

— Нет, нет! — закричал он. — Подожди!

Его голос эхом прокатился внутри шлема. Он вспомнил, что не включил связь, и нажал кнопку, не переставая думать, услышало ли его существо, и если услышало, то поняло или нет. Он побежал к краю расщелины, крича:

— Подожди! Подожди!

Он оказался на краю пустоты, покачнулся и чуть не упал. Его охватил смертельный ужас. Он откинулся назад от пугающей пропасти, судорожно хватая ртом воздух, дрожа и обливаясь потом. Потом он осторожно лег на живот и медленно пополз на четвереньках, каждый раз пробуя рукой то место, на которое должен был опереться. Когда он достиг края расщелины, то лег неподвижно, переводя дыхание, потом заглянул вниз. Ниже…