Станислав Соловьев - Grunedaal

Я не знаю, сколько времени потратил на блуждание в бывшей ратуше, - вряд ли ее стоило называть ратушей. Это был лживый остов, скрывающий в себе свою многовековую смерть. То, что снаружи казалось самым высоким и единственно величественным в городе строением, на проверку оказалось старой ложью - пустая и грязная оболочка. "Ты обманываешь их своим фальшивым величием... - говорил я сам с собой в полутьме здания, - А может они обманывают тебя своей искусственной преданностью?.. Кто из вас лживее: ты или страх эти людей?.. Может вы питаете друг друга: как черви питаются тушей мертвого животного. Они живут, питаясь смертью и ничего не зная о настоящей жизни, - такое знание им бы грозило голодной гибелью. Они славят жизнь, объедаясь мертвечиной, и боятся увидеть голый правдивый оскал костей. Ведь тогда им откроется правда: здесь нет жизни и хвальба их - бессвязное бормотание выжившего из ума старика. Поэтому они - умеренные поедатели мертвечины: они не спешат насытится и им нужен сам процесс. Им приходится пополнять мертвую плоть все новыми остатками - это большая куча мусора, которая состоит из мифов, слухов, легенд, сплетен. Эта куча мусора - сама по себе правда. Но что в ней правдивого, кроме трупного душка?.. И где провести границу: вы питаетесь огромным мифом мертвого каменного тела или это и есть большой червь, питающийся вашими страхами? Кто из вас червь, а кто труп? .."

У меня не было желания проводить границу, я уже устал от хождения в заброшенной ратуше. Видимо, наступила уже ночь, потому что почти ничего не было видно. Тогда я наощупь нашел сверчу, - я предусмотрительно забрал свечу из комнаты, где меня поселил Арда, - и зажег ее. Она долго не хотела зажигаться. Но под напором моей настойчивости ей пришлось разродиться блеклым и неверным светом, - теперь я мог идти, не боясь упасть и сломать себе шею. Свет отбрасывал по сторонам фантасмагорические тени и вокруг меня стали шевелиться безголовые чудовища, которых я так боялся вначале. Несколько раз невидимые порывы сквозняка тушили свечу и мне приходилось зажигать ее снова. Летучие мыши истошно раскричались - их пугал свет, отбрасываемый свечой. Маленькие красные глазки мелькали над головой и бесшумно уносились куда-то вверх; вокруг стоял пронзительный нервный писк. Сверху посыпалась пыль и куски паутины. Пройдя еще немного, я нащупал края дверного проема (двери здесь тоже давно сгнили) и поднялся в последнее помещение, - оно располагалось на самом верху ратуши. Вокруг царила отчетливая сырость, пахло мышиными экскрементами и влажной пылью. Помещение смотрело на мир голым оконным проемом, - на нем не сохранились даже остатки деревянной рамы. Или ее никогда не было?.. Часть потолка давно обрушилась вниз и теперь через дыру на меня таращилась молодая луна и множество холодных глаз - звездная россыпь. Холодно и ничего. С краев дыры свисали пыльные паутины, ею же были заняты все стены в помещении, словно пауки задумали соткать огромный серый ковер, но в последний момент им что-то помешало. Что-то заблестело впереди, отражая свет свечи, и у меня вдруг заколотилось сердце. Сделал несколько шагов. Поспешно отбросил куски густой паутины, - она рвалась у меня в руках, - и нащупал дрожащими пальцами гладкий холод стекла. Это было зеркало - большое, круглое, старое. Его поверхность покрывала мелкая пыль и тонкие грязные потеки. Что-то мелькнуло в зеркальной глубине, но, приглядевшись, я лишь увидел собственное неверное отражение себя с остатком свечи в руке.

Вместо эпилога

На этом легенда о Йорвене Сассавате, - мифическом историке из Школы Перинана, - заканчивается. Концовка может показаться читателю несколько искусственной, - но она такая, какая есть. Что произошло с ним потом? Ушел ли он из Грюнедаля? Продолжил свои путешествия? Как закончил свою жизнь?.. Легенда об этом не рассказывает. Где здесь вымысел, где правда? Есть ли здесь хоть одна крупица правды? - История свидетельствует: в любом вымысле есть рудименты реальности. Как говорил великий Ти-Сарат, основатель нашей Школы: "В облике сказочно-лживого мифа проглядывают правдивые черты Истории".

Лайем Кармелен, магистр мифологии Школы Ти-Сарата,

Ведущий исследовательской группы

"Исторические предания Центральных Сообществ"

Великое Сообщество Дольмаретен, 297 год исчисления Ти-Сарата.

Киев-Александрия, 1997-2000 гг.