Эрик Рассел - Зловещий барьер. Ближайший родственник. Оса

— Он стремительно вышел и сел в машину. Воль занял место за рулем.

— Где-то сейчас мой скакун, — сказал Грэхем. — Наверняка ржавеет где-нибудь на западе.

— Скорее всего. — Воль вырулил на середину шоссе. — Нам куда?

— В Йонркес. Там подземная лаборатория, ее возглавляет Стив Кёниг. — Заметив любопытный взгляд Воля, он добавил: — Здесь поблизости работают всего две группы. А где другая, я не открою даже тебе.

— На тот случай, если меня сцапают и начнут выкачивать сведения? — Воль воздел глаза к небу и скорчил рожу. — Ну, что мы будем делать, если жертвой окажешься ты? Сложим ручки и умрем?

— Ничего, как-нибудь выстоим. Никто и не думает, что я неуязвим. Кроме тех шестидесяти четырех парней, которых я отобрал, есть много других групп, Я с ними никак, не связан и не знаю, где они. Там, в Вашингтоне, для них выбрали надежные места. Потом, никто в стране не ведает, где прячутся европейские и южноамериканские эксперты, а им, в свою очередь, ничего не известно о наших.

— Да, это как раз тот редкий случай, когда неведение — благо, — заключил Воль.

— Еще бы! — задумчиво подтвердил Грэхем. — Все устроено так, что и я, и все остальные находятся в одинаковом положении: кто не знает, тот не выдаст.

Под мощный рокот динамо гиромобиль круто взял вправо, огибая здоровенную воронку в центре дороги. Наверху в покосившейся воздушке зиял разрыв в четверть мили, огромная дыра, из зазубренных краев которой торчали обломки искореженных, проржавевших балок.

— Ну и рвануло! — Воль выжал из машины максимальную скорость, покрыл две мили за минуту с небольшим, потом притормозил у перекрестка и повернул налево.

В этот миг небо засверкало ослепительным блеском, бросив на землю необычно резкие, четко очерченные тени. Мгновение — и странное явление пропало. Воль остановил машину и замер в ожидании. Несколько секунд спустя земля содрогнулась. Полуразрушенный остов ближнего дома с жутким грохотом рухнул на дорогу, сплошь засыпав ее обломками. Парившие в небе витоны вереницей потянулись к западу.

— Атомный взрыв! — определил Грэхем. — Всего в нескольких милях отсюда. Наверное, ракета.

— Стартуй мы на полчаса раньше. — Воль не закончил фразу.

— Этого не случилось — ну и слава Богу! Ехать дальше нет смысла. Поворачивай, Арт! Попробую заскочить в Бэттери.

Они неслись через центр, подальше от сеющего смерть чудовищного гриба. Пулей миновали Манхэттенский банк.

— Совсем недавно работал в здешней конторе, а кажется, прошли годы, — заметил Грэхем. Вдруг он замолчал, потом резко бросил: — Остановись-ка на углу, Арт!

Гиромобиль подрулил к тротуару и замер. Грэхем скорчился на сиденье не сводя глаз с зеркала заднего обзора. Открыл дверь и выскользнул наружу.

— Что такое? Разве гриб отсюда виден? — Не выпуская из рук рулевого колеса, Воль вопросительно глядел на приятеля.

— Двадцать четвертый этаж. Да, именно двадцать четвертый. — Глаза у Грэхема так и сверкали. — Когда мы проезжали, я краем глаза заметил, как что-то блестящее, голубое вылетело из открытого окна как раз на том уровне. Шесть средних окон на двадцать четвертом этаже принадлежат сангстеровской лавочке.

— Ну и что?

— А то, что я совершенно уверен: это был витон! — На лице сыщика промелькнула ярость. — Подожди меня, Арт. Я хочу позвонить.

Не дожидаясь ответа, он зашел в ближайшее здание и там, на первом этаже, в покинутом полуразрушенном кабинете, обнаружил телефон, являвший собой странный контраст с окружением: экран уцелел и прекрасно работал. Едва Грэхем набрал номер, как на экране расцвело девичье личико.

— Привет, Хетти! — как обычно сказал он.

— Привет! — она улыбнулась, но как-то неестественно.

— Мистер Сангстер у себя?

— Нет. Его весь день не было. Но я рассчитываю, что он вернется не позже половины шестого. — Ее голос звучал странно тускло и безжизненно, улыбка же становилась все настойчивее и призывнее. — А может, мистер Грэхем, вы зайдете и дождетесь его здесь?

— Очень жаль, но не могу. Я…

— Вы у нас так давно не были, — не отступала она. — Мы здесь — как на острове: вокруг сплошные развалины, в здании почти некого не осталось Мне так страшно и тоскливо! Зашли бы поболтать со мной, пока шеф не вернется!

— Я очень занят, Хетти. — Ее умоляющий голосок не оставил его равнодушным, но он по-прежнему неотрывно вглядывался в экран, примечая каждое подрагивание губ, каждое трепетанье век.

— Откуда вы звоните? — снова этот тусклый, безжизненный механический голос!

— Грэхем ощутил нарастающую ярость, ладони вспотели. Уклонившись от ответа, он медленно произнес:

— Я заскочу, Хетти. Жди меня около пяти.

— Вот здорово! — Она улыбнулась еще шире, но в глазах не было и следа веселья. — Только смотрите, не передумайте, я буду ждать.

— Можешь на меня положиться.

Повесив трубку, Грэхем долго смотрел на экран, где таяли ее знаковые черты. В нем клокотало бешенство. Пальцы сжимались, будто он готовился кого-то придушить. Грязно выругавшись, он поспешил к ожидавшему гиромобилю.

— Они захватили Хетти, — сказал он Волю. — Она разговаривала и вела себя, как заводная кукла. Там западня.

— Как тогда, в штаб-квартире, — заметил Воль. Сжав зубы, он забаранил пальцами — по рулевому колесу, не спуская глаз с неба.

— Ставлю десять против одного, что дома у меня — тоже ловушка, причем и Хетти, и Сангстер это прекрасно знают. — В голосе прорывалась бушующая в нем ярость. Кулаки сжались. — С каждой минутой витоны подбираются все ближе и ближе. Мне это осточертело, Арт! Надоело быть загнанной дичью! Уж лучше первому нанести удар — и покончить с ними раз и навсегда!

— Да ну? — осведомился Воль. Подперев голову рукой, он уставился на Грэхема, как на какое-нибудь чудо природы. — Так просто — раз, два и готово? Стаскиваем витона с неба и делаем из него отбивную! — Потом выпрямился и заорал: — Не болтай вздор, как последний кретин!

— Какая муха тебя укусила?

— Никакая. — Воль показал приятелю свое кольцо с иридиевым покрытием. — И тебя никто не укусит, если я буду рядом.

— Я и не допущу, чтобы меня кусали. Именно поэтому я собираюсь нанести неожиданный удар.

— Это каким же образом?

— Все будет зависеть от обстоятельств. — Забравшись в машину, Грэхем сея и задумался, не сводя усталых глаз с прозрачной крыши машины, на случай, если какой-нибудь одинокий витон появится в зоне телепатического приема. — Если ловушка расставили витоны, тогда я действительно зря петушусь: в таком случае я бессилен.

— Ага! — произнес Воль, адресуя свою реплику ветровому стеклу. — Он все-таки допускает такую возможность!

Грэхем сердито фыркнул, наградил Воля красноречивым взглядом, потом закончил мысль: