Игорь Чичилин - Из разноцветных миров

Хотя, конечно, вообще странно и, пожалуй, невозможно представить себя пустынником. Но разговаривая с ними довольно часто, Ирв привык к ним и уже не воспринимал их как что-то необычное. Пустынники были кругом его общения. «Вот так, — думал Ирв, — еще немного и я буду считать себя одним из них. А может, уже и пора считать так?» Ирв улыбался, размышляя об этом. В сущности, пустынники были гораздо ближе и понятнее ему, чем зарты. Скорее всего, это было, конечно, из-за того, что Ирв не мог говорить с зартами. Он был чужой для них, и они были чужими, теперь просто не обращая на него внимания. Он был один, один в этом мире. Лишь пустынники скрашивали его одиночество и еще, конечно, Лия, но и она не была человеком.

Пустынник сказал, что дождь никак не влияет на него. Не то чтобы он совсем не чувствовал дождь, но легко мог не обращать на него внимания.

— А как ты чувствуешь дождь? — спросил Ирв. — Покажи мне.

— Хорошо, — и Пустынник показал ему образ себя в дожде.

Ирв почувствовал мир вокруг, наполненный чем-то. Словно воздух стал плотнее и изменил цвет. Пустынники не видели отдельных капель, дождь для них был единым целым. А внутри себя… Просто рядом с частицами пустоты появились частицы дождя, но никак не влияя и не изменяя самой пустоты.

— Это хорошее время для женских особей, — потом сказал Пустынник. — Они любят, когда идет дождь.

— Да, им ведь нравится движение внутри себя, — проговорил Ирв. — Кстати, когда они нападают, если стоять совсем не двигаясь, они оставят тебя?

— Вы не можете совсем не двигаться.

— Почему же?

— Вы не можете остановить жизнь в себе.

— Хм, действительно, — Ирв покачал головой, соглашаясь с Пустынником.

— Я чувствую, что вы нашли вопрос, — сказал Пустынник, — но не могу точно прочитать его в ваших мыслях.

— Возможно, это потому, что его пока нет в мыслях, он еще в чувствах, — улыбнулся Ирв. — Я лишь примерно представляю, о чем должен быть вопрос, но пока не сформулировал его. Подожди немного, время еще есть.

— Хорошо, — сказал Пустынник и исчез.

Во время дождя Ирв понял одну вещь: находясь внутри мира, поневоле становишься его частью. Либо становишься частью, либо умираешь. Этот мир был чужой для него, Ирв приспосабливался. А пустынники? Ведь этот мир тоже не являлся родным для них, и в этом смысле Ирв был в одном положении с ними, они друзья по несчастью, хоть и смешно думать так. Но все же, что произошло здесь с пустынниками, как изменились они? Конечно, прежде всего они стали убийцами здесь. Но можно ли винить их в этом? Можно ли винить волка в том, что он ест мясо?

Да, пустынники — это хищники, и Ирву повезло, что им хватает темной части его мозга, чтобы говорить с ними, и они не убивают его при этом. С другими не так, с другими совсем не так в этом мире. Но вот вопрос: кому хуже от того, что зарты не выдерживают пустынников? Ведь пустынники на самом деле совсем не хотят убивать, используя их мозг, они испытывают потребность думать, и им нужно только это. Но умирая, зарт лишает их этой возможности (хотя, конечно, не слишком правильно говорить так по отношению к зарту), и пустынники остаются ни с чем и так и живут в этом мире, не имея возможности использовать все, на что способны. Постоянное неполное существование — что-то вроде голода, но другого, совсем другого рода. Хотя и довольно необычно, что хищник испытывает подобный голод.

Долгими вечерами Ирв сидел дома, слушая шум дождя и размышляя обо всем. Он был один. Во всем мире. Лишь дождь за окном, лишь неспешные переливы Кристалла Мерцания. Ирв переставал замечать время, переставал замечать себя. Окружающее было где-то, он был чужой здесь. Нет. Не все ли равно? Разве на Земле было иначе? Ирв улыбался. Лишь дождь, лишь шум дождя за окном…

Время, время. Вода из неба. Капля за каплей, капля за каплей — вот и вытекла вся.

Однажды Ирв проснулся и не услышал дождя. Он решил, что, наверное, дождь снова стал изморосью, но, выйдя на улицу, понял, что это не так. Была ночь, и тихо, и все как всегда, только дождь перестал, капли больше не падали с неба, воздух был чист и прозрачен. Сезон дождей кончился, все прошло, все ушло. Разве когда-нибудь бывает иначе?

Ирв улыбался, подняв лицо к небу, и вглядывался в небосвод, пытаясь увидеть там звезды. Но их не было, не было… «Бог с вами, блестящие звезды, — улыбаясь, думал он, — можете прятаться от меня здесь. Но скоро я увижу вас, очень скоро. А может, и хорошо, что я так и не видел чужие, незнакомые созвездия?»

Ночь только начиналась. Ирв пошел к стражам и разжег костер. Сидел рядом, глядя в огонь. Пустынник пришел к нему.

— Привет, — Ирв улыбнулся. — Я бы сказал тебе: проходи и садись, но ты не можешь ни того ни другого.

— Сезон дождей кончился, — сказал Пустынник.

— Я знаю. Я вижу.

— Скоро придет Нолу.

— Да, уже скоро.

— Мне нужен вопрос.

Ирв пожал плечами и хотел сказать, что так и не смог ничего придумать, но Пустынник опередил его.

— Вы ошибаетесь, — проговорил он. — На самом деле вы знаете вопрос.

— Правда?

— Только не можете сказать его словами, — продолжал Пустынник. — Но это ничего — мне достаточно образа.

— М-мм… — Ирв не знал, что ответить.

— Только вы мешаете мне четко увидеть и понять этот образ.

— Как это?

— Ваши другие мысли и чувства мешают мне. Нужно, убрать их. Тогда я смогу понять и запомнить его.

— Хм… — озадаченно произнес Ирв. — Что же я могу сделать для тебя?

— Вы можете уснуть, — сказал Пустынник.

Ирв покачал головой.

— Пожалуй, это будет сложно — я проснулся совсем недавно.

— Ничего, я помогу вам. Мне нужно немного времени.

— Да? — Ирву не слишком понравилась мысль ложиться на еще мокрую от дождя землю, но все же он хотел помочь Пустыннику. — Ладно, — сказал он, — если так…

И он лег у костра.

— Это будет недолго, — проговорил Пустынник.

И Ирв почувствовал, что хочет спать, глаза закрывались, и скоро он уснул.

Нет, никаких снов не было. Ирв даже не был уверен, действительно ли спал, или просто закрыл и открыл глаза. Но когда открыл, то почувствовал, что ему несколько больно смотреть на огонь — глаза отвыкли от света. Пустынник стоял перед ним.

— Я узнал, что хотел, — сказал Пустынник. — Вы помогли мне. Спасибо.

— Да? — Ирв часто моргал. «Так что же это за вопрос?», — хотел спросить он, но Пустынник исчез. Ирв только помотал головой, стараясь стряхнуть остатки сна.

Когда прошел сезон дождей, в городе начался праздник, во время которого никто не работал. Ирв сидел дома, не принимая участия в празднествах. Что ему было делать с зартами? Они как-то там по-своему веселились; Ирв не интересовался как. Он ждал Нолу, предвкушая его скорый приход и свое возвращение.

Как там на Земле? Помнит ли еще о нем кто-нибудь? Что стало с его домом, с его Дырой? Ирв думал, будет ли он еще заниматься сталкерством? Кто знает? Собственно, что ему еще делать? Но, с другой стороны, сможет ли он продолжать после того, что случилось? А впрочем, нет. Зачем? Он ведь будет первым человеком, вернувшимся из другого мира. Зачем ему сталкерство? У него и без того будет куча денег. Правда, если, конечно, кто-нибудь поверит ему. «Может, прихватить с собой пустынника? — улыбаясь, думал Ирв. — Или…». Да что это с ним?! Вот же Кристалл Мерцания! У него ведь есть Кристалл Мерцания! Что там куча, у него будет целая гора, материк денег! Нет, уж сталкерство ему точно больше не грозит. Все, с этим покончено. Хватит ему четвертых измерений, Дверей и других миров. Все, хватит.