Игорь Чичилин - Из разноцветных миров

Ирв никак не мог успокоиться и, не заходя домой, пошел к пустынникам, чтобы поговорить об этом. Тот, кто появился перед ним, не был «его» пустынником. Ирву почему-то не хотелось говорить с другим.

— Нет, — сказал он пустыннику, — мне нужен не ты.

— Я тоже хочу использовать ваш мозг, — проговорил пустынник.

Черт! Ирву эта фраза напомнила тот разговор с Девой на площади.

— Мало ли, что ты хочешь, — раздраженно произнес он и коснулся Кристалла Мерцания, используя его свойства, чтобы подчинить пустынника. — Найди мне моего Пустынника и приведи сюда, — сказал он.

— Как мне найти его?

— М-мм… — недовольно протянул Ирв и вспомнил образ имени, который показывал ему Пустынник.

— Хорошо, — сказал тот, кто стоял перед ним, «услышав» это, и исчез.

Через секунду черная тень снова возникла перед ним.

— Вы звали меня? — спросил Пустынник.

— Да, — сказал Ирв, сразу успокоившись, и отпустил Кристалл Мерцания.

— Жаль, — сказал Пустынник. — Мне было приятно быть в мире Свитка Мерцания.

— Так проще, — отмахнулся Ирв, — а то вы все слетитесь сюда. Ты знаешь, я сейчас был в вашем мире.

— В нашем мире?

— Да, в вашем родном мире, откуда вы пришли сюда.

Пустынник молчал.

— Теперь я знаю, как вы жили там, — продолжал Ирв, — и почему у вас есть потребность думать.

— Мои родители не передавали мне этот образ, — ответил Пустынник, — возможно, просто, чтобы не дразнить меня. Но теперь я вижу его в ваших мыслях. Только я не знаю, почему это так волнует вас.

— А тебя разве нет? — спросил Ирв.

— Я живу в другом мире.

— И тебе не интересно, кто ты?

— Я знаю, кто я.

— Разве?

— Там, где я живу, все устроено иначе. Зачем мне знать о том мире?

— Но ведь… — начал Ирв и замолчал.

— У меня есть потребность думать, — сказал Пустынник. — Здесь нет этих спрутов — бесполезно знать о том, чего нет.

Ирв покачал головой, удивляясь такому отсутствию интереса у Пустынника к своей сущности. Хотя его можно было понять. Действительно, знать об этих спрутах — только дразнить себя.

— Пожалуй, теперь я могу представить, как вы попали в этот мир, — потом проговорил Ирв. — Наверное, зарт, который использовал Кристалл Мерцания, вошел в ваш мир. Он попал в то место, где было много пустынников, и вы, почуяв бесконечное сознание, накинулись на него. Он испугался незнакомых существ и странных ощущений и попытался сбежать от вас, вернувшись в свой мир. Но вы со своей способностью перемещаться мгновенно последовали за ним. И прежде чем он успел закрыть Дверь, вы были уже здесь, в этом мире. Потом он, конечно, перестал касаться Кристалла Мерцания, но тут же и погиб, когда его сознание стало обычным без Кристалла и не выдержало вашего присутствия в нем. А дальше вы уже пошли гулять по всем зартам, которые только попадались вам под руку… Или что там у вас?

Пустынник молчал.

— Хотя, наверное, здесь нет вашей вины, — сказал Ирв. — Вы просто делали свое дело. Забираться в чужой мозг — это просто часть вашей жизни. Кто же виноват, что зарты умирают от этого?

— Мы не хотим убивать, — проговорил Пустынник, — нам нужен лишь мозг.

— Да-да, конечно, — кивнул Ирв. — Выходит, я ошибался, когда считал, что потребность думать у вас связана с инстинктом размножения. Впрочем, — Ирв размышлял вслух, зная, что с Пустынником это не важно, он все равно слышит и мысли и слова, — одно другому не мешает. Так?

— Я не знаю, — ответил Пустынник.

— Но здесь вы никогда не соединитесь со своей второй частью, с разумными спрутами. Здесь их просто нет, и, значит, ваше существование здесь бессмысленно. То есть оно вообще никакое: это только половина существования, а второй нет и не будет никогда.

Пустынник молчал.

— Выходит, вы обречены здесь, — проговорил Ирв. — Вам остается только… — он посмотрел на Пустынника. — Надо было переместить вас в ваш мир. Но где его найдешь теперь?

Пустынник все молчал. Ирв покачал головой, глядя на него, потом ушел домой.

Ирву нравилось ходить в другие миры, но большую часть времени он следил за тем, как открывались Двери. Не появится ли в них его желтый мир? Он хотел вернуться на Землю. Конечно. Та мысль о бессмысленности возвращения пришла к нему в минуту депрессии, когда он потерял надежду, и отчаяние владело им. Нет, теперь все было не так. Он хотел вернуться, снова быть на Земле, в своем мире, среди людей.

Закрывая глаза, он смотрел на Двери, которые появлялись в городе. Десяток Дыр. Словно ловушки, словно сети, которые он расставил в мироздании, чтобы выловить в бесконечности один самый нужный ему мир. Он следил за ними, он охотился на них, он пас их, словно коров, на полях бесконечности. Он держал их, как кур, которые когда-нибудь должны были принести ему золотое яйцо. Действительно золотое — Ирв улыбался, — потому что его мир был желтого цвета.

На прогулку в другие миры уходил час-полтора в день, а остальное время он наблюдал разноцветные огни открывающихся Дверей в оболочке мира. До боли в глазах, в закрытых глазах, он следил за ними. Целыми днями и ночами лишь с короткими перерывами на сон и еду он не отрывал от них закрытых глаз. Желтый мир мог появиться когда угодно, в любой момент, и Дверь будет открыта всего час, если не меньше, поэтому нельзя было пропустить момент, когда это произойдет, иначе он не успеет добежать и уйти сквозь Дверь, а следующего раза может и не быть, по крайней мере в ближайшие пятьдесят — сто лет. Бесконечность — это много, и вероятность случайного совпадения Дыр именно с его миром крайне мала. Ирв очень хорошо понимал это и внимательно следил за движением мироздания и ждал. Надеялся и ждал.

Перед тем как уйти в другой мир, он просматривал Дыры, и по возвращении тоже повторял осмотр. Отвлекаться на прогулку в четвертом измерении было не так страшно — это занимало немного времени. И если вдруг Дверь на Землю начнет открываться, когда он будет в другом мире, то, вернувшись, он успеет увидеть ее и войти туда — ему нужна всего минута, чтобы просто уйти, он ведь не собирается возвращаться, поэтому можно воспользоваться и закрывающейся Дверью.

Но хуже было другое: Ирву приходилось спать, а это было уже гораздо дольше. Он, конечно, держался до последнего, но физиология — серьезная вещь, совсем не спать он не мог. Ирв с ужасом думал, что Дверь в его мир может открыться, когда он будет спать, и тогда он пропустит ее и даже не узнает об этом. А может, так уже и было? Нет, что толку думать об этом? Он все равно не мог ничего сделать и только до боли в закрытых глазах смотрел на Двери, пока глаза не начинали слипаться, как это ни смешно, под опущенными веками.

Один раз Ирв попробовал спать, держа Кристалл Мерцания, но проснулся в холодном поту и никак не мог отдышаться, проснувшись каким-то чудом, когда Кристалл понес его сквозь миры во сне. Что было бы, если б он не проснулся? Мозг мог просто не выдержать этого бешеного полета, и Ирв вообще бы не проснулся никогда или проснулся, но это было бы уже все равно.