Аноним Луиза-Франсуаза - Серпомъ по недостаткамъ (целикомъ)

- По словам же мужиков, перед работой все они по приказу Волкова молились за здоровье губернатора и императора, им такого губернатора поставившего. Так же сообщают, что дама эта, Синицына, говорила, в том числе и публично, что будь в Области Войска Донского столь же умный и деятельный начальник, как губернатор, то саранчи бы и вовсе не было...

- Спасибо, - Николай остановил министра внутренних дел и повернулся навстречу входящему Энгельгардту. - Вот как раз умный и деятельный губернатор подошел, так что и у него кое-что спросим. Александр Платонович, вы, как я понимаю, в господином Волковым во время борьбы с саранчой часто встречались. Скажите, по вашему мнению способен он командовать, например, полком? Не по воинским знаниям, а как инженер... инженерным полком?

- В военных делах я не специалист, но мое мнение - он и инженерной дивизией командовать сможет. Фактически у него под началом с саранчой боролись почти десять тысяч человек - включая и Бобруйский резервный батальон, и по моему мнению организация всех работ была просто отменной. Я думаю...

- Спасибо, Александр Платонович, - прервал его царь, пододвигая к себе и подписывая какую-то бумагу. - Вот передайте ему - он протянул документ подполковнику, - думаю, что это его обрадует. А теперь вернемся к вашему вопросу. Вы считаете, что ваши заслуги в борьбе с саранчой не большие, нежели заслуги этого юноши и девицы Синицыной?

- Совершенно уверен в этом, Ваше величество.

- Ваши же успехи вполне заслуживают того, чтобы быть отмеченными. Но вы считаете, что их следует отметить не ниже?

- Никак не ниже, Ваше величество, а, думаю, выше.

- К сожалению, пока это невозможно... Но вы правы - тут нужно отметить из особо... - и император, подвинув к себе несколько листов, что-то вычеркнул, исправил текст и подписал. Затем, протянув два подписанных документа саратовскому губернатору, сказал:

- Ну а это уже вы вручите имениннику... Спасибо.

Выходя из кабинета, Александр Платонович снова краем уха услышал, как Государь Всея Руси уточняет в фон Плеве:

- Так говорите, приказал молиться за императора?

Год закончился удачно. И в смысле борьбы со злой природой, и в плане борьбы с тупым чиновничеством. "Злая природа" принесла мне семнадцать центнеров с гектара пшеницы - со всех пятидесяти семи тысяч этих самых гектаров, засеянных "белояркой". Сто тысяч тонн пшенички - это уже кое-что. Если не считать двадцативосьмицентнерового урожая с пяти с половиной тысяч десятин, засеянных "Царицынской" пшеницей из моего прошлого будущего - но эти шестнадцать тысяч тонн пойдут на семена.

Рожь тоже не подкачала, так что все четыре выстроенных за лето элеватора - семидесятипятитысячника были заполнены под завязку. Да и два стареньких, на пятнадцать и двадцать тысяч тонн, не стояли пустыми.

Был получен неплохой урожай овощей: картошки, капусты и морковки было много. Особенно капусты: в прошлом году неожиданно был получен огромный урожай семян. Так что в плане "насчет пожрать" все было хорошо. Да и запуск за год еще двенадцати заводов кормовых дрожжей делу способствовало: корма хватало теперь на тот самый пресловутый миллион кур. Поголовье, правда, еще немного отставало от возможностей, но это дело наживное: полсотни ферм уверенно его наращивали.

А еще я занялся разведением коров. Местные коровки производили на меня удручающее впечатление, и я, вспомнив "нужные слова", закупил в Швейцарии довольно приличное стадо коров симментальской породы. Целую тысячу коров. А еще - сто бычков. Причем за покупкой отправил известного ярославского корововода Угрюмова. Я, конечно, про него вообще ничего не знал и даже имени его не слышал, но Анна Ремизова мне его для этой цели горячо посоветовала. Что ей было сделать нетрудно: с сентября она проживала у меня в городке и работала диктором местной радиостанции.

Сподвигнул меня на разведение коров Мухонин: в первом своем трансатлантическом рейсе он перевез, кроме всего прочего, и по две дюжины коров и быков голштинской породы. Сказал, что это - самая молочная порода в Америке. Я не проверял, но молока они дают действительно много, и молоко жирное, вкусное.

Ну а я в ноябре запустил новый завод, который полностью сам и спроектировал. Кологривский электродный завод.

Электродов у меня тратилось очень много, и, поскольку никто их не производил, делать электроды приходилось самому. Дело-то нехитрое (если знаешь как и из чего): бери себе проволоку, макай в обмазку и жди пока высохнет. Потом - еще раз макай...

С собой в экспедиции мы с Василичем всегда брали пару килограмм силикатного клея и мешочек доломитовой муки. Это на случай, если вдруг варить придется в поле, "гвоздем". Мешаешь клей с доломитовой мукой, добавляешь уже пшеничной муки или крахмала, макаешь, сушишь... Но лучше конечно в мастерской колхозной нормальный электрод взять. А если нет?

Самое тоскливое поначалу было напильником пилить кусок ферромарганца, добытого на французском заводе. Но для раскисления сварочного шва без него никак. Потом, когда появились нормальные станки, с этим делом стало гораздо легче, но все же "чего-то не хватало". И тут, совершенно неожиданно, Камилла (а как же без нее?) вдруг попросила меня купить ей гору... любительница горных пейзажей, тоже мне. На мое резонное замечание, что в окрестностях Царицына я гор как-то наблюсти не могу, она уточнила, что гора ей нужна не любая, а вполне конкретная, и не рядом с Царицыным, а вовсе неподалеку он Нахичевани. Выслушав се это, я, наконец, с полным основанием смог "вернуть" девушке ее любимый вопрос:

- А тебе зачем?

После того, как я узнал зачем, я тут же пообещал взять ее в любимые жены (сразу после того, как овдовею): оказалось, что эта конкретная года как бы не целиком состоит из рутила. Ну не то чтобы целиком, но рутила там много... то есть там его можно найти в довольно приличных количествах. В таких количествах, которые заметно перекрывают потребности Камиллы в титане.

Гору я купил. А для производства рутиловых (а уж заодно и всех прочих) электродов выстроил завод. Конечно, Кологрив довольно далеко от Нахичевани, но скоро там столько всего варить придется!

Хотя место я выбрал действительно "секретное": хотя я и ошибался насчет пароходов (в половодье они до Кологрива могли добраться - просто незачем было), глухоманью Кологрив был знатной. Для строительства завода пришлось везти все, кроме леса: в городе с населением почти в две с половиной тысячи человек кирпича не делали. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что в городе вообще ничего не делали. Зато всему учили.

Правда, не всех. Что меня удивило, так это наличие в городе (точнее, рядом, практически на окраине Кологрива) именно "Низшего сельскохозяйственного училища". Еще в городе была женская прогимназия на полсотни учениц (мужчин, видимо, кологривцы считали излишним), уездное училище (мужское, для народа), церковно-приходская школа. Зато пятнадцать процентов населения были "почетными гражданами" города, и еще в городе жило больше полусотни дворян.