Аноним Луиза-Франсуаза - Серпомъ по недостаткамъ (целикомъ)

По прикидкам, поливать нужно было по крайней мере раз в десять дней, то есть за заволжское поле мне нужно было шестьдесят поливалок. Массовые увольнение у французов после прошедшей забастовки позволили легко утроить число рабочих уже на моих заводах, так что круглосуточным трудом заводы выдавали по пять агрегатов в сутки, правда, прекратив выпуск собственно тракторов. Так что к концу строительства оросительной системы как раз столько поливалок и было готово. А к концу июня их уже стало сто двадцать - и поля теперь поливались раз в шесть дней, потому что часть была задействована уже на полях Правобережья. Нобели очевидно очень радовались тому, что удалось пристроить никому не нужный бензин, а я горестно считал вытекающие "в трубу" деньги. За сезон предстояло их "вылить" по пятерке на десятину. Семьдесят тысяч полновесных рубликов в дополнение к тем двумстам, которые были потрачены на каналы и еще будут потрачены на военный городок.

Хотя оказалось не семьдесят, а больше ста. Потому что ветряки качали все же около полутора кубометров воды в секунду, а поливалки ее тратили по двенадцать кубов. Да еще очень много воды просто впитывалось в землю, испарялось, еще куда-то исчезало. Так что пришлось и на плотины ставить ряды насосов - хорошо еще, что отработанные турбины судовых водометов в "насосном" режиме качали почти по полкубометра в секунду. Так что воды для полива хватило - но сил и нервов было потрачено много. Да и каналы с канавами требовали постоянного ухода, а на мутной водичке турбины поливалок выходили из строя чуть ли не за пару недель. Вот уж буквально отлились кошке мышкины слезки... но недостаток воды мне не только "отлился". К счастью, он еще и "отбился": в начале июля пароходы перестали ходить выше Царицына и спрос на услуги "Сухогрузов" резко вырос. Вместе с ценами - те, кто пожалел выдать мне предоплату в мае, теперь грызли локти, но вынуждены были платить уже по гривеннику с пуда. Впрочем, дальше цены задирать было уже бессмысленно - заказчики перейдут на железную дорогу, но у меня по-прежнему на воду сходили и отправлялись за денежкой по два новых "Сухогруза" в сутки, а на первое июля их стало уже семьдесят два. Уже больше десяти тысяч рублей в день, даже с учетом "бесплатных" перевозок по ранее выплаченным авансам, при том, что на август предоплаченных фрахтов еще не было.

В воскресенье второго июля я предавался безделью и радовался достигнутому благополучию. А утром в понедельник третьего настроение мне испортили.

Камилла не беспокоила меня по утрам уже две недели - она уехала в Казань помогать Варюхину налаживать производство аспирина. Поэтому, когда за завтраком я услышал стук в дверь, то решил, что Камилла справилась с задачей и мне предстоит выслушать рассказ о том, как она успешно преодолела все химические трудности. Но к моему удивлению Дарья привела в кухню Машку Белую. Прозвище такое она получила вовсе не потому, что была блондинкой - в Поволжье процентов девяносто жителей были светловолосыми, а потому, что на вопрос Дарьи "от какой такой вешки род их идет" она спокойно пояснила, что не от вешки, а от векши, а векша - это бела. Белка, то есть, и сейчас у нее был вид именно белки, у которой злые люди отняли все запасы орехов.

- Саш, - начала она, едва войдя в кухню, - беда у нас. Уголь закончился.

- Какой уголь, где закончился?

- Стекло варить уголь закончился.

- За углем нужно к Никифорову идти, а не ко мне. Ты ела с утра? Садись, позавтракай со мной.

- У Никифорова угля больше нет, и он к тебе идти боится. И у меня кончается, но я не боюсь - сообщила Машка, усаживаясь за стол. Вообще-то сейчас она жила в отдельной квартирке в "техническом доме" и для ухода за малолетним семейством ее я нанял специальную домработницу-кухарку, но от Дарьиных пирогов девочка отказаться не могла.

- Ну, передай ему - пусть срочно купит, если сам сообразить не может. А почему боится?

- Ты же его с места выгонишь, а он не виноват.

- Если работу не выполняет - значит виноват. Но сначала нужно все же разобраться, почему не выполняет.

- Не виноват, ему Иван Николаевич обещал вчера пять тысяч пудов, но нынче сказал, что не привезли еще. Никифоров еще со вчера на станции сидел, хотел уголь забрать прямо с вагонами, но и правда не привезли. А на дороге сказали, что еще неделю не привезут...

- У тебя уголь совсем закончился, печи больше топить нечем?

- Не совсем, на сегодня есть и еще на завтра хватит. А если огневую полировку остановить, то еще на три дня хватит. Я уже остановила.

- Ты молодчина, за это получишь премию. В размере месячного оклада. А насчет угля я разберусь.

Насколько я знал, уголь относился к грузам, всегда доставляемым "медленной скоростью", то есть конкретный эшелон мог идти от отправителя до получателя и неделю, и две. Но в Царицын ежедневно приходило минимум пять поездов с углем, и суть происходящего я не понял: кроме Ивана Москалева в городе было еще минимум пять крупных торговцев углем. Поэтому за разъяснениями я отправился к Илье, причем отложив все прочие дела: торговля оконным стеклом в день мне давала уже порядка шести тысяч рублей.

Илья меня не порадовал:

- Казенный заказ, дороге поручено из-за прекращения навигации по Дону и Волге обеспечить ежедневно пять полных эшелонов угля на Тамбов, Рязань и Тулу. Всего - полста эшелонов за десять дней.

- Но это ведь другое направление... а разве до Тулы из того же Лисичанска поезда не ходят?

- Там дорога встала на несколько дней, мост подломился, чинят. Да, направление другое, но нам сначала уголь надо привезти из Калача. А из-за подъема на Крутой на Калач поезда идут по двадцать пять вагонов, не больше - но на Тамбов мы отправлять должны сорокавагонные эшелоны. Получается, что не хватает восемь пар поездов на Донской линии, у нас там и так шестнадцать пар в сутки ходит - все спешат хоть что-то по Волге отправить пока река вовсе не обмелела.

- А больше пустить - вера не позволяет?

- Что? Какая вера? А... Нет, я как раз и сижу, думаю как расписание уплотнить. Но - не получается. Вот, сам смотри - он показал мне на расстеленную на столе схему, - тут два перегона по двадцать верст, поезд проходит его за час. Мы пускаем по два поезда - разъезды больше не позволяют, и получается что две пары проходят перегон за полтора часа. Шестнадцать пар - больше никак не выходит.

- В почему двадцать верст за час, что так медленно-то? Я думал, что поезда ходят по сорок верст.

- По сорок - только пассажирские. А товарные - только двадцать две версты могут, потому как нет у нас сквозных тормозов на поездах, быстрее нельзя.

- И каков вывод?

- Две недели нового угля а городе не будет.

- Понятно, надо закупаться в Калаче и возить телегами...