Каору Такамура - Она (Новая японская проза)

— …тебя любят?

Должно быть, решил он, это какая-то новая реклама.

Если бы эта согнутая шея распрямилась, то… Но распрямиться она не могла, потому что уперлась бы а потолок. Так и оставалась выгнутой, как спина взбешенной кошки.

— Знаешь ли ты, что тебя любят? — повторила «птица». И сделала шаг вперед своими варежкообразными лапищами.

Мальчик-волк закричал и кинулся к окну. На крыше была оборудована терраса, а в одном из уголков этой террасы у него стоял аэромобиль, приготовленный на случай внезапного бегства.

К нему и рванулся мальчик-волк, больше напоминавший сейчас загнанного зайца. Сев в аэромобиль и оглянувшись, он увидел, что «птица» разбила стекло своей увесистой «перчаткой» и вот-вот нагонит его.

Сердце у него ушло в пятки, но тут аэромобиль взлетел. Машина мокла под дождем целых три года, однако работала исправно.

Когда мальчик-волк поднялся над террасой метров на десять, он обернулся и продемонстрировал «птице» презрительный жест, некогда принятый у японцев. Мальчик не рассчитывал, что она его поймет. Но ОНА поняла: увидела его глазами «птицы», сопоставила со старыми данными и поняла.

«Птица» выставила из своих огромных окорочков два сопла. Набрала в грудную полость воздуха, повысила давление, впрыснула горючее, зажгла его искрой и выплюнула газ из сопел. Заработал реактивный двигатель. «Птица» стала медленно подниматься в воздух. Над террасой повисла ее черная тень.

Серебряные глаза мальчика-волка наполнились ужасом. «Птица» отражалась в них все крупнее и крупнее. Как-то незаметно она вооружилась целых восемнадцатью когтями, обычно из приличия втянутыми, как у кошки.

Мальчик-волк дал полный газ. Аэромобиль чихнул и прибавил ходу.

«Птица» не отставала.

Распахнув клюв как трубу, она закричала с эффектом раскатистого эха:

— Знаешь ли ты… ты… ты… что тебя любят?.. любят?.. любят?

Как будто это можно знать!

Мальчик-волк внезапно перестал бояться, его одолел смех. А заодно и злость.

Он достал из поясной сумки личную карточку и вставил ее в соответствующий паз на панели аэромобиля.

— Слушаю, — ответил ЕЁ голос.

— Телефонную линию, пожалуйста.

— Ваша карточка проверяется, ждите… Я люблю тебя!

Мальчик-волк поспешно вытащил карточку из аппарата. Шумно перевел дыхание.

Теперь ясно, кто его любит. Впрочем, можно было и раньше догадаться.

Аэромобиль и «птица» продолжали лететь над городом, сохраняя дистанцию ровно в пятьдесят метров.

Вскоре, однако, на индикаторе топливных баков высветилась буква Е: горючее кончалось. Мальчику-волку пришлось приземлиться прямо посреди запутанных улочек сеттльмента Девенераты. Тут, по крайней мере, легче было найти такое укрытие, куда эта громадина не пролезет.

Что будет, если его поймают, и представить себе трудно.

О том, что ОНА сбрендила, вслух никто не говорил, но все прекрасно это знали.

Девенератами именовался сеттльмент, а проще говоря, жалкого вида поселок, что лепился ко Второму Космопорту и давал приют возвращенцам с Венеры и из других космических колоний, инопланетянам, трансформам, андроидам, медиумам, зверям и прочему нестандартному населению.

Мальчик-волк бросил машину с опустевшими баками на произвол судьбы и нырнул в хорошо известный ему подземный квартал.

Тогда со страшным шумом, вздымая пыль ножищами, приземлилась и «птица». И затопала вдогонку.

Город был, к счастью, знакомый, и к тому же старый. Не надо было на каждом шагу предъявлять автоматам личную карточку. А то бы далеко не уйти.

Мальчик-волк спустился на нижние этажи по лестнице. Лифты могли быть подключены к ЕЁ сенсорным устройствам, так что пользоваться ими было опасно.

Местность освещалась тусклыми, редко расставленными флуоресцентными светильниками. Мальчик-волк бежал, громко шлепая босыми ногами. Ноги намокли и шлепали очень громко: видно, где-то что-то протекало. Бегун он был хороший, особенно на длинных дистанциях.

«Птица» пустила в дело инфракрасный и рентгеновский локаторы. Протиснуться в узкий вход подземного квартала она не могла, поэтому без колебаний разнесла его на куски и понеслась по тесным коридорам как гигантский футбольный мяч, держа шею параллельно потолку, чтобы не стукаться.

Мальчик-волк понял, что его нагоняет нечто очень крупное, и опять впал в панику. При всем его богатом опыте бега на длинные дистанции он почувствовал, что ему не хватает воздуха.

Во всяком случае, здесь, в безлюдной местности, оставаться не стоило. Он инстинктивно направился в сторону центральных улиц.

Постепенно людей стало встречаться все больше. Кроме того, там и сям начали попадаться мелкие лавочки.

По наитию мальчик-волк вбежал в антикварный магазин. Содрал на бегу занавеску в горошек, опрокинул подержанный космический скафандр, споткнулся о механическую мышь и проехался задницей по коллекции стеклянных шариков. Черный ход магазина вел к аптеке, вывеску которой украшали переплетенные красные и синие тесемки.

А чуть подальше — вот она, давнишняя знакомая, мелочная лавка. Туда мальчик-волк и ринулся.

— Здравствуйте!

Заходил он сюда совсем маленьким, и не приходилось особенно надеяться, что его вспомнят, но он все-таки поздоровался с хозяином. Пока старик-хозяин, с виду настоящая окаменелость, медленно поворачивал голову, мальчик разбил стекло видавшего виды шкафчика и просунул руку внутрь. Помнится, еще тогда он недоумевал, зачем это в мелочной лавке выставлено огнестрельное оружие. Крепко обхватив фарфоровую рукоятку керамического пистолета, он побежал дальше.

В тот момент, когда мальчик-волк выбегал из мелочной лавки, «птица» сваливала украшавшего вход в антикварный магазин большого глиняного барсука. Не удержавшись на ногах, она прямо так, вместе с барсуком, и ввалилась внутрь, раздавив все, что попалось на пути. Терпеливо поднявшись, она собралась было бежать дальше, но задела длинной шеей за шнурок от выключателя люминисцентной лампы и снова грохнулась наземь. При этом она зацепила провод, и помещение погрузилось в темноту, Одни только глаза «птицы» сверкали во мраке.

Мальчик-волк хотел во что бы то ни стало дать о себе знать девочке. Правда, он не знал, где она сейчас, Профессия у нее была свободная, и место работы все время менялось. Такой уж бродячий характер.

На бегу он неожиданно вспомнил про Бабу Бибу.

Ноги как-то сами повели его к ней. Жуткая была старуха, вспомнить страшно, но больше-то в этих местах совсем не на кого было положиться.

За прошедшие десять лет город совсем не изменился. Секретные канализационные и вентиляционные ходы, которые он исследовал ребенком, все оставались на своих местах.

Мальчик-волк поднял крышку люка и начал спускаться по ржавой лестнице. Спустившись до самого дна, он оказался по колено в воде. Но по воде ему тоже не привыкать было бегать.