Людвик Соучек - В интересах галактики

Людвик Соучек

В интересах галактики

Двухчасовая битва при Белой горе восьмого ноября 1620

года по своему военно-стратегическому значению далеко

уступает тем событиям, которые повлекла она за собой в

результате политической бездарности и нерешительности

короля и правящей верхушки, а также малодушия,

проявленного самим Фридрихом. Его бегство вызвало цепную

реакцию насилия победивших императорских наемников и

паники и отчаяния побежденных и мирного населения.

Я.Полишенский. "Тридцатилетняя война

и европейский кризис", 1970 г.

Сухие стебли чертополоха и траву покрывал иней, на сбруях и шерсти лошадей он лежал целыми соцветиями. Лошади выдыхали облачка пара так же трудно и хрипло, как люди. Стылый ноябрьский воздух резал легкие, ледяной повязкой давил на обмякшие мускулы. Вокруг не умолкала брань, ноги скользили и разъезжались - и солдат брякался на землю, еще недавно стянутую корочкой подмерзшей слякоти, теперь истолченной в крошево движением несметных полчищ. Полоса вытоптанной, загаженной земли тянулась за полками курфюрста Ангальтского до самого Раковника, откуда пятого ноября, давая большой крюк по ужасающему бездорожью, направился он к Праге, чтобы преградить путь Биквою. Курфюрст Ангальтский вел полки уверенно, но, как и Турн со Шликом - герои схватки, разыгравшейся в последний день октября, - ехал всегда на сытой, свежей лошади, а иногда даже в повозке, меж тем как пехотинцы, мушкетеры, аркебузиры, копьеносцы месили грязь своими сбитыми, растертыми ногами и на чем свет стоит кляли "христово воинство", не говоря уже о вчерашнем биваке в Унгошти, где не было не только ни вина, ни пива, но многим недостало и глотка горячей пищи. К чертям такую войну! Теперь уже с полуночи они на Белой горе с венгерскими панами-братьями во фланге, в Рузине. Где-то во тьме бредет за ними неприятель: императорское войско, Биквой и Тилли, Максимилиан со своими баварцами... Наверняка они теперь в Гостивицех, и их там наберется тысяч тридцать. Немало, черт возьми!

Люди наталкиваются друг на друга, вяло дают друг другу сдачи и недовольно сторонятся, когда едут подводы и кавалеристы графа Турна, который подтянул из Праги на подмогу им свой полк и еще до рассвета начал размещать на бастионе пушки.

- Теперь недолго, и они схлестнутся, - сказало Четверть сотни. Расстояние между обеими стаями двуногих основательно сократилось.

Четырежды десять промолчало. Четверть сотни во все времена своих многочисленных существований занималось практически только одним: планетарным исследованием развития этой в общем-то малозначащей Солнечной системы - и было специалистом в своей области. Но лишь теперь впервые получило возможность осуществить вмешательство с соизволенья Высшей Координации.

"Лучше поздно, чем никогда, - подумало Четырежды десять, с брезгливым чувством ощущая едва заметную вибрацию краев силового поля Четверти сотни. - Маститый специалист, а не способен держать в равновесии силовое поле! Пора, пора преобразовываться в новую сущность!"

Четверть сотни и Четырежды десять возносились над Белой горой в виде почти неразличимых облачков пространственно-ограниченной энергии, заметить которые позволили бы человеческому глазу разве что поляризационные очки, но существование чего-либо подобного на третьей планете Четверть сотни решительно и категорически отрицало. Возможно, внимательный наблюдатель по временам и заметил бы над головой радужные взвихрения, некую пульсацию едва различимых красок, стекловидную воздушную воронку, то исчезающую, то снова на мгновенье возникающую под низким сводом быстролетных туч, теперь уже чуть озаренных первыми минутами рассвета. Но никому из этих измочаленных людей ни разу не пришло на ум закинуть голову, под самый подбородок схваченную тесным кожаным воротником, если не обручем кирасы. А хоть бы так, кого бы это взволновало? Мир тех времен был полон диковинных грозных небесных знамений, и европейский люд уже повсюду принимал рассказы о кровавых ливнях, о битвах в облаках, об апокалиптических чудовищах, катящихся по небу и швыряющих на землю камни, с полным доверием и даже без особого удивления.

К сведению читателя:

Учитывая своеобразный, хотя и преходящий облик Четверти сотни и Четырежды десяти, вы, разумеется, вправе принимать лишь с оговоркой и как образные обороты слова "сказало", "промолчало", "указало" и т.п. На языках Земли нет в этом случае соответствующих определений. Используемый здесь средний род призван по возможности отразить то обстоятельство, что существа системы Альфа Дракона, откуда происходят Четверть сотни и Четырежды десять, - бесполые или, вернее, при необходимости некоторым образом двуполые.

- Обстановка сейчас обострится, - продолжало размышлять вслух Четверть сотни, все еще безуспешно пытаясь удержать периферические части силового поля в равновесии.

Войско баварцев, передовой отряд армии Биквоя, двинулось из Гостивиц. Концы их пик и алебард мерцали отблесками дальнего пожара, охватившего к тому времени деревню Рузань, где беспечную конницу венгров, ставшую на отдых, застиг врасплох неприятель. Баварцы, казалось, отправлены были на верную смерть: для решающего столкновения были слишком слабы, слишком оторваны от основных сил армии. Курфюрст Ангальтский, созвав офицеров, хотел было уже атаковать вражеский авангард - баварскую пехоту, - но передумал, вняв совету искушенного в ратном деле графа Гогенлоэ. Слишком важна была оборонительная позиция на Белой горе, чтобы столь легкомысленно пренебрегать ею. Недаром же граф Турн сказал, что, если бы сословные войска послало само небо, лучшего места для построения трудно было бы отыскать.

Из рядов выбежали несколько мушкетеров. Поставили свое громоздкое оружие на подставки и поднесли фитили. Ухнули первые выстрелы. Пять-шесть баварцев зашатались, сползли на мерзлую грязь. Занималось утро. Четырежды десять уловило звуковые волны и языки огня, хлещущего из мушкетных дул.

- Что делают эти двуногие соединения углерода? - спросило оно у Четверти сотни.

- Воюют. Сжигают смесь веществ, которая превращается в газы и толкает в заданном направлении маленький предмет. Когда предмет приходит в соприкосновение с двуногим, может наступить дезинтеграция информационной сети и дискоординация.

- Довольно странная забава, - решило Четырежды десять. - И часто они этим занимаются без риска повредить ультраструктуру?

- У них вообще нет ультраструктуры, - ответило Четверть сотни. - Тут вам не система Альфа Дракона. Дезинтеграция в данном случае необратима. Индивид как таковой перестает существовать.