Октавиан Стампас - Цитадель (Тамплиеры - 3)

Первым стал проявлять нетерпение маркиз. Он справедливо полагал, что для того, чтобы пересечь небольшую рощу меж шатрами, не нужен целый час. Он велел одному из пажей, еще раз сходить к принцессе и поторопить ее, очень любезно, но все же поторопить.

О том, что Изабелла и госпожа Жильсон как-то связаны, маркиз не догадывался и пленница не спешила его просветить на этот счет. Она была готова к тому, что разразится скандал, он мог стать источником очень ценных сведений, которые в чинной, благонамеренной беседе не добудешь. Был, правда, риск, что принцесса захочет свести с ней счеты, но госпожа Жильсон надеялась, что маркиз все же не позволит ей это сделать в своем присутствии. Зачем ему такая слава?

- Однако, - сказал Конрад, косясь в сторону всплывающего над кронами светила. Удивиться еще сильнее ему пришлось, когда прибежавший паж, сообщил, что принцессы в шатре нет, и, по всей видимости, нет нигде в лагере.

- Так где же она? - заорал маркиз на пажа. По сути, вопрос был обращен не к перепуганному юноше, а скорее, даже к себе самому.

В нем звенело все скопившееся за последние дни недоумение и раздражение. Маркиз, бывший одним из самых толковых и предусмотрительных людей королевства, впал в состояние ярости от того, что им вертит, как считает нужным, двадцатилетняя девчонка, а он даже приблизительно не представляет, что ей надо.

- Хотите маркиз, я вам скажу, где принцесса?

Конрад резко повернулся к госпоже Жильсон. Оказывается он глупее не одной только Изабеллы, а всех женщин Иерусалимского королевства. Одна исчезает неизвестно куда, вторая неизвестно почему знает куда исчезла первая!

- Сделайте одолжение, - проскрипел зубами маркиз.

- Она направляется к замку Шант.

- Какого дьявола ей там может быть нужно?

Пленница удивленно подняла брови.

- Это замок Рено Шатильонского.

И тут маркиз... он чуть не ослеп от яркости открывшейся ему мысленной картины. Что же со мной произошло? - вопрошал он себя, и не было ответа на это вопрошание. Ведь он великолепно же знал о том, что у Изабеллы еще совсем недавно был бурный роман с этим негодяем. Знал, но из каких-то непонятных соображений дал мистической пелене упасть на свои глаза. И о том, что Шатильонский разбойник гнездится где-то в Заиорданье тоже ведь слышал. Как же могло случиться что он, человек с государственным умом не свел в своем сознании эти два вопиющих факта, имея на размышление целую неделю медленного дрейфа от Яффы к Иордану?! Говорят, что муж последним узнает о том, что вытворяет его жена. Но он ведь даже еще и не муж, но глупости положенные по этой роли уже делает. Что же будет дальше?!

- Думаю, она сбежала еще вчера вечером, - сказала госпожа Жильсон.

- Почему вы так решили? - подозрительно спросил маркиз.

Пленница усмехнулась.

- Просто ночью темнее, чем днем.

Из-за деревьев, подступавших вплотную к шатру, донесся чей-то плач.

- Это еще что?!

В ответ на этот раздраженный вопрос появился один из пажей, он тащил на веревке карлика Био, единственного из свиты, кто не понадобился при побеге. Карлик размазывал по лицу обильные слезы, богатырская его шевелюра была забита хвойными иголками. Пользы от этого обломка окружения принцессы было немного. На все вопросы был один ответ - спал. И всем было понятно - не врет. Это почему-то особенно разозлило маркиза. Он велел убрать это укороченное существо с глаз долой и высечь.

- Отчего вы убеждены, что Изабелла отправилась именно к Шатильону?

Госпожа Жильсон пожала плечами.

- Привилегия умных мужчин задавать глупые вопросы. Куда же ей еще направляться, мессир?

- Не сочтите за труд, изложите поточнее вашу мысль.

- Извольте. Недавно граф Рено пленил сестру Саладина. И держит ее в замке Шант. Новость эта, дойдя до принцессы, возбудила ее воображение, плодами которого и питается, как известно, ревность. Трудно сказать, зачем она потащила с собою вас и ваше войско, может быть за время вашего совместного путешествия в ее душе происходила борьба, она пыталась подавить в себе ревнивое чувство. Впрочем чужая душа темна для понимания. Особенно чужая женская душа.

Конрад изо всех сил старался удержать себя в рамках приличий. Его душила нестерпимая, лютая ярость, он чувствовал себя обесчещенным, преданным, обворованным. Если бы эта голубокровная шлюха появилась здесь... нет, он бы не знал, что делать с нею. Одновременно с приступами вышеописанных чувств, маркиз удивлялся себе. Неужели расстройство отдаленных и неверных политических планов способно ввергнуть его в такое бешенство и страдание?! Здесь что-то другое. Он ведь соглашался на брак с Изабеллой, будучи прекрасно осведомлен о ее недавнем романе с Рено. Что же, собственно, случилось, если смотреть с этой точки зрения - еще один эпизод отлично ему известного романа.

- Сударь, - тихо позвала госпожа Жильсон.

Он повернул к ней лицо и с трудом увидел ее, никак не мог освободиться от безжалостных и многочисленных мыслей.

- Сударь, я хочу попросить вас об одолжении.

- Какое одолжение? О чем вы?! - недовольно поморщился маркиз.

- Я должна быть там.

- Где там? В замке Рено?

- Да.

Конрад вдруг усмехнулся.

- И вы тоже?

- И я, не знаю за кого вы меня приняли, на самом деле я одна из тех, для кого особое счастье заключается в том, чтобы лишний раз увидеть того негодяя.

Маркиз с размаху пнул вертел с перепелами, птицы разлетелись в разные стороны как живые.

- Разрази меня гром, это слишком даже для моей несчастной головы. Что же, теперь все женщины Палестины направляются к замку Рено Шатильонского?!

Госпожа Жильсон опустила голову.

- У меня дурные предчувствия, сударь.

- У вас только предчувствия, а у меня уже дела дурные. Я с двумя сотнями людей прохлаждаюсь на берегу Иордана, когда багдадские арабы грабят мои владения на берегу Асфальтового озера, когда в столице сотня влиятельных людей день и ночь думает о том, как бы меня поскорее прирезать или вздернуть. Ах, да что там говорить!

- Не знаю, успокоит ли вас мое соображение, но все же скажу. По моему мнению, принцесса Изабелла помчалась в замок Шант отнюдь не за тем, чтобы пасть к ногам Рено, или ему на грудь.

- Надеюсь, - нервно усмехнулся Конрад, - ну а от меня, что вам нужно?

- Отпустите меня, сударь. Не слишком это рыцарское дело становиться на пути влюбленной женщины.

Конрад прошелся вокруг разгромленного костра.

- Честно сказать, я и сам не знаю, для чего вы мне здесь.

Лицо госпожи Жильсон осветилось.

- Так я могу ехать?

- Я даже дам вам провожатых.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ВСТРЕЧА ВЛЮБЛЕННЫХ

- Кто это? - спросил Рено.

- Похоже, что сам Саладин, - ответил Филомен, всматриваясь в бурлящую перед стенами замка толпу всадников.