Октавиан Стампас - Рыцарь Христа (Тамплиеры - 1)

Поднимаясь с колен, я подумал, что в самой по себе системе, которую Годфруа предлагал позаимствовать у шах-аль-джабаля, нет ничего плохого, как нет ничего плохого в человеческом теле, которое может достаться и праведнику, и нечестивцу. Польщенный тем, что меня выбрали покровителем Соломонова Храма, я перестал настораживаться, тень недоверчивого Аттилы отступила от меня.

Затем патрон предложил титул рыцаря Христа и Гроба своим братьям, но ни тот, ни другой не согласились - Бодуэн объявил о своем решении возвратиться в Эдессу, а Евстафий сказал, что он мечтает двинуться вместе с Раймундом Тулузским на Дамаск.

- Да, прошу и мне не предлагать ничего такого,- поспешил вставить свое слово Раймунд.- Я не намерен пока что вставлять свой меч в ножны.

- И я,- сказал Боэмунд.

- Разумеется, и я тоже,- добавил Танкред.

- Я уезжаю во Францию,- заявил Гуго Вермандуа.

- В таком случае - Робер де Пейн, которому я доверяю как человеку доблестному и остроумному, - несколько раздраженно отрезал Годфруа и, подойдя к страшно обрадованному Роберу, посвятил его в рыцари Христа и Гроба.

- Осталось назначить рыцаря Христа и Сиона, - произнес Урсус, когда Робер де Пейн встал с колен.- Мы считаем, что им должен стать один из главных вдохновителей крестового похода - Пьер Эрмит, рыцарь-монах. Согласен ли ты, пламенный герой Пьер?

- Если так угодно господу,- кивнул Пьер и тотчас же был посвящен в рыцари Христа и Сиона.

- Теперь - самое главное,- заговорил Артефий, и я поразился его голосу, услышав его впервые. Это был голос мертвеца, вставшего из гроба, если только можно вообразить себе, как изъясняется такой мертвец.- Все, что произошло сейчас на ваших глазах и все, что вам пришлось услышать, должно остаться в тайне, я понимаю, что тайну трудно сохранить, особенно когда ты не слишком заинтересован в ее сохранении, но я обязан предупредить вас, что тот, кто проговорится о нашем священном сборище, станет испытывать крупные неприятности.

- Значит,- перебил меня Гийом, когда я дошел до этого места своего рассказа,- сообщая мне эти подробности, вы чем-то рискуете?

- Возможно,- ответил я,- но мне кажется, вряд ли они найдут меня в киевском монастыре, где я намереваюсь провести вторую половину своей жизни, если, конечно, мне суждено прожить еще столько же.

- Что же происходило дальше? - с интересом спросил жонглер.- Сработала система троек?

- Да,- отвечал я,- она оказалась очень удобной, но дело не в том, что она сработала, а в том, что люди владельца замка Аламут все-таки оказались замешаны в создании иерусалимских орденов.

- Как?! Не может быть!

- Увы, может. К сожалению, со взятием Иерусалима оканчивается славная история крестового похода и начинается история, полная неприятных загадок, подвохов и ловушек, я сожалею о том, что решение уйти в монастырь созрело у меня только теперь. Мне нужно было еще раньше решиться.

- Почему же именно монастырь? А ваша Евпраксия? Разве она не дождалась вас?

Сердце мое сжалось от воспоминаний о том, как после похода я приехал в Киев, и какие известия ждали меня там. Помолчав немного, я скрипнул зубами и сказал:

- Нет, не дождалась. Но стоит продолжить обо всем по порядку. Если на сей раз хасасины не пожелают захватить корабль, надеюсь, мне удастся довести свой рассказ до конца.

Глава II

ЭЛИКСИР БЕССМЕРТИЯ

Вновь я проплывал мимо Кипра, острова, где, по убеждениям греков, родилась их богиня любви. Мы с Гийомом всматривались в очертания кипрского побережья, и я размышлял о том, как наивны были древние, веря в то, что каждому понятию в мире соответствует особое божество. Всякий человек любит по-своему, у одного любовь такая, у другого - такая, и всеми ими распоряжается одна богиня любви? Почему бы не представить себе трех богинь любви? Одна - богиня счастливой любви, другая - богиня несчастной, третья любви умеренной и спокойной. Каждой из этих трех могут подчиняться три богини помельче. Скажем так: богине счастливой любви подчиняются богиня счастливой, но бездетной любви, богиня счастливой и многодетной любви и, наконец, богиня счастливой любви с умеренным количеством потомства...

Мне так понравилось мое размышление, что я вмиг построил целую систему греческих богов и богинь подобную системе шах-аль-джабаля, которую Годфруа Буйонский пытался ввести в иерусалимских орденах. В который уж раз, Христофор, я плыл через Медитерраниум, стремясь к той, которую не в силах был разлюбить ни двадцать лет назад, когда она была женой императора Генриха и я пытался заставить себя не поддаваться чувству, ни девять лет назад, когда я приехал в Киев, где ожидала меня ужасающая новость, ни два года назад, когда она стала монахиней, а значит, уже никогда не будет моей женой, ни теперь, когда все должно было бы уже перегореть в моей душе, переплавиться и затвердеть.

- Как все же хорошо, что мы не бессмертны! - горько рассмеявшись, вымолвил я, глядя на далекий берег Кипра и кружение белоснежных чаек, провожающих нашу галеру.

- Что ж хорошего? - усмехнулся Гийом,- Нет, я бы хотел стать бессмертным. Уж больно хочется узнать, чем все дело кончится.

- Какое дело?

- Ну как... История человечества. Полагаю, мир уже настолько стар, что нам осталось еще два-три века. А может быть, даже меньше. Сейчас у нас от сотворения мира шесть тысяч шестьсот семнадцатый год. Подумайте только через сорок девять лет наступит шесть тысяч шестьсот шестьдесят шестой. Не страшит вас такая цифра?

- Нет,- ответил я, улыбаясь,- нисколько не страшит, потому что я знаю, что не доживу до этого года. И меня это радует.

- А вдруг доживете? Сколько вам тогда будет?

- Сколько будет?.. Да уж, поди, под девяносто.

- Есть надежда дожить.

- Не хочу,- твердо сказал я.- И не доживу.

- Эх,- вздохнул мой спутник,- а я бы хотел дожить до скончания мира. Но чтобы только силенки были такие же, как теперь, и можно было бы всюду ездить, все видеть своими глазами, слушать рассказы очевидцев. Где бы раздобыть эликсир бессмертия? Вам он никогда не попадался?

- Попадался,- ответил я, мрачнея.- Век бы его не видеть.

- Не может быть! - воскликнул Гийом, весь расцветая, как весенняя яблоня.- Обманываете!

- Разве я похож на человека...

- Да, да! - замахал он.- Вы никогда не обманываете, я знаю. Вы не похожи на человека, который может обмануть. Но неужто вам и впрямь попадался эликсир бессмертия? И неужто вы не воспользовались им?

- К счастью, нет,- сказал я.- Я вижу, вам не терпится поскорее узнать об этой истории, но потерпите, я все расскажу в свое время, а сейчас слушайте, что было после образования трех новых рыцарских орденов в Иерусалиме.

И я принялся рассказывать о тех грустных временах, когда плоды нашей славной победы стали покрываться подозрительными темными пятнышками.