Андрей Анисимов - Клуб любителей фантастики, 2014

— Ничего не могу сказать, — развёл руками Андрей, мимоходом порадовавшись, что нашёл удачную формулировку. — А что с отчётом?

— Я рассказал о нём: так или иначе всё бы открылось. Было бурное обсуждение, многие хотели замять дело. Да и дела-то никакого нет, говорили они, станция работает, что ещё надо? — хмыкнул Гревс.

— Официальная позиция свелась вот к чему: есть совершенно безосновательное утверждение, сделанное одним из уволенных сотрудников ЛРД, к тому же иностранцем, к тому же находящимся в бегах. Руководство Лаборатории не считает необходимым комментировать слухи. Конечно, была опасность, что Вихров заговорит, но за двадцать лет он так и не объявился. Повезло, можно сказать.

— И поэтому парадокс Вихрова в одной корзине с теорией, что американцы никогда не были на Луне?

— Именно.

— А вы сами что думаете?

Гревс не торопился с ответом. «А что, если сказать ему правду, — подумал Андрей, — прямо сейчас, не откладывая?» Не поверит, решил он, и выгонит меня взашей. Не поверит, пока не увидит и не пощупает всё сам.

— Посмотрите, — Гревс показал на грамоту, висящую на стене, — что, по-вашему, это значит?

— Благодарность за работу?

— Благодарность? — в голосе Гревса появился сарказм. — Леденец, чтобы подсластить пилюлю, вот что это такое! Вали из Лаборатории и не мешай нам больше! Такой вот текст между строк, ясно?

Он словно погас — возбуждение от собственного рассказа оставило его, и теперь возраст Гревса стал очень заметен.

— Почему вам пришлось уйти?

— Я хотел разобраться, понять, в чём дело — но никому это не нужно, понимаете? Проще отмахнуться — ерунда, бредни сумасшедшего. Я полгода потратил на то, чтобы проверить выводы Вихрова — они оказались верными, в пределах той информации, что у него была Ещё полгода я ходил по кабинетам, пытаясь убедить начальство начать масштабную проверку А потом терпение у директора лопнуло, и он открыто сказал: либо ты заткнёшься, либо тебе придётся уйти.

Видно было, что разговор утомил Гревса. Андрей встал: в принципе, он уже выяснил то, что хотел.

— Рука Бога, — сказал Гревс, провожая его, — так, кажется, это называют, да? Вихров считал, что обнаружил её. Может, я найду её в отчётах по «Марсу», как думаете?

— Обязательно сообщите, если найдёте.

«Когда же это закончится, — раздражённо думал Андрей, — поскорее бы уж!» Охранник в камуфляже явно не торопился, переводя взгляд с фотографии в пропуске на оригинал. И это после проверок по сетчатке и отпечаткам пальцев! Впрочем, Андрей знал: возмущаться бесполезно, будет только хуже.

Наконец, его пропустили; Вихров выслушал доклад благосклонно.

— Рука Бога? — хмыкнул он. — Вообще-то «Самоорганизация сложных систем в экстремальных физических условиях» мне нравится больше.

— Журналисты, когда всё раскопают, предпочтут вариант с рукой, — сказал Андрей. — Он нагляднее, короче и проще.

— Возможно. Так ты думаешь, Гревс всё ещё в форме?

— Полагаю, да. Вероятно, он смог бы консультировать аналитиков по аэрокосмическому направлению.

Вихров задумался.

— Там много работы, — проговорил он, — с «Боингами», «Аэробусами»… сколько было инцидентов за последний месяц?

— Где-то с десяток, два подтверждённых случая предаварийной самоорганизации, остальные на проверке.

— С десяток… А что, Гревс ни разу не обмолвился о самолётах?

— Нет. Думаю, он не догадывается.

— Поразительно! Умнейший человек, а не может посмотреть вокруг! Зациклился на своём космосе!

— Он задумался, а это не так уж и мало. Кстати, в своё время Гревс мог бы тебя сразу уволить, а вместо этого дал поработать, — напомнил Андрей.

— Похоже, старик тебя обаял, да? — подмигнул Вихров. — Ладно, посмотрим, что он сделает по «Марсам», а потом примем решение.

«Сколько мы ещё сможем держать пар под крышкой, — подумал Андрей, — заметать следы, давать опровержения?» Садясь в свою «Мазду», он вспомнил, что месяц назад группа моделирования в очередной раз понизила уровень сложности механических систем, в которых не наблюдается самоорганизации — теперь он составлял десять тысяч условно простых деталей. Вероятно, «Мазда» какое-то время ещё будет иметь статус устройства с пренебрежимо малой вероятностью самоорганизации, а потом придётся пересесть на что-то попроще.

Например, на «Ладу». ТМ

Вот люди сейчас много чего понадумали: модернизация, кибериизация, а как ни крути, секреты мастерства в любом ремесле — это главное.

Приходит ко мне на днях сосед и говорит:

— Всё, Витюха, каюк! Кончилося твоё время!

— Ну? — спрашиваю. А сам работать продолжаю — морду медведю делать. Морда — она самая важная часть. Лицо, можно сказать.

Ремесленник я — зверей из дерева ваяю. Лисы там, зайцы. Другие зверюшки. Всех хорошо разбирают, но мишки лучше всех расходятся. Модно это сейчас — ручная работа. Хэнд мейд, по-научному. Оно и понятно. Где сейчас найдёшь кустарную поделку? Всё больше штамповка машинная. А она как? Она же пустышка, в ней души нет. Вот и едут к нам в деревню закупщики — за настоящей ручной работой.

— А вот так, Витюха! — Пашка мне отвечает. — Не один ты сейчас мастер в деревне будешь. Я щас тоже медведей делать буду. Гляди-ка вот!

И руку мне правую протягивает, которую за спиной прятал. Я гляжу, а вместо пальцев у него — ну чисто набор «Умелые ручки»! — ножички всякие, крючочки, стамесочки. Столько всего разиенького — сразу и не разглядишь.

— Чегой это с тобой?! — удивляюсь я.

— А это — кибериизация, — говорит Пашка гордо. — Сращение человека и механизма. Вишь, штука у меня какая? Мне мою обычную руку, человечью, на энту заменили. Да я щас с таким набором тебя с медведями в два счёта обставлю.

И на руку свою любуется. А я плечами пожимаю и снова за работу:

— Да разве ж это главное? В нашей работе ведь не инструмент, а человек важнее, мастерство… А чего твои ножички, отвёрточки могут?

Пашка разозлился, махнул в сердцах новой рукой — аж дзинькнуло что-то.

— Да ты завидуешь, Витюха! — кричит.

— Вот увидишь, я щас вдвое супротив твоего зверей навалю. У тебя что? Десять пальцев и всё. А у меня и скорость, и точность. Не чета тебе. Спорим, останешься без работы?

А мне что? Я опять плечами пожал.

— Спорим, — говорю. И медведя продолжаю резать.

Выиграл я, ясен пень. Ведь главное в нашем деле не скорость, а мастерство. Пашка, конечно, со своей рукой зверья-то понаделал много больше моего. А брать их никто не стал. Ибо простым глазом видно, что механизмой деланы. Ровненькие, гладенькие, одинаковые все — прям тютелька в тютельку. Ну, ещё бы! Инструмент-то у него кибернетический, такой, что комар носа не подточит. Руками ведь, как ни старайся, всё равно ошибочки будут. Там ушко одно поменьше выйдет, здесь глазик чуть кривит, словно подмигивает… Сразу видно — ручная работа. Хэнд мейд! Вот покупатели за ними в очередь и выстраиваются. Так что не угадал сосед — работы у меня только прибавилось. Не только мои закупщики постоянные, но ещё и Пашкины новенькие ко мне прибились.