Андрей Анисимов - Клуб любителей фантастики, 2014

Опыты, начатые учёными, продолжили хлынувшие на Деметру толпы искателей удачи. Этот шаг был прямым следствием отчаяния разгадать данный всепланетарный ребус, в надежде на то, что у кого-нибудь что-нибудь да получится. В случае успеха гарантировались солидные премиальные. Вот почему он, Владимир Янин, сидит сейчас в десятках световых лет от родного дома, рядом со своей халупой, дуется в кости с корненогом и устраивает ежедневные перебранки с «помидорами», рыбохвостами, волосатыми «дынями» и прочими плодами его неудавшихся экспериментов. Это стало обыденностью его жизни здесь. Он давно уже перестал удивляться тому, что многие местные растения имеют своеобразный, совершенно непостижимый для людей разум, двигаются и умеют говорить, одолев когда-то, давным-давно, человеческий язык и передавая эту способность своему потомству на генном уровне. И тому, что в его доме живёт одно из них, которое однажды просто проросло через его пол, как горошина из сказки, и сказало:

— Привет.

Как и нескончаемая, бесплодная погоня за удачей, зиждущаяся теперь на одном упрямстве.

Погревшись на солнышке, Янин вернулся в хижину.

Корненог продолжал стучать костями, бросая их то одним листом, то другим. Увидев входящего Янина, он оставил это занятие и поинтересовался:

— Как огород?

— Та же история. Янин уселся за стол и хмуро уставился в противоположный угол. — Сажаю одно — получаю другое…

— Сажай то, что тебе нужно.

— Что б вас всех плесень сожрала, беззлобно ругнулся Янин. А я что делаю? Мне нужна лаквея, понимаешь, лаквея.

— Так сажай лаквею.

— Я и сажаю лаквею, — устало ответил Янин. — Сумасшедшая планета! Просто немыслимая планета. Ну где это видано, чтобы из семени подсолнуха вырастали то берёза, то арбуз, то фикус. Каждый организм должен размножаться по роду своему. Любой порождает себе подобное.

— Так оно и происходит, — заверил его корненог.

— Фигушки! Чтобы я не посадил, у меня каждый раз получается что-то другое.

— Значит, ты неправильно сажаешь, — заявил корненог. — Или семя не то.

Янин издал негодующее «пфуй» и подскочил к полке. Порывшись среди расставленных на ней банок, он извлёк из заднего ряда одну, открыл её и вы тряхнул в крышку круглое и тёмно-серое, как свинцовая дробина, семя.

— Это что?

— Семя лаквеи.

— Ага! Вот и попробуй сделать так, что-бы из него выросла лаквея.

— Нет ничего проще, — заявил корненог. — Мне нужно немного почвы.

— Изволь. — Янин поставил перед ним большую жестянку, доверху наполненную землёй — Что eщё?

— Ничего. — Корненог бросил в землю семя и разровнял землю, — Теперь следует подождать.

— Да уж подожду, — заверил его Янин. Остаток дня он провёл в дурном настроении, вконец выведенный из себя самоуверенностью своего жильца. Ложась спать, он был уверен, что завтра увидит какой-нибудь сиреневый лопух. Каково же было его удивление, когда утром в жестянке оказался крошечный кустик лаквеи.

— Чудеса, — пробормотал Янин, оглядывая растеньице со всех сторон. — А ты мог бы посадить ещё? У меня осталось целых три зерна…

— Конечно, — согласился корненог. — Нужны только место и почва…

Янин перетряхнул весь свой запас ёмкостей. заполучив, в конце концов, довольно объёмистую тару, попросту обрезав одну из канистр для воды. Одно семя он высадил сам, два других корненог. К вечеру семена дали всходы. Посаженное им опять оказалось какой-то серо-буро-малиновой экзотикой, а те, что высаживал корненог, как и полагается дали жизнь ещё двум кустикам лаквеи. Удостоверив сей факт, Янин уселся на свою кровать и задумался.

Что он и все остальные, кто пытались высадить лаквею, делали не так? Он внимательно следил за манипуляциями корненога, но тот просто опустил в землю семя, и более ничего. Он, Янин, произвёл те же действия, секундой позже, но у него снова ничего не вышло. Или тут дело в том, кто сажает?

Если теория воздействия дестабилизирующего фактора верна, то таким фактором вполне может оказаться… человек. Сами о том не подозревая, люди, берущие в руки семена, неким образом влияют на них, изменяя что-то в механизме воспроизводства, из-за чего в девятистах девяноста девяти случаях из тысячи выходит не то, что нужно. Корненог, дитя своей планеты, такого воздействия не оказывает, и поэтому…

Янин выпрямился. Неожиданно ему в голову пришла некая идея.

— Послушай. — обратился он к корненогу, — а мог бы ты посадить тут ещё таких же корненогов, как и ты?

— Конечно. Только зачем?

— Ну, протянул Янин, стараясь скрыть блеск в глазах. — Кучей будет веселее, будем биться в кости и вообще я знаю множество разных других игр…

— Будет неплохо, — одобрил корненог. — Несколько семян я могу дать уже завтра.

— Для начала— достаточно, — Янин вытащил из-под кровати передатчик и водрузил его на стол. А я пока переговорю кое с кем. Надо бы арендовать этот участок и заказать кучу всякой всячины. Эксперименты закончились. Наступило время переходить к следующему этапу — массовому производству!

Ферма Янина на Деметре одно из самых достопримечательных мест. Помимо того, что это крупнейший поставщик лаквеи, это ещё и богатейшая коллекция растений Деметры, многие из которых можно увидеть только в самых её неприступных уголках. От туристов нет отбоя. Их нескончаемый поток тянется от ближайшего поселения с раннего утра до ночи. Первое, что они видят, подходя к ферме, — огромный щит. на котором буквами. размером под стать ему, написано:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

ФЕРМА «УЛЫБКА ФОРТУНЫ»

САМАЯ БОГАТАЯ ПЛАНТАЦИЯ ЛАКВЕИ

САМЫЙ БОЛЬШОЙ БОТАНИЧЕСКИЙ САД НА ДЕМЕТРЕ

САМОЕ БОЛЬШОЕ КОЛИЧЕСТВО ГОВОРЯЩИХ РАСТЕНИЙ В ОДНОМ МЕСТЕ

И чуть ниже:

САМЫЙ НЕОБЫЧНЫЙ ПЕРСОНАЛ

УНИКАЛЬНОЕ ДЕЙСТВО: РАСТЕНИЯ САЖАЮТ РАСТЕНИЯ!

Всё, что написано. — сущая правда, в том числе и относительно последнего. У Янина и впрямь самые необычные работники на ферме: корненоги. Всё. посаженное на ней. — их, так сказать, рук дело.

Секрет успеха Янин хранит свято, хотя суть его у всех на виду, в трёх последних словах рекламного щита. В смысл этих слов как-то мало вдумываются, ища секрет в чём-то другом. А зря… ТМ

Островитяне всё подходили — и поодиночке, и небольшими группами. Когда Коллинз установил окончательные настройки роботов, на берегу лагуны собралось, пожалуй, всё взрослое население деревни. Впереди — мужчины в шортах и пёстрых рубашках навыпуск. За их спинами — женщины в длинных, почти до щиколоток, саронгах. Люди как люди, вкусившие кое-каких благ цивилизации, во всяком случае — далеко не дикари. Что же заставило их с таким фанатизмом уцепиться за новое суеверие? Словно вернулись в первобытные времена…