Александр Казанцев - Том 1. Подводное солнце

В холле сидели в креслах тисненой кожи мистер Хьюстон и сенатор Мэн.

Хозяин не поднялся навстречу Гарольду Триппу, а лишь кивнул и в знак радушия самолично налил в рюмку виски, пододвинув содовую воду.

Сенатор Мэн пробурчал:

– Хэлло! – и задымил торчащей во рту сигарой.

Негр-слуга принес вновь прибывшему гостю жесткий стул. Это недвумысленно подчеркивало характер приема.

– Хэлло, проф! – без лишних слов начал мистер Хьюстон, упитанный самодовольный человек лет за сорок, могущий олицетворять своей внешностью просперити. – Сенатор Мэн привез новости, которые не позволяют нам больше ждать и слушать вашу болтовню о трудностях.

– О'кэй, сэр, но…

– Что «но»? Что «но»? Понимаете ли вы, проф, что-нибудь, кроме своих формул? Например, кое-что о валютных кризисах? Почему колеблются цены на золото? Нет? Я так и думал. Тогда запоминайте: современному миру нужно кое-что дороже золота для обеспечения валюты. Понятно? Земного золота стало слишком много, его легко добывать, переплавлять в слитки. А они девальвируют не хуже бумажек. Так вот: не слитки, а самородки! Чуете? Только самородки, притом не земные, а ЛУННЫЕ! Понимаете? Это вам не дифференциальные уравнения и всякая там интегральная чепуха! Это будет переворот в мировой экономике! Нам подавайте теперь лунные самородки, чтобы ввести этот новый международный денежный паритет. Истинно богат в мире станет тот, кто получит эти самородки. Один лунный самородок будет стоить дороже тонн золота в банковских подвалах. Ясно?

– О'кэй, сэр.

– Что вы зарядили свое «о'кэй»? «О'кэй» буду говорить я.

В холл развязно вбежала хорошенькая девушка в брючном костюме. Она словно сошла с рекламного щита, такие у нее были вытравленные льняные локоны, сверкающие зубы и широко открытые вопрошающе-наивные глаза, голубые, как само детство…

– Ах, па! Опять вы тут заняты скукотой? – капризно прощебетала она и надула крашеные губки.

Мистер Хьюстон поманил ее, подставляя щеку для поцелуя. Но едва она подошла, шлепнул ее по заду, оглушительно расхохотавшись. Девушка тоже звонко рассмеялась.

– Зовите своих парней купаться, – заявила она, кивнув на Триппа и Мэна, и, покачивая бедрами, направилась из холла.

Гарольд Трипп, пуританин по убеждению, был шокирован. Сенатор Мэн невозмутимо дымил сигарой, недоброжелательно глядя на Триппа.

– «Колумб» должен стартовать немедленно, – объявил мистер Хьюстон.

– Да, но… – начал было профессор Трипп.

– Иначе русские опередят нас… на этот раз не в вопросе престижа, который нужен в лучшем случае для рекламы, а в части захвата лунных россыпей.

– Простите, сэр, но, насколько я знаю, русские намереваются направить на Луну ученых. В частности, такого выдающегося специалиста, как профессор Громов. Вряд ли он заинтересуется золотыми россыпями на Луне, когда рядом ее кратеры.

– Намотайте себе на. ус, который сбриваете, что работать у Хьюстона. – это не бездельничать в Хьюстоне. Здесь делают бизнес. Верить можете в бога, но никак не в порядочность русских коммунистов. Я не знаю, чем займется мистер Громов на Луне, но я желаю, чтобы к его появлению там в нужных, разведанных с селеноцентрических спутников местах уже стояли заявочные столбы «Америкголд моторс». Так отныне будет называться наша фирма – «Американский золотой мотор». О'кэй?

– О'кэй, сэр, но…

– Не угодно ли профессору прочитать «Уорлд курьер»? – проворчал сенатор, не выпуская изо рта сигары и протягивая Триппу газету. – Статья Эллен Кении. Эта бестия взяла интервью у меня вблизи выдуманной ею «Вавилонской башни», как она обозвала международный космический корабль, который не удается достроить из-за коммунистов…

– Какие же решения приняты комитетом, сэр? – почтительно осведомился профессор Трипп.

– К черту Космический комитет! Вам это надо усвоить, проф! – прервал Хьюстон. – Нам вполне достаточно заключенной конвенции о порядке использования месторождений на других мирах. Признаем в этом заслугу сенатора Мэна, развязавшего нам руки, и частную инициативу. Главное теперь – опередить русских, застолбить разведанные на Луне россыпи.

– Я готов продумать это задание.

– У вас нет для этого времени, проф. Лучше скажите, есть у вас наготове парень, которому за долю разведанных приисков можно поручить это дело?

– Том Годвин, сэр.

– Когда вы можете его отправить? Русские уже на старте.

– Да, сэр… но… Не готов еще резервуар жидкого кислорода.

– Обойдется без него! Мало вам обычных баллонов?

– Они будут несколько больше весить. Придется пойти на это.

– Придется, придется! – одобрительно заметил Хьюстон и налил профессору еще рюмку.

В парке, через который проходил профессор Трипп в сопровождении седого ливрейного лакея в башмаках с пряжками, им встретилась стайка хохочущих девушек в купальных костюмах. Они бежали к фуникулеру, соединявшему виллу с рекой.

– Это подружки дочери вашего патрона? – поинтересовался Трипп.

– Нет, сэр. Босс убежденный холостяк. У него нет дочери, сэр. Это секретариат.

Трипп, человек благонравный и богобоязненный, промолчал. Почему-то он подумал о гареме, но тотчас отогнал эту мысль, припоминая детали закончившейся беседы.

Сенатор Мэн на прощание проворчал:

– Помните, Трипп. Победы в космосе всегда были температурой современного прогресса. Гонка с русскими продолжается. Не кажется ли вам, что вы не рискнете отстать?

Да, профессор Трипп не мог позволить себе такого риска. Слишком много у него было связано с победами в космосе: бизнес, имя, семейное благополучие. В конце концов придется пойти на обычные баллоны вместо запроектированного резервуара. Пусть не останется резерва. Придется Тому Годвину справляться «на пределе». Думается, на него можно положиться.

Дорога до Нью-Йорка показалась Триппу много короче, чем до виллы Хьюстона.

В тот же день Том Годвин был предупрежден, что должен отправиться на Луну не позже русских.

В отличие от запуска космических кораблей по правительственным программам старт «Колумба» не освещался в прессе.

Но такая журналистка, как Эллен Кенни, конечно, знала о нем все, вплоть до того, что будут использованы стандартные кислородные баллоны укрупненного типа.

«В таинственный мир Космоса, в беспредельный простор миллионов световых лет, к сверкающим центрам атомного кипения материи, к звездам, живущим и рождающимся, гигантским или карликовым, двойным, белым, желтым, голубым, ослепительным или черным, в мир феерических комет и задумчивых лун, планет цветущих или обледенелых, в бездонный Космос, мир миров, стремится теперь уже не только взглядом человек…