Александр Казанцев - Том 1. Подводное солнце

– А почему нет? – упрямо спросила Наташа. – Американские самолеты в свое время летали с атомными бомбами? Грозили силой? Почему бы не летать теперь, чтобы помочь тем, кто на Луне?

– Да разве можно договориться с их генералами! – махнул рукой Евгений.

Кабина «Искателя-I», когда в него вернулись Громов с Аникиным, приобрела неожиданный уют.

Эллен накрыла стол, расставила приборы, разыскала салфетки, развесила по стенам виды Земли, которые вырезала из найденных журналов: березка над рекой, закат солнца… шторм в море… шумные улицы города… люди под зонтиками… Дождь! Чудесный земной дождь, невозможный на Луне!

Эллен в ярком свитере и спортивных брюках, повязанная подобием передника, хлопотала у стола:

– Прошу всех садиться… Будет очень вкусно. Нельзя ли включить земную музыку? Люблю симфонии, но обожаю танцевать.

Аникин кинулся к радиоаппаратуре.

На Луне Землю было лучше слышно, чем на самой Земле. Некоторое время все молча слушали музыку, несшуюся через межпланетное пространство.

– Вот что, товарищи, – сказал Громов, решительно усаживаясь.

– Товарищи по несчастью, – подхватила Эллен.

– Нет, товарищи по работе, – поправил Громов. – Нужно подумать о завтрашнем дне.

– Стоит ли думать… о смерти? – сказала Эллен. Громов пристально посмотрел на нее:

– Мы обеспечены четырнадцатью баллонами кислорода. По одному на земной день.

– Разве есть ракеты, которые смогут прилететь за нами? – повернулась к Громову Эллен.

– Есть две резервные ракеты типа «Искатель-I», – ответил Громов. – Но они двухместные. Пилоты смогли бы взять отсюда лишь двоих…

– Понимаю, – с горечью сказала Эллен, – здесь есть лишние.

– До наступления лунной ночи сюда прилетит международная космическая экспедиция, – раздельно произнес Громов.

– Вавилонскую башню не могут достроить с библейских времен!

– Я говорил с академиком Беляевым. Весь мир занят нашей судьбой. Сейчас трудно препятствовать завершению строительства.

– Я только описывала международные конфликты… Неужели теперь придется стать их причиной?

– Скорее причиной международного единения. Нужно думать, как не остаться в долгу перед человечеством.

– Признаю ваше руководство, командор, – вмешался Том Годвин, – пока не выплачу вам долг. Какова задача?

– Собрать образцы пород, наблюдать лунную природу и… дойти до края видимого с Земли лунного диска.

– Черт возьми! Это меня устраивает. Расставлю по пути заявки. Тут кое-что валяется под ногами. Посмотрите, что я нашел. Это вам, Эль, ко дню вашего лунного рождения.

И Том Годвин протянул Эллен найденный им камешек.

– О-о! Том! – воскликнула Эллен и смутилась. – Мне кажется, что… мне однажды уже дарили его здесь.

– Кто дарил? – изумился Годвин.

– Может быть, во сне… Я хотела бы уснуть, – растерянно говорила Эллен. – Годвин, у вас не осталось пилюль? Я ведь не пойду с вами.

– Чепуха! – возмутился Годвин. – Как вы можете остаться здесь одна?

– В этой кабине так уютно, – сказала Эллен первое, что пришло ей в голову.

– Но международный корабль не сможет опуститься сразу в двух местах, – убеждал Годвин.

– Но я не люблю ходить пешком, – упрямилась Эллен, думая о чем-то своем.

– Вас повезет танкетка, – сказал Громов, внимательно наблюдая за Эллен. – Вы будете отдыхать вместе с ней.

– Танкетка? – сразу оживилась Эллен и чуть покраснела. Потом, сощурившись, посмотрела на Громова. – Вы романтик, командор. Хотите пройти сотни километров без асфальта, пренебрегая золотом и алмазом, лишь бы увидеть «ту сторону»!

– Я ищу клад куда больший, – улыбнулся Громов. – Ищу и вспоминаю, что Колумб не поворачивал вспять от неведомых берегов, Амундсен не возвращался, не дойдя до Америки Северным путем.

– Я готов, командор, – заявил Том Годвин. – Американец Пири добрался до Северного полюса.

Еще за час до того, как Луна должна была взойти над Москвой, Эллен стояла у танкетки, устремив взгляд на темную полусферу.

Мужчины неподалеку устанавливали автоматическую радиостанцию наблюдения. Она в течение года должна была сообщать показания различных измерительных приборов.

Опершись о борт танкетки, Эллен задумчиво смотрела на матовую полусферу. И наконец полусфера начала светлеть, как бы наполняясь воздухом и светом. Постепенно, словно выходя из тумана, стало вырисовываться изображение Евгения. Нет! Преодолевая расстояние в 384 тысячи километров, он сам, живой, бодрый, взволнованный, появлялся перед Эллен.

Том Годвин, оторвавшись от работы, издали видел, как вздрогнула Эллен, очевидно встретившись с Евгением взглядом.

– Мой Мираж! Я так вас жду, – тихо сказала Эллен.

– Селена!..

– Я подумала, что вы обиделись. Я восхищалась Годвином.

– Я тоже.

– Я знаю. Вы спасли меня с Земли. Но на Луне вы поступили бы так же.

– Это верно, Селена, – горячо сказал Евгений. Эллен заметила, что Том Годвин как-то боком направился к танкетке.

– Здесь все очень сложно, – быстро заговорила она. – Вот камешек… Даже о нем думать сложно. У вас сложный брат. Рыцарь науки в доспехах скафандра. Сэр Дон-Кихот Космический ведет за собой всех, чтобы взглянуть за край лунного диска. А я остаюсь…

– Селена! Я считал минуты, ждал, когда взойдет Луна. Разве я пойду с ними… без вас?

Годвин был уже в нескольких шагах. Эллен загородила собой полусферу:

– Разве я причинила мало хлопот? Надо ли быть обузой?

– Селена! Я не смогу оставить вас одну!

– А вы сможете это повторить? Нет, нет! Не только на Луне?

– Эль пойдет с нами, – сказал подошедший Годвин. – Надеюсь, ваш автокар сможет помочь ей в трудных местах?

– Конечно, – сказал смущенный Евгений и, подняв глаза на Эллен, переспросил: – Не только на Луне?

Наташа переехала жить на дачу к Анастасии Степановне Громовой. Это получилось само собой. Каждая из женщин словно решила возместить другой улетевшего Петра…

Наташа и Евгения заставила ночевать у матери на даче. Все равно, пока Луны не видно на небосводе, дежурить в лаборатории бесполезно, а мать оставалась матерью, ей легче было отпустить сына в бой, чем… на Луну. Она не находила себе места, проплакала глаза.

В это утро Луна всходила позже солнца. Ехать в Институт было еще рано, и Анастасия Степановна поила Евгения и Наташу на веранде чаем. Только в такие минуты ей становилось легче на душе.

Утро было свежее. День обещал быть солнечным, но на рассвете с реки поднялся туман, окутал деревья, превратил их в неведомые сказочные растения, скрыл кустарники. Все вокруг стало мягким, нереальным… Так бывает, когда на склон горы набежит облако. Сколько раз любовались таким пейзажем Евгений с Петром во время восхождений!