Александр Казанцев - Том 1. Подводное солнце

Все было хорошо, пока жила тетушка, хотя она и была системы невыключающихся автоматов. Все же она помогала нам с Джерри окончить колледж и даже поступить в университет. Я там считался лучшим бейсболистом. Черт возьми! Если бы мне не повредили руку, я бы хоть этим теперь занялся. Джерри – тот отличился по литературной части. Пишет он совсем не дурно. Бойко. И с природной злостью. Но беда в том, что его „бойкие писания“ что-то никто не печатает. Не может, как говорят, попасть в тон. Впрочем, также не может попасть в тон и „физик“ Майкл Никсон, которого, оказывается, никогда не допустят к интересной работе.

Мы с Джерри делим друг с другом каждый цент, который удается заработать. Он считает себя ультрасовременным, все отрицает, и, кроме того, чертовски влюблен в прехорошенькую девушку, но… Какая там женитьба, если перо в долларовой шляпке стоит дороже, чем перо литератора. Я тоже влюблен, но удрал от своей девушки подальше. Ужасно скверно идут дела. А казалось, что можно сделать так много! Ведь атомная энергия должна была перевернуть все основы техники. Физикам ли заботиться о заработке? Но… президенты меняются, а техника у нас в основном остается прежней, в чем заинтересованы влиятельные фирмы. В „атомные лаборатории“ нам, мечтавшим о „невесомом“ топливе для личных автомобилей, никак не попасть.

Что-то не так у нас устроено. Когда я задумался об этом, то вспомнил о вас. Мой Джерри смеется и говорит, что я попадусь на коммунистическую пропаганду и что второй раз мне в Сибирь удрать не удастся. Нет! Пожалуй, здесь я нужнее. С Джерри мы еще поспорим, но я подожду вашего письма.

Я помню, что все мы называли себя гайдаровцами. Вот было бы здорово подписать так это письмо.

Впрочем, подпишемся пока просто Майкл Никсон».

Виктор читал переведенное им письмо. Он давно уже забыл о своей шутливо-картинной позе. Он читал, склонившись над роялем, положив листок на черную крышку. Ему удалось передать горькую иронию письма. Когда он кончил, все некоторое время молчали.

– Кто-нибудь ответил? – спросил Федор, выколачивая трубку.

Женя обернулась к нему, оживленная, взволнованная.

– Мы еще не успели отослать. Алеша не написал… Каждый из нас писал о себе несколько строк. Теперь и от вас строчки будут, Федя… А выводы… выводы пусть он сделает сам. Мне кажется, ему это необходимо.

– Чую я, не зря этот американский хлопчик о гайдаровцах вспомнил, – сказал Денис, услышав в передней звонок и поднимаясь, чтобы открыть.

– Я сама! – вскочила Женя. – Конечно, это Алеша. Женя исчезла.

«Торопится», – заметил про себя Федор.

Через минуту в комнату влетел Алексей, возбужденный, с горящими глазами. Он снял шляпу и с силой пустил ее к потолку, поймав на лету.

– Все решено! – воскликнул он.

Он скинул серый спортивный пиджак и остался в легкой безрукавке, словно ему было очень жарко.

– Все решено! – повторил он.

– Что ты шумишь, словно премию за проект получил? – спросил Денис, щуря в улыбке глаза.

– Получил, но не премию, не ушат холодной воды, а… половину Ледовитого моря на голову! И вылил на меня этот ледяной водопад наш дорогой гость, полярный капитан! – Алексей взмахнул рукой в сторону Федора, потом оглядел всех. – Забавнее всего, ребята, то, что он ведь нрав! Чертовски прав! Потому-то я и бросаю все на свете и отправляюсь в Арктику!

– Как в Арктику? – стоявшая в дверях Женя нахмурилась.

Алексей даже не повернулся в ее сторону.

Сядем, ребята! – предложил он, сам садясь верхом на стул. Он положил подбородок на его спинку, на мгновение закрыл глаза, словно силясь что-то представить, потом заговорил спокойнее: – Я все рассказал этому полярному волку. Не спорю, я ожидал большего энтузиазма, чем присвоения моей идее категории мечты. Впрочем, мечта – первый этап проектирования!..

Если не оторвана от действительности, – вставил Федор.

Я не хочу отрываться от действительности и решил, прежде чем поднимать вопрос о докладе – пожалуй, там докладывать пока что еще и нечего – отправиться в Арктику, чтобы посмотреть на месте, «где и как строить», посоветоваться с людьми знающими – с моряками, с полярниками. Он дело советует, Федор. У него холодная голова, чему я завидую, а потому отправляюсь на его корабле и тебя с собой возьму. Слышишь, Жень? Завтра же завербуюсь на работу в Арктику.

Федор покосился на Женю.

«Очевидно объяснение отнюдь не для посторонних», – подумал Федор и заметил, что ему это неприятно. Он повернулся к Денису:

– Все водопроводчиком работаешь? Не учишься? Денис, поняв маневр Федора, повернулся спиной к Жене и Алексею и заговорил гулким басом:

– Я вот долго соображал, о чем Майклу написать. Ну и решил. Батька мой каменщиком был. Так он всегда, – идет мимо дома, который сложил, да думает: «Мой дом!» А разве рабочий теперь не скажет: «Моя улица, я ее асфальтом заливал»? Один писатель нам рассказывал, что он чувствует, когда у соседа в вагоне свою книгу видит. Так он то самое рассказал, что я чувствую, когда мимо своих домов прохожу, где трубы прокладывал. В окнах свет горит, по трубам моим вода течет, как по артериям кровь. И выходит – жизнь дому я дал. Вот об этом и размышляю, когда на трубы смотрю. Чувство-то это, быть может, Майклу незнакомое. А надо, чтобы он его понял. И еще написать хочу, что трубы эти астрономии моей не мешают. Ты мои статьи о Марсе читал? Э, друже, как же ты так? Спор нескончаемый идет! А если на Марсе жизнь? А марсиане? Э! Отрицать легче всего. То же интереснейшее дело! Трубы у них проложены от полюсов через экваторы. Воду от тающих льдов они по тем трубам подают со скоростью трех с половиной километров в час… и вдоль труб полосы растительности появляются с той же скоростью, каналами их прежде называли. Ты обязательно об этом прочти. Теперь уже мало кто сомневается. В искусственно созданной марсианской атмосфере несколько лет земные животные живут. Ты обязательно прочти. Я б и Майклу посоветовал, да не знаю… до того ли хлопцу, если он у бензоколонки на перепутье стоит.

Отойдя к дальнему окну, Женя холодно говорила подошедшему к ней Алексею:

– Что значит, ты возьмешь меня с собой? Я сдержу свое слово и буду работать на твою грандиозную мечту. Ты думаешь, что моя специальность тебе не понадобится? Ты хотел бы просто иметь меня под боком. Ты сам не понимаешь, как задеваешь этим меня, оскорбляешь, унижаешь!..

– Но ведь я уезжаю на два года, готовиться к будущему проектированию, – говорил Алексей.

– Напрасно ты считаешь меня пригодной только для поддержания твоего хорошего… творческого настроения. Плохо ты меня знаешь. Кажется, Федя и тот уже лучше познакомился со мной. Подчиненная подруга из меня вряд ли выйдет.

– Жень! – возмущенно воскликнул Алексей. Но Женю трудно было остановить.