Александр Казанцев - Том 3. Планета бурь. Фаэты

– Или мы не мариане, не знатоки знания? Тебе, Первому знатоку вещества, не пристало задавать такой вопрос! – Кир Яркий снова, как бывало, накалился, едва наметился спор. И даже так угнетавшая его слабость отступила.

– Спокойно, мариане, – прервала Мать Мона. – Что скажешь ты, Линс Гордый, если мы решим спуститься?

– Уж коль спускаться, так лишь на основе марианских карт. Я тотчас же отмечу место, откуда шли сигналы Инко, – сказал Линс Гордый.

– Ты прав, пожалуй, знаток знания, – поддержала его Мона Тихая. – Возьми же карты звездоведов.

– Я одного боюсь, – заметил Кир Яркий, – что карты неточны и лик планеты прикрывает облачный покров.

Линс Гордый выплыл по воздуху из кабины, чтобы заняться отождествлением старинных карт с видимым изображением на экране.

Когда через несколько оборотов «Поиска-2» вокруг Земы он снова появился в кабине, лицо его было смущенным:

– Поверьте, странный результат. Неужели Инко Тихий все свои сигналы передавал не с берега океана, как мы считали, а из района обнаруженного мною высокогорного озера?

– Опомнись, Линс Гордый! Ты же знаток знания! – напал на него Кир Яркий. – Лучше сознайся в своей ошибке вычисления. Не может того быть!..

– Ошибки нет, – веско ответил Линс Гордый, хмуро глядя На Кира Яркого. – Наложение карты звездоведов на видимое здесь изображение, – он указал на экран, где в увеличенном виде появлялись различные части планеты, – указывает точно место, откуда Инко слал сигналы. Возможно, что «Поиск» им оставлен был в горах. Нам тоже нужно сесть там, рядом. Мне это ясно.

– Как можешь ты так утверждать, почтенный Линс, пренебрегая содержанием сигналов. Передавались они не с корабля, а из Города Солнца, с берега моря, по которому плавал под изобретенным Гиго Гантом парусом корабль инков. И он прошел вдоль берегов. Тысячи тысяч шагов. Нам, марианам, не понять размеров океана. И о каком высокогорном озере может идти речь? Я не пойму, хотя тебе все ясно.

– Мне ясно, что речь идет об озере, с берегов которого мы и получали сигналы группы Инко. Так карты говорят. Нет знатоков точнее звездоведов.

– Прости меня, мой старый марианин, но, кажется, считалось, что упрямство не украшение храма мудрости.

– Ты путаешь упрямство с убежденностью. А убежденность – дочь мудрости. Так издавна считают мариане.

– Боюсь, что твоя убежденность скорее похожа на сироту.

– Ну, знаешь ли, Кир Яркий! Чем вести такой тяжелый спор, я предпочту просить решения у Матери всех Матерей.

– Остановитесь, мариане! Как ни расходитесь вы во мнениях, стремление все же у вас одно – действовать во имя Любви и Заботы. И только страстным желанием служить им я объясняю столь резкие суждения и слова, которыми вы их выражаете.

– Ты слышала нас, Мать Мона. Решай сама, – сказал Линс Гордый.

– Здесь нечего решать, – возвысил голос Кир Яркий. – Мы должны оказаться на берегу океана, о котором сообщали наши близкие, недалеко от впадавшей в него большой реки. Марианские карты нужны нам были до тех пор, пока мы не видели сами Земы, да еще с такого близкого расстояния. А теперь… Реальный мир планеты виден нами с высоты, сопоставимой с ее размерами. Его и должны мы изучить, а не быть в плену старых и сомнительных наблюдений с неимоверно большого расстояния, – убеждал Кир Яркий.

– Нашел ли ты, Кир Яркий, предполагаемое место посадки? – спросила Мать Мона. – Помни, что нам не удастся вновь взлететь для перемены места.

– Я знаю все. Я все учел, – заявил Кир Яркий. – Я определил, куда нам сесть. Сомнений нет. Вот посмотрите, сейчас мы пролетим над местом, столь похожим на описание Инко, что сомневаться просто невозможно. – И Кир Яркий, выбравшийся из кресла, подплыл к самому экрану, на котором виднелась поверхность Земы.

В одном из проемов облаков там хорошо просматривался океанский берег, заросли растений на нем, скопление белых скал, а может быть, и искусственных сооружений близ излучины реки, впадавшей в океан.

– Вот где совершали наши мариане свой Подвиг Разума. Вот наша цель, в которую нам надлежит попасть, а уж никак не в горы, отрезанные от морей. Там мы не встретим братьев!

– И твою сестру, – добавила Мона Тихая. – В том, что говоришь ты, Кир, немало правды. Тяжело решать мне, зная о невозможности исправить ошибочный расчет.

– Какая может быть ошибка? Ужель не верить собственным глазам и доверяться звездоведам, не столько увидевшим, сколько воображавшим далекую планету? Ужель не верить марианам, достигшим Земы раньше нас?

– Я не хочу опровергать тебя, наш Кир, – вздохнул Линс Гордый. – Но можно ли без риска утверждать, что описание мариан и видимое нами совпадают?

– О, Великий Знаток Вещества! Как бы ты отнесся к тем знатокам, которые, осмысливая суть вещей, выдумывают ее сами, а потом берутся защищать свою выдумку, как бы она ни была нелепа?

– Замолкни, Кир! – прервала Мать Мона. – Слова твои владеют тобой, а не ты ими! Как можешь ты так говорить с Первым Знатоком Вещества на Маре?

– Который пренебрегал там сокровенным устройством неделимых и познал их тайну лишь из древних сообщений фаэтов.

– Так повелел Великий Старец, ты знаешь это сам. И мы. Матери Мара, свято блюли его Запрет, и не вини в том наших знатоков.

– Легко так спорить. Яркий Кир, – печально вступил снова в разговор Линс Гордый. – Ты в буре слов готов винить меня. Но я виновен только в том, что знаю место, откуда слались нам сигналы. Зачем же подменять твердое знание произвольным выбором, основанным на свободном описании жизни мариан на Земе? Но если это все и так, я воздержался бы от выводов и обвинений.

– В тебе вещает мудрость возраста, мой Линс, – вставила Мона Тихая. – Ох, тяжко сделать выбор мне, ибо каждый из вас обладает слепящей силой убеждения. Прости меня, Линс Гордый, но не под силу мне спуститься в горы, откуда не пробраться к морю, на берегу которого и воздвигнут Город Солнца.

– Все ясно! – крикнул Кир. – В тебе сосредоточена вся Мудрость матерей, вся их Любовь, вся их Забота. И эта мудрость приведет нас к желанному берегу инков. И пусть здесь уступлю и я. Мы опустимся лишь там, где увидим белокаменные здания их Города Солнца.

– Да будет так! – вздохнула Мать Мона.

Щемящая тоска сдавила ей сердце. Холодный разум в ней боролся с пылким чувством женского начала. И, как это ни странно, пылкое чувство это было на стороне холодных рассуждений Линса, а ясный разум руководительницы склонялся к страстным аргументам Кира.

«Поиск-2» пошел на приземление. Самодействующие приборы точно вывели его к намеченной точке поверхности Земы.

Небо над этой точкой планеты было ясным, потому и виден был сверху берег океана. Теперь с меньшей высоты и мариане увидели белокаменные храмы, которые они приняли с орбиты за Город Солнца.