Александр Казанцев - Том 3. Планета бурь. Фаэты

«Готов. Сейчас дотянусь до него рукой. Хлоп! Стукнулся. Пришвартовался. Плохо видно? Слишком близко. Сейчас отрегулирую камеру. Лежу на поверхности, если это можно назвать лежанием. Вроде мухи на потолке. Боюсь оттолкнуться. Осторожно ползу. Поверхность шероховатая, будто нарочно сделанная».

– Я же говорил, – веско заметил Галактион Александрович. – Маскировка.

– А как же внутри? – спросила Таня.

«Сейчас обнаружим, что там внутри, – словно отвечая девушке, продолжал космонавт. – Ползу к люку, направляю на него объектив. Вам должно быть сейчас лучше видно, чем мне самому».

На экране трудно было что-либо разобрать, кроме освещенного серебристого края черного отверстия.

«Георгий Петрович, ты бы света дал внутрь. Не разберем», – попросил диктор.

«Есть дать свет. Жаль, солнечные лучи туда не попадают. Тут на солнце про фонарик и забыл. Интересно все же, кто эту чертовщину сюда запустил?»

На экране вырисовалась внутренняя полость диска, освещенная космонавтом через люк.

«Теперь забираемся вместе с вами, дорогие товарищи телезрители, внутрь „Черного Принца“».

– Ох, кому-то в мире сейчас не по себе, – заметила Эльга Сергеевна. – Сейчас увидим и кинокамеры, и телевизионные установки заграничного производства.

«Странно как-то! Не знаю, как вы там, на Земле, а я ничего не вижу. Вроде пусто здесь. Зря гаечные ключи прихватил. Никакой аппаратуры. Подождите. А это вот видите? Что-то чудное парит в невесомости и ни за что не держится. Какие-то пирамиды и шарики. Вроде украшение какое-то.

„Покажи-ка нам его, Георгий Петрович, мы с тобой вместе посмотрим“».

На экране виднелось странное сооружение, меньше всего похожее на аппаратуру.

«Тут две такие штуковины. Я их сейчас свяжу и отправляюсь с трофеем обратно на корабль. Пусть на Земле разберутся, что к чему».

– Что ж тут разбираться? – зевнул Галактион Александрович, с наслаждением вытягивая ноги. – Все ясно. Настоящая аппаратура после использования была выброшена в космос, а вместо нее остались эти муляжи, которые должны убедить легковеров, вроде нашего Дальки, что это и есть инопланетная аппаратура.

– Это очень остроумно, – заметила Эльга Сергеевна. – Но пока что не подкреплено исследованием. – Ей хотелось заступиться за Дальку.

Далька благодарно взглянул на нее. Она отвернулась. Почему он со всеми смелый, только не с ней?

На экране еще некоторое время виднелось странное сооружение, потом снова появились звезды. Земля, покрытая облаками, и на фоне ее серебристый корабль космонавта, куда он возвращался, осторожно выбирая удерживающий его тросик.

«Диск заснят со всех сторон, – заканчивал Крутогоров репортаж. – Взята проба металла, из которого он сделан».

«Итак, дорогие телезрители всего мира, мы вместе с вами участвовали в разрешении загадки нашего космического века и как бы помогали Георгию Петровичу, побывав вместе с ним внутри так называемого „Черного Принца“, несомненно искусственного космического сооружения, однако скорее всего земного происхождения. Впрочем, не будем опережать событий. Ученые Земли сумеют установить, какую находку удалось нам там сделать. Поблагодарим Георгия Петровича Крутогорова за великолепно проведенную операцию в космосе и доставленное всем нам волнение и наслаждение. Будем теперь с нетерпением ждать благополучной посадки его корабля на нашу родную Землю. До свидания, дорогие телезрители. Наша передача из космоса заканчивается».

Вероятно, всюду, во всем мире в эти минуты люди долго не могли успокоиться уже после того, как погас экран телевизора.

– Я полечу в Москву, – заявил Даль.

– Зачем? – нахмурился Галактион.

– Принять участие в исследовании.

– Твое дело учиться. В Москве найдется кому определить, что за «муляжи» были оставлены для легковерных в спутнике-шпионе.

– Я не хотела бы, чтобы это был спутник-шпион! – воскликнула Таня.

Далька одобрительно посмотрел на нее.

Эльга Сергеевна, выполняя роль хозяйки, предложила всем поужинать.

– А какая тогда была замечательная каша! – хитро улыбнулась Таня.

– Да, каша была на редкость пересоленной, – подтвердил Галактион Александрович.

День был пасмурный, но холодный, будто осень уже кончалась. Первые ранние снежинки больно секли лицо.

Эльга и Галактион Александрович стояли на ветру перед зданием аэровокзала. Из встречающих только их двоих выпустили на поле, чтобы проследить за разгрузкой самолета.

– Эльга Сергеевна, – проникновенным голосом напутствовал ее Галактион Александрович, – не знаю я другого такого педантичного и аккуратного человека, как вы. Полагаю, что я не совершу ошибки, вверяя вам находку. Передача ее нам на исследование после заключения военных экспертов – величайшее доверие нашему научному центру, признание его универсальности.

– И вас лично, Галактион Александрович, – добавила Эльга.

– Обо мне надо говорить в последнюю очередь, – скромно отозвался Галактион Александрович.

Самолет подруливал к аэровокзалу. Навстречу ему двигался самоходный трап. Когда он пристроился к дверце, она открылась, Эльга ловко взбежала по ступенькам. Ей навстречу торопливо спускался командир корабля.

Он повел девушку к багажному люку. Сюда уже подъехал грузовой электрокар, а следом ехал знакомый Эльге Сергеевне старенький «Москвичок»-фургон, давний ее спутник по степным экспедициям, свидетель многих радостей и неудач.

Галактион Александрович нетерпеливо топтался у багажного люка и нервничал, что долго нет Эльги. Без нее ему всегда бывало не по себе.

Она появилась вместе с командиром корабля и представила его профессору.

– Сотни тысяч тонн всякого добра перебросили, – сказал летчик, – а вот такого груза еще не было. Доставили в полной сохранности, как хрусталь в вате. Прошу подписать специальный актик. Передаю из рук в руки.

– Пожалуйста, осторожнее, – беспокоилась Эльга.

Рабочие аэропорта и так старались.

Бережно перенесли два ящика с надписями: «Осторожно» и «Верх» и аккуратно поставили их в фургончик. «Москвичок» остановился рядом с электрокаром.

– Совсем нетяжелые, – на прощание сказал усатый рабочий, которому помогал паренек в ушанке. – Может, и для отгадки они вам пухом обернутся.

– Гагачьим, – заверила Эльга Сергеевна, улыбаясь.

Она забралась вместе с ящиками в фургон, а в переднюю кабину рядом с шофером уселся Галактион Александрович.

Ящики перенесли в лабораторию профессора Петрова.

Эльга сама помогала их открывать, не переставая твердить об осторожности. Кончилось тем, что она поранила о гвоздь палец и Таня завязала ей его бинтом.

С того вечера, когда «Черный Принц» появился на экране, прошло всего три дня, и Даль с Таней не успели уехать. Поэтому Далька использовался в лаборатории в качестве подсобной рабочей силы, а Таня была восторженной зрительницей.