Александр Казанцев - Том (4). Купол надежды

– Вы это и сделали сейчас, сэр, – заметил Анисимов.

В холл вошел новый человек, которого американские ученые прежде не видели. Анисимов же едва владел собой.

Это был журналист Генри Смит.

– Хэлло, джентльмены!

Генри Смит толкнул калитку и оказался на выложенной цветными ракушками дорожке. Специально обработанные, они не потеряли своей подводной яркости. Казалось, что идешь по морскому мелководью. Благоухали орхидеи.

Струя фонтана впереди капризно меняла направление, и радуга то и дело вспыхивала в ее брызгах.

В листве кустарника, обрамлявшего аллею, острый глаз Смита разглядел нацеленные на него стволы пулеметов, очевидно, управляемых с виллы. Смит даже крякнул. Разве сам он не сделал бы так же, поручи ему босс оборудовать «убежище»?

На открытой веранде с автоматом в руках стоял обезьяноподобный детина, сверля Генри Смита маленькими глазками.

– Гангстер? – спросил он хриплым голосом.

– Будем знакомы, парень. Представляться не имею привычки. Где тут у вас в берлоге телефон? В холле?

– В холле проклятый рояль и эти бездельники. Им дозволено слушать музыку, а не болтать по телефону.

– Кто же играет им на рояле?

– Джо! Когда он не пьян, то производит больше шуму, чем две шайки, затеявшие перестрелку при дележе добычи.

– Проводите меня к телефону. Надо связаться с Агентством и узнать об этих бездельниках все, чтобы заставить их поработать.

– В саду? – поинтересовался Гарри. – Лопаты сунуть?

– Нет, не руками, а мозгами.

– Руки можно выкручивать, а мозги лучше вышибать.

– О'кэй, парень! Мы сговоримся.

Гарри провел Смита в подвальный этаж виллы, где за обитой железом дверью оказалось большое помещение с пультом во всю стену. Там имелись все современные средства связи: и телефон, и радиоаппаратура, и несколько телеэкранов, на которых видны были комнаты виллы, а также часть сада и ограда вокруг него.

– Мое хозяйство, – ухмыльнулся Гарри.

– О'кэй! – восхищенно прищелкнул языком Смит и уселся за телефон. На ближнем экране он увидел роскошный холл с беседующими пленниками, и усилил звук, чтобы слышать их разговор.

По телефону он заказал досье профессора Энтони О'Скара и доктора Эдварда Стилла (Эдуарда Штильмейстера, родившегося в Вене). Досье Анисимова ему не требовалось.

Скоро защелкал телетайп. Из него поползла лента с ровными машинописными строчками, заключавшими в себе все подробности жизни двух видных американских ученых.

Пробежав глазами сообщение, Генри Смит решил, что с этими «мозгами на щупальцах» надо действовать тонко. Лишь бы не помешал этот русский фанатик.

Смит привел в порядок свой серый в клеточку костюм, поморщился при виде пятна на рукаве, памятки от недавней аварии, одернул пиджак и отправился в холл.

– Хэлло, джентльмены! – весело начал он, ошеломив своим появлением беседовавших ученых. – Я пришел, чтобы выручить вас.

– А как на это посмотрят Джо и Гарри? – усмехнулся Стилл.

– Один из них подобен трупу, а другой занят его реанимацией. Я предпочту, чтобы у нас с вами до этого дело не дошло.

– Какое дело вы имеете в виду, сэр? – солидно осведомился профессор О'Скара.

– Дело по специальности каждого. Мне неприятно видеть вас даже в этой роскоши, но вдали от родных и близких.

– Хотите и их переправить сюда? – прервал Стилл.

– О нет, джентльмены. Не относитесь ко мне предвзято, прошу вас. Я всего лишь посредник, движимый прежде всего человеколюбием. Вы знаете отлично, что ни один противозаконный акт, совершаемый решительными людьми, не обходится без всеми уважаемого посредника: юриста, адвоката, бизнесмена или политика. Важно, чтобы ему доверяли обе стороны. В моем лице вы видите журналиста, который преисполнен желания скорее добиться для вас свободы.

– Что им нужно: выкуп, секреты, молчание? – перебил Стилл.

– Молчание полезно всем. Выкупа не требуется. «Террористическая организация борцов за грядущее» сама заплатит каждому из вас за подпись под манифестом.

– Манифестом? – удивился профессор О'Скара.

– Под манифестом против всех видов бомб, грозящих лишить человечество будущего.

– Каких же именно? – попросил уточнения О'Скара.

– Ядерных и белковых, – невозмутимо ответил Смит.

– А это что еще за чертовщина: «белковая бомба»? – спросил доктор Стилл.

– Вас собрали здесь вместе, трех виднейших ученых, чье слово отзовется на всех континентах. Не сомневаюсь в вашей общей готовности протестовать против ядерной гибели мира. Но ныне этого мало. Надо заботиться о грядущих поколениях, которым грозит «белковая бомба»…

– Чем грозит? Чем? – перебили американца.

– Спросите своего коллегу академика Анисимова, отца «белковой бомбы», чьи усилия грозят наводнить мир искусственной пищей, которая породит в третьем и последующих поколениях уродов, обреченных на вырождение. И если академик Анисимов, отбросив личные интересы, выступит с вами совместно, то я с гордостью пожму ваши руки, вручив вам обещанные чеки.

– Что за невероятное предложение! – воскликнул О'Скара.

Вмешался Анисимов:

– Прежде всего я должен представить вам этого негодяя, так называемого журналиста Генри Смита, которому приказано любой ценой добиться закрытия Города-лаборатории в Антарктиде, занятого проблемами ликвидации голода в мире. Он не постеснялся извратить выводы Особой комиссии ООН, посланной туда и погибшей при загадочных обстоятельствах. Представить себе связь между ядерной угрозой и искусственной пищей просто нонсенс!

– Но вы, академик, против ядерных бомб? – перебил Смит.

– Конечно.

– Так почему вы не хотите поступиться своим бизнесом, хотя ваши уважаемые коллеги своим бизнесом готовы поступиться? Не так ли, джентльмены?

– Подписи под манифестом против ядерных бомб вам обеспечены.

– Этого мало. Нужно сломить упрямство вашего третьего коллеги.

– Здесь нет упрямства! Есть только забота о голодающих на земном шаре людях! – вставил академик.

– Вы ставите, академик, своих коллег перед тяжелым выбором. Или совместный с вами манифест против всех видов бомб, о которых я говорил, или…

– Что «или»? – забеспокоился Стилл.

– Или помощь нашим борцам в создании из имеющихся у них материалов еще одной боеголовки с водородной бомбочкой.

– Кто и где будет ее взрывать? – потребовал ответа О'Скара.

– Это не имеет никакого значения. Взрыв будет предупредительный, чисто символический. Он произойдет в пустыне, где на тысячи миль нет никакого жилья.

– Зачем же тогда это нужно? – изумился профессор.

– Я отвечу на этот вопрос, – вмешался академик. – Чтобы повредить ледяной купол над Городом-лабораторией и прекратить там разработку и изготовление искусственной пищи.