Лев Соколов - Застывший Бог

Уже в период поздней античности спорт перестал быть общенародным делом, - (и долгом) - каждого гражданина-эвпатрида. Теперь соревнованиями занимались профессиональные спортсмены, а граждане лишь азартно "болели" сидя на трибунах. Зачастую, единственными развитыми мышцами у знатоков спорта на трибунах были челюстные, - для того чтобы "болея", пережевывать орешки. Внизу у гражданина висел изрядный живот, - там орешки временно складировались вместе с вином... Шло время, античность умерла, пролетели темные века, пошло новое и новейшее время. Многое ли изменилось в спорте? Вместо древних орешек и вина болельщики теперь жевали современные чипсы и запивали его пивом. Бесславный финал древнего благородного начинания.

За что болели болельщики? За соплеменника? Согражданина? Нет, - спортсмены покупались и продавались как бездушные машины. За снежную русскую честь теперь мог выступать чернокожий папуас, которого тренировал какой-нибудь голландец. А за бриттов выступал бразилец, которого тренировал темпераментный итальянец... За что же болел человек на трибуне? - За окрас майки и труселей клуба, в которые мог быть засунут кто угодно. Спортсмены-космополиты сделавшие свои тела железными за долгие годы тренировок, и продавшие их за огромную сумму внаем, зачастую даже не могли скрыть за ритуальными фразами о любви к болельщикам, своего презрения к ним. Но болельщики предпочитали этого не замечать. Потому что если бы вдруг исчезли чемпионаты, таблицы претендентов, обсуждения тренеров и игроков... У болельщиков просто исчез бы огромный кус их досуга, и обнажил духовную пустоту, для заполнения которой потребовались бы немалые усилия. Чужая жизнь на аренах была для болельщиков и анастезией и манком, и дурманящей песней райских птиц из древних легенд. Это был фантом. Но эмоции и переживания он людям давал настоящие.

Здешний стадион, построили еще перед большой войной, когда старый Питер медленно, но неуклонно уходил под воду. Вернее - почти достроили. Этот - новый тогда стадион - построили в Ломоносовском пригороде, для питерского футбольного клуба "Надир". Стадион пережил клуб, - футбол угас, в моду вошла иная духовная анастезия, - и пустая бетонная коробка, теперь стояла как памятник более благополучным временам.

- Визуальный контакт, - прозвучал в наушнике голос дядьки Горазда. - Кортеж. Два черных МРАП "Оцелот". Кто-то любит ездить с комфортом... Едут по "Промышленной", на пересечение к "Экономной".

Оцелоты - это транспортные машины высокой защищенности. По басурманской классификации МРАП, "Майн Резистант Эмбуш Протектед" - что расшифровывается "Миноустойчивая, Защищенная от Засад". По сути хорошо бронированный бронетранспортер с повышенным комфортом и большей площадью остекления. А улицы "Промышленная" и "Экономная" образовывали две стороны квартала, который занмиал стадион... Дядька как раз сидел в заброшенном доме через улицу "Экономную" от стадиона, и выполнял роль внешнего наблюдателя. Я же сидел на самом стадионе, на промежуточном вип-ярусе. Ниже меня застыли голубыми грязными волнами ряды сидений, вплоть почти до самого поля. Выше меня, хоть я их отсюда не видел, шел другой ярус. А я был на промежуточном этаже, что опоясывал стадион балконом, прерываясь стенками между секторами и колоннами, которые поддерживали высшие ярусы. Я сидел внутри самой громады стадиона - я даже не думал что у него внутри такая сеть коммуникаций... Дядька Горазд, который знал спортивную кухню лучше меня, сообщил что я засел в секторе прессы, и слева от меня когда-то располагалась ложа "даймонд вип". Наверно когда-то все это было круто... А сейчас я просто сидел внутри прохода, недалеко от проема на колченогом стуле, найденном в замусоренной грязной комнате. Мне пока светиться не следовало.

- Изображение дать? - Спросил дядька.

Я подумал. Связь у нас на плавающей частоте, а видео придется гнать открытым каналом. Незачем светиться раньше времени...

- Не надо. - Отказал я. - Позвоню нашему другу. Узнаю, их ли это драндулеты.

- Давай, согласился дядька. - И пока я набирал номер, добавил - сворачивают на Экономную...

- Алло! - Тут же отозвался в трубке знакомый старческий голос.

- Михаил на связи. Это твои два черных чемодана подъезжают к стадиону? - Поинтересовался я.

- Да, - подтвердил голос.

- Правильно свернули. Тормозите у центрального входа. Вылезай из машины, и пешочком прямо на поле выходи. Дальше дам знать.

Я повесил трубку.

- Проехали мимо меня, - дал голос дядька. - Останавливаются у входа на стадион... Вылезла пара перцев на дорогих понтах. Секут поляну.

- Хорошо экипированы? - Спросил я.

- Чисто у меня в лабазе закупались. Эти очки и кепки... все дела... Автоматы... ЧеЗет Брэн, похоже, с "переменниками".

- Что еще скажешь?

- Аккуратнее с ними. Сноровистые парни. Но действуют как телохранители, это их ограничивает.

- Они у тебя в секторе? - Поинтересовался я.

- Да, если что, могу причесать.

Пауза длилась недолго, дядька снова дал голос.

- Миха. МРАП открыл трап, похоже, вылезает главный. О-ппа...

- Что там? - Спросил я.

- Он инвалид. Колясочник.

- Это осложняет... - буркнул я. - Какого черта? Щас и спину и ноги спокойно лечат.

- Не знаю...

- Он по полю-то проедет?

- Не знаю... Так вроде, под ним карета бодрая. У него кресло на маленьких гусенницах.

"Дурдом", подумал я, но вслух говорить ничего не стал.

- Водители остались в машинах. - Продолжал дядька. - Двое пасут тачки снаружи. Группа идет через центральный вход.

- Сколько их?

- Погоди... Восемь, вместе с инвалидом. У одного "весло", - какая-то длинная винтовка в чехле. Зашли внутрь, я их потерял. Мои действия?

- Оставайся на месте, - приказал я. - Если начнется, - вали тех что у машины. Дальше по обстановке.

- Принял.

- Вижу их, - холодной музыкой раздался голос Русанки в наушнике. - Выходят на поле.

Я ждал.

- Внимание, - снова дала голос Русанка. - На поле вышли шестеро. Повторяю. На поле шестеро. Двое "потерялись" во внутренних проходах. Шестеро идут к центру поля.

- Тот что с веслом исчез? - Уточнил я.

- Да.

- Вот ведь шалопаи... Ищи их, Русанка, только сама не светись.

Стадион хорош тем, что его поле, это очень открытое место. Но это открытое место огорожено со всех сторон его же стенами. В непосредственной близости от стадиона было всего три малоэтажных дома, тот в котором засел дядька Горазд был ближним. Но даже взобравшись на его крышу мы не смогли заглянуть за "стену" трибун. Внутри было сложнее. Было много потенциальных точек, где противник мог скрыться до срока. Мы не знали, что на уме у наших гостей - а ну как вся встреча повод для того чтобы вложить в меня пулю. Маловероятно, но как вариант обязательно к рассмотрению... Еще когда мы приехали заранее на стадион, Русанка как снайпер вдумчиво рассмотрела вопрос - откуда бы она стала меня валить...