Эдвард Брайант - Блеф

– Чихать.

Более Холли не сказал ни слова.

– Я думал, особенно впечатляюще было, когда он спросил, будешь ли ты играть «Синди Лу».

Холли усмехнулся.

– Смешное дело с той песней. Ты знаешь, что она даже не должна была называться «Синди Лу»?

Джек вопросительно поглядел на него.

Они свернули за угол в коридоре за сценой. Освещение было так себе.

– Гляди не спотыкнись о провода на полу, – сказал Холли. – Старая добрая «Синди Лу». Ну, это было ее названием с самого начала, но к тому времени, когда я и «Крикетс» решили ее записать, наш барабанщик, Джерри Эллисон, спросил, нельзя ли ее поменять.

– Поменять музыку? – спросил Джек.

– Нет, название. Типа, Джерри собирался жениться на девушке по имени Пегги Сью и думал, что ее до смерти обрадует, если песню назовут в ее честь.

– Но ты этого не сделал.

Холли рассмеялся.

– Она изменила ему и расторгла помолвку прежде, чем мы успели принять необратимое решение. Поэтому осталась «Синди Лу».

– Мне больше так нравится, – сказал Джек.

Они снова свернули за угол и вошли в маленькую комнату, где Холли хранил гитару и другие вещи, которые привез из отеля. Холли вошел первым и щелкнул выключателем. Ничего не произошло.

– Наверное, клятая лампочка сгорела.

– Не совсем, – раздался голос из комнаты.

Джек и Холли едва не подпрыгнули.

– Кто здесь? – спросил Джек. Холли попятился.

– Стойте, – сказал голос. – Все в полном порядке, если только вы – Бадди Холли и Джек Робишо.

– Ты не ошибся, – сказал Холли.

– Кройдом звать.

– Не знаю никакого Кройда, – сказал Холли.

Послышался смешок.

– Я немного спешу и пытаюсь действовать вежливо, так что почему бы вам обоим не войти и не закрыть дверь.

Мужчины сделали то, что им сказали. Кройд включил миниатюрный фонарик и мельком глянул на их лица.

– О’кей, вы те, кем назвались.

Он положил фонарик на гримерный столик, но не стал выключать.

– У меня информация для твоей племянницы, – сказал он Джеку. – Но в офисе не знают, где она, а у меня нет времени ее ждать.

– О’кей, – ответил Джек. – Рассказывай мне. Я ей все передам. Она сейчас прыгает, как лягушка в банке с табаской «Мак-Илхенни», пытаясь сделать десять тысяч дел, связанных с завтрашним концертом.

– Она попросила меня разузнать насчет «Шрайк Мьюзик», – сказал Кройд.

– Да ну? – с интересом спросил Холли.

– Я считал, что это одно из прикрытий Гамбионе. Отмывание денег мафии, сами понимаете.

– И? – спросил Джек. – Розмари Малдун тоже в этом руки замарала?

– Нет, – ответил Кройд. – Я так не думаю. В то время, как «Шрайк» – дерьмо с головы до ног, на самом деле похоже, что они не связаны ни с Гамбионе, ни с другими Семьями. Передай это Корделии Шасон.

– Что-то еще? – спросил Джек.

– Ага. Насколько я смог проследить их хвосты, за «Шрайк» стоит Лазейка. Сам знаешь, юрист, Сент-Джон Лэтхэм. Если я прав, то лучше скажи племяннице, чтобы была очень осторожна. Лазейка – чертовски опасный сукин сын.

– О’кей. Скажу ей, – ответил Джек.

– Если узнаешь что-то еще… – начал Холли.

– Не стану. У меня своих проблем хватает, – сухо усмехнувшись, сказал Кройд.

– Ого. Ну, по-любому спасибо. По крайней мере, я знаю теперь, что мои песни не связаны макаронами.

– Слушай, – сказал Кройд, и в его голосе появился оттенок эмоций. – «Шейк, Рэтл энд Ролл» – одна из лучших песен в роке, на все времена. И пусть никто не пытается доказать тебе обратное. Это я хотел напоследок сказать.

– Ну, – ответил Холли, – спасибо тебе большое.

Решительно шагнул в темноту, к столику.

– Пожму руку каждому, кто скажет мне такое.

– Что тут сказать? – ответил Кройд. – Мне нравилось, что ты делаешь, с самых давних лет. Рад, что ты вернулся.

Джеку показалось, что в темноте он увидел бледное лицо альбиноса. Мелькнули красным глаза, и фонарик погас.

– Удачи вам с концертом, – сказал Кройд, и его еле различимая фигура исчезла в дверном проеме.

– О’кей, – начал Джек. – Теперь поглядим, есть ли новая лампочка.

Вздрогнул. Боль возвращалась. Боль и что-то еще. В кромешной тьме он коснулся своего лица. Кожа была покрыта чешуей. Вирус выходил из-под контроля. Все тяжелее оставаться…

Ему не хотелось завершать мысль. Оставаться человеком.

Суббота

Волны океана звуков «Ю-Ту» нахлынули на них. Пальцы Эджа за ночь окончательно зажили, Боно запел «С тобой или без тебя» своим уникальным голосом, позволяющим каждый раз петь по-новому.

Си-Си вдруг с тревогой поглядела на Бадди Холли. Протянула руку, чтобы успокоить его. Джек подошел с другой стороны.

– Что такое, малыш?

Она коснулась его лба тыльной стороной ладони.

– Ты горишь.

Вонищенка озабоченно поглядела на Холли.

– Врач нужен?

Все четверо отошли в сторону, когда оператор со «СтедиКамом», согнувшись пополам под тяжестью профессиональной камеры, двинулся к сцене.

Холли выпрямился.

– Все нормально. Я в порядке. Просто немного пот прошиб.

– Ты уверен? – скептически спросила Си-Си.

– Почти, – ответил Холли. – Наверное, немножко меланхолия накатила.

Все трое его товарищей непонимающе поглядели на него.

– Ждать, когда выйдешь туда, – это странно на меня действует. Смотрю на все это, вспоминаю Ричи, Боппера, как они вместе с Бобби Фуллером разбились в том «Бичкрафте» в шестьдесят восьмом, когда Бобби пытался начать свое возвращение с турне. Боже, как мне их не хватает.

– Ты жив, – сказала Вонищенка. – А они – нет.

Холли уставился на нее. А потом медленно улыбнулся.

– Все так просто.

Он поглядел за занавес, на полный публики зал.

– Ага, я жив.

– Может, посидишь немного, – сказал Джек. – Отдохнешь пока.

– Напомни, когда там мой выход? – спросил Холли.

– Следующими пойдут «Ковард Бразерс». Потом Литл Стивен и я, – сказала Си-Си. – Я их хорошенько разогрею перед твоим выходом. Потом ты, а потом «Герлз Уиз Ганз» и Босс.

– Удобненько, посередине, а? В компании тяжеловесов.

Холли покачал головой.

– Представьте себе, как изменился бы мир, если бы этим вечером кто-нибудь кинул ядерную бомбу на этот клуб? Ведь ни на каплю, а? Ну, разве совсем немного.

Он пошатнулся.

– Лучше тебе сесть, – твердо сказала Си-Си.

Джек поглядел в сторону сцены. Наверное, это был единственный рок-концерт из тех, на которых он был, на котором музыканты не задыхались от дыма. Ограниченная площадь «Дома смеха», распорядители и некоторые из артистов, заодно с Министерством здравоохранения, взмолились о воздержании от курения. Для спецэффектов техники использовали генератор тумана. С огнями рампы, бьющими в лицо, Джек не видел ничего. Но он знал, кто там.

Корделия сидела в небольшой, отгороженной канатом зоне, вместе с главным оператором, которая сидела за мониторами. Все шло хорошо, спутниковая трансляция окутала паутиной земной шар вполне успешно, но вот сколько людей это смотрели, один бог знает.